Элизабет Фримантл - Гамбит Королевы Страница 20

Дот и в Уайтхолле всему удивлялась, но Хэмптон-Корт совершенно лишил ее дара речи. Она бы ни за что не поверила, что так бывает, если бы не видела дворец собственными глазами. Длинный караван приблизился к Хэмптон-Корт по Лондонской дороге; она тряслась сзади на повозке, прижимая к себе Крепыша. Кто-то крикнул, что дворец уже близко, и она встала, с трудом опершись о какой-то тюк, чтобы получше рассмотреть дворец. Он вырастал из-за деревьев; Дот увидела причудливые кирпичные трубы и зубчатые башни, которые заслоняли небо. Она не могла оторвать от них взгляда, когда они въехали в Нижний двор. Окна блестели на солнце, розовые кирпичи отбрасывали розовую тень, а фонтан посередине двора как будто был россыпью бриллиантов. Ей подумалось: может, она спит и видит сон? Может, она каким-то чудом оказалась в марципановом замке, который у нее на глазах готовили на кухне в Уайтхолле к королевскому банкету? Она как во сне брела за лакеем мимо статуй, фресок и гобеленов, вышитых золотыми нитями. Ей очень хотелось задержаться и не спеша полюбоваться всей этой красотой, посмотреть из окна на парк и рыбные пруды, которые она видела по пути лишь мельком, но ее провожатый спешил вперед, как будто опаздывал, и все трусили за ним, стараясь не отстать.

Несмотря на все великолепие дворца, лучше всего – покои леди Латимер. Она, Дот, тоже будет там жить; во всяком случае, ей так сказали. У них даже имелся особый стул для отправления нужды, обитый красным бархатом; он стоял в крошечном чуланчике. Дот глазам своим не поверила, когда ей показали, что все отходы смываются в трубу. Значит, здесь ей не придется выносить ночные горшки! Самое же чудесное – комната с ванной, куда по трубе же подается горячая вода. О таком Дот в жизни не слыхала! Конечно, в такой ванной могут купаться только король и королева… Однажды лакей позволил ей заглянуть в комнату одним глазком и объяснил, как все работает: показал краны, их нужно поворачивать, и как горячая вода подается из огромного котла, под которым поддерживают огонь.

Ей показали и кухню под большим залом – туда нужно спускаться на один пролет лестницы. У Дот разбегались глаза; на кухне трудилась целая толпа поваров, поварят, судомоек и подсобных рабочих. Они носились туда-сюда, подвешивали туши на крюки, помешивали в бочонках жидкости с приятными запахами, месили огромные шары теста, готовясь к завтрашнему приезду короля. На дворцовой кухне жарко, как в пекле; постоянно горел огонь, поворачивались вертела, от шипящих сковород поднимался пар; проведя в кухне несколько минут, промокаешь насквозь.

Дот растерянно озиралась по сторонам; к ней подошла девушка. Женщин в обслуге было немного, если не считать прачек. Круглолицая, румяная, с озорной улыбкой, с большими грудями, похожими на испанские дыни, она была здоровой, крепко сбитой девушкой.

– Я Бетти, – сказала она и улыбнулась. – Бетти Мелчер. Нас, девушек, тут мало, и нам лучше держаться вместе. Как тебя зовут?

– Я Дороти Фонтен, – ответила Дот. – Но все зовут меня Дот.

– Тогда и я буду звать тебя Дот, если ты не возражаешь. Ты у кого служишь?

– У леди Латимер.

– Ух ты! – воскликнула Бетти. – Здесь все о ней только о ней и говорят!

Дот не совсем поняла, что имеет в виду новая знакомая, поэтому кивнула и спросила:

– А ты, Бетти, у кого служишь?

Бетти разразилась речью, из которой Дот стало ясно, что Бетти прислуживает «всем подряд». В конце концов Дот выяснила, что ее новая знакомая – судомойка; она отчищает кастрюли и сковороды. Вот почему у нее такие красные, загрубелые руки.

– Бетти, ты не могла бы показать мне, где что, а то я здесь прямо растерялась, – попросила Дот, когда Бетти наконец закончила перечислять свои обязанности, перемежая речь бранью.

Бетти повела ее в кладовку для муки, в кубовую, к рыбному садку, в винные погреба, маслобойню, коптильню, показала, где можно брать воду для стирки. Они дошли до общих уборных, где одновременно могут оправляться двадцать восемь человек, – испражнения оттуда стекали прямо в ров с водой.

В конце концов они оказались в буфетной, где корпели над бумагами два клерка; они обмакивали перья в чернильницы и что-то записывали. Один из них в особенности привлек внимание Дот. Кончики пальцев у него запачкались чернилами. Черные глаза под тяжелыми веками показались Дот бездонными колодцами, в которых отражаются звезды. У него были коротко подстриженные каштановые волосы и ямочка на подбородке. Клерк вскинул голову и посмотрел прямо на Дот, но как будто не видел ее, смотрел сквозь нее. Он о чем-то задумался, потом принялся считать на пальцах. Сосчитав, макнул перо в чернильницу и что-то записал. Сердце у Дот екнуло, в животе что-то сжалось.

Когда они с Бетти вышли в коридор, она спросила, кто это.

– Не знаю, как его зовут. Клерки с нами не разговаривают. Мы для них занимаем слишком низкое положение. – Она хрипло засмеялась: – А что?

– Ничего, я просто так спросила.

– Он тебе приглянулся, Дороти Фонтен, сразу видно! – расхохоталась Бетти и толкнула новую подругу в бок. – Не знаю, зачем тебе какой-то заносчивый клерк, когда вокруг столько симпатичных парней. Что ты в нем нашла? Конюхи гораздо красивее. Был у меня один конюх… – И Бетти, хихикая, рассказала Дот, что творится на кухне после наступления темноты. Кухонная обслуга там же и спит – раскладывают тюфяки у очага. – Конечно, не клерки, – добавляет она. – Те живут отдельно.

«Приятно поболтать с подругой, – подумала Дот. – Наверное, мне здесь понравится».

Позже наверху, утомившись после переезда, распаковки вещей и подготовки комнат к завтрашнему приезду леди Латимер легла в большую кровать под балдахином, раскинув ноги и руки, как звезда. Дот мечтала о безымянном клерке с пальцами, испачканными чернилами, и бездонными, как колодцы, глазами. Она погрузилась в сон с мыслью: а ведь он умеет читать! Дот не хочется портить мечту тем, что клерк намного выше ее во всех отношениях; скорее всего, он и не заметит, если она пройдет мимо в чем мать родила.

– Ты уверена, что не произошло никакой ошибки? – спросила Катерина.

– Нет, миледи, так записано в книге, которую мне показал лакей, – ответила Дот.

Сердце у Катерины камнем упало вниз; она прекрасно помнила, что раньше здесь были покои Джейн Сеймур. Она поняла, что означает такая милость… И Томас уехал. Иногда ей казалось, что она не может вспомнить его улыбку. Она вела себя так, будто ничего не случилось, будто ее мир не перевернулся с ног на голову. Катерина опустилась на кровать, перебирая пальцами ожерелье, с болью вспомнила о жемчужине, лежавшей на его ладони. Из раздумья ее вывел громкий стук в дверь. Широко улыбаясь, вошел ее брат.

– Уилл! – воскликнула она, бросаясь ему на шею. – А я думала, ты на северной границе сдерживаешь шотландцев.

– У меня здесь нашлось дело, вот и решил навестить сестру, которая, похоже, идет в гору. – Он обвел комнату рукой. – Как здесь красиво! – и стал оценивающе разглядывать обстановку своими разными глазами.

– Интересно, чем все кончится для меня! – вздохнула Катерина.

– Кит, не грусти. Парры высоко взлетят благодаря тебе. Кстати, у меня хорошая новость!

– Так говори, ведь ясно, что ты не просто так вломился ко мне.

– Я получу титул графа Эссекса. Официально еще ничего не объявили, но я все слышал из надежного источника.

– Ах, Уилл. – Катерина покачала головой. – Погоди радоваться, хотя… я тебя поздравляю. – Ей хотелось искренне разделить чувства брата, но она не забыла: ей пришлось отказаться от Томаса. Но Уилл не виноват, что король вдруг воспылал к ней страстью. Как не виноват он и в своем желании возвыситься. Его так воспитывали – как и их всех. Самый последний дворянин, который служит при дворе, смотрит на звезды. – А как же твой развод? – спросила она. Им было ясно: если Уилл не получит развода, у него не будет наследника, которому можно будет передать давно ожидаемый графский титул.

– Я решил немного подождать и только потом заговорить об этом.

«Чего подождать? – мысленно спросила Катерина. – Того дня, когда я лягу в постель короля и умаслю его?» – В глубине души она восхищалась осажденной женой Уилла, которой хватило мужества сбежать с любовником и показать большую фигу всему двору.

– Наверное, король отнесется к тебе сочувственно, – произнесла она вслух. – В конце концов, ему и самому пришлось пережить развод.

– Да, Кит, возможно, ты так думаешь, но, как постоянно любит напоминать проклятый епископ Гардинер, браки короля были аннулированы. Так что официально он ни разу не разводился. Правда, Гардинер уж такой правоверный католик, что, наверное, не сумеет произнести слово «развод», не подавившись. Кит, я не сомневаюсь: он настраивает короля против меня.

– Вряд ли, Уилл. – Катерина знала, что ее брат любит все преувеличивать.

– Он вообще недолюбливает нас, Парров, за то, что мы сторонники Реформации.