Антон Кротков - Воздушный штрафбат. В небе заградотрядов нет… Страница 20

В отличие от своего первого полёта на этот раз Борис почти не волновался. Во время совместных с Лапатухой тренировок на У-1 ему неоднократно приходилось по команде инструктора брать управление машиной на себя. Необходимо было просто забыть, что в передней кабине вместо опытного лётчика «сидит» «Иван Иваныч» и полностью сосредоточиться на приборной доске и системе управления самолётом. Борис чётко произвёл взлёт, набрал высоту и выполнил первый разворот. С самого начала возникла убеждённость в том, что машина у него в руках – идёт устойчиво, хорошо слушается рулей. Почувствовав, что у него всё получается, дальше Борис уже действовал совершенно спокойно, как учил его Мастер…

И вот все элементы учебного задания выполнены, и самолёт начинает снижаться. Борис уменьшил скорость и прицелился к выложенным на земле в виде буквы «Т» посадочным знакам. «Кукурузник» коснулся земли сразу тремя колёсами.

На пробеге из кабины Борис видел, как знакомая девушка из его учебной группы с улыбкой показывает ему выставленный вверх большой палец, мол, молодец, полёт выполнил хорошо.

Когда самолёт зарулил на стоянку, на крыло поднялся довольный Лапатуха. Не сдерживая эмоций, он обнял Бориса:

– Молодчина! Чисто слетал, не подвёл учителя. Ни одной помарки в задании. Поздравляю!

Оказалось, что приглашённый понаблюдать за полётом перспективного аэроклубовца представитель из Качи, согласился в виде исключения допустить Нефёдова посреди учебного года до отборочной медкомиссии.

***

Борис не ожидал, что ему так легко удастся попасть в число курсантов самого привилегированного военного училища страны. Ведь в Каче учились даже дети кремлёвских вождей. Борис легко прошёл врачебное сито. А тест, который ему устроил невропатолог, даже показался забавным приключением. Пока врач разговаривал с Борисом, со спины к Нефёдову неслышно подкрался его ассистент и оглушительно выстрелил над головой юноши из огромного циркового револьвера холостым патроном. Из такого оружия принято пугать вышедших из-под контроля дрессировщика тигров и львов. Но Борис даже не вздрогнул, только удивлённо обернулся на стрелка.

– Наш человек! – удовлетворённо прокомментировал сидящий напротив Нефёдова врач. Он многозначительно переглянулся со своим помощником, затем что-то быстро записал в медицинской карточке кандидата. Когда молодой человек вышел из кабинета, оба медиками посмотрели ему вслед, и один уважительно сказал другому:

– С такими отменными рефлексами и стальными струнами вместо нервов парень пришёл точно по адресу.

– Что тут скажешь – лётчик об Бога! – развёл руками врач.

***

Как только Борис приступил к учебным полётам, всем сразу стало ясно, что в училище появился курсант с феноменальными данными. Начальник училища комбриг Иванов, будучи сам в недавнем прошлом неплохим лётчиком, делал всё, чтобы никто из его подчинённых не загубил талант самородка требованиями летать строго по программе. Его отношению к этому парню было двойственным: с одной стороны начальник училища данной ему властью способствовал становлению таланта. Но с другой, когда дело касалось нарушений дисциплины комбриг не признавал любимчиков. За свои шалости вчерашнему хулиганистому подростку доставалось от начальства даже больше, чем другим курсантам. И всё же в училище Борис чувствовал себя в родной стихии!

После нескольких полётов с инструктором его стали одного выпускать в зону. Освоение сложнейших фигур высшего пилотажа давалось Борису с удивительной легкостью. Чтобы сохранять ощущение новизны приходилось постоянно усложнять уже изученные фигуры, далеко выходя за рамки учебного плана. В конце концов, в один прекрасный день мальчишка неожиданно для всех сумел по всем статьям переиграть в учебном бою инструктора с многолетним стажем лётной работы. В завершении учебного поединка Нефёдов прижал инструкторский истребитель к земле и заставил его совершить посадку.

У выбравшегося из самолёта усатого лётчика было красное потрясённое лицо. Взрослый мужчина едва сдерживал слёзы и крыл матом молокососа, затеявшего с ним издевательскую игру на глазах у всего аэродрома. Когда об этом рассказали Нефёдову, он только пожал плечами:

– Я готов пропускать старших в столовку и отдавать им честь при встрече, но в бою никаких скидок на возраст быть не может…

Когда курсанты выпускного курса начали тренировки по воздушной стрельбе Нефёдова тоже допустили до этих занятий. И первокурсник вновь поразил всех, на этот раз снайперскими задатками. Конус-мишень для стрельбы тащил за собой на длинном тросе инструкторский самолёт. Звено из трёх учебных истребителей, пилотируемых курсантами, заняло позицию для атаки позади и выше буксировщика. Чуть в стороне находился инспекторский Р-5 с начальником училища и его заместителем по лётной подготовке.

На учебную цель курсанты заходили поочерёдно, стреляя из пулемётов ПВ-165 пулями разного цвета. После того, как отстрелялись его товарищи по группе, Борис неожиданно для всех вдруг выкинул очередной «номер». Он перевернул свой самолёт кверху колёсами и в таком положении зашёл на цель. Борис стрелял, как опытный охотник – навскидку, – целясь и нажимая на гашетку одновременно и без малейшего напряжения – играючи. Научить такому способу стрельбы практически невозможно, для этого надо родиться истребителем…

Когда потом – на земле стали считать попадания, выяснилось, что больше всего дырок в конусе наделал курсант, которого товарищи за своенравный характер прозвали «анархистом».

После каждого такого «подвига» Нефёдов на несколько дней попадал на гауптвахту или назначался дежурным по кухне. Другой бы командир давно уж выгнал хулигана, но комбриг берёг перспективного парня, впрочем, отлично понимая, как нелегко ему придётся с таким характером после выпуска из училища в обычной строевой части.

***

Во время летней лётной практики курсанты жили в палатках в 18 километров от Качи на берегу моря. Борис вполне был бы удовлетворён и счастлив своей жизнью, если бы не странное сладкое томление в груди при виде местных девушек в лёгких светлых платьях. Казалось, любовные флюиды были разлиты в самом южном воздухе. Вечерами в палатке он долго не мог заснуть, вспоминая игривые взгляды, которые бросали на возвращающихся с аэродрома курсантов смуглые нимфы. И конечно, в такие минуты Борис вспоминал оставшуюся в Москве Ольгу…

Тэсс как будто почувствовала из Москвы эти его мысли. Она уговорила мать провести две курортных недели в маленьком городке под Бахчисараем. Борис узнал, что его разыскивает старая знакомая из Москвы от Лапатухи, который однажды заехал его навестить.

Этим же вечером после отбоя Нефёдов самовольно сбежал в город. До Качи он добрался на попутной колхозной полуторке66. Быстро отыскал дом, в котором сняли комнату приезжие москвички. Увидев его, Ольга чуть не бросилась однокласснику на шею. Они так соскучились друг по другу, что не сговариваясь, разом преодолели ту психологическую дистанцию, которая ещё существовала между ними до отъезда Нефёдова из Москвы.

Влюблённые гуляли по вечерним аллеям городского парка культуры. Тэсс страшно забавляло, когда им приходилась прятаться за деревьями от проходящих мимо военных патрулей. Потом они долго любовались на опускающийся в море большой красный диск солнца.

Здесь на берегу моря Борис впервые поцеловал Ольгу. Её губы оказались тёплыми и податливыми. Они долго стояли, обнявшись, волны пробоя ласкали их голые ноги. Вдруг Нефёдов схватил Тэсс за руку и решительно потянул за собой.

– Пойдём! Быстрее!!!

– Куда ты меня тащишь? – со смехом спросила она. – Знаю я тебя: наверное, пришла в голову очередная сумасбродная идея.

– Не задавай лишних вопросов. Учти, будешь упираться, – украду! – шутливо предупредил юноша.

Разбитый телегами просёлок тянулся вдоль виноградников и фруктовых садов и уходил к далёким лесистым холмам. Борис чувствовал себя пьяным от счастья: он держал в своей руке нежную ладонь возлюбленной, молол ей всякий вздор, получая за это в качестве щедрой награды звонкий чистый смех самого прекрасного в мире создания.

Старая армянская церковь на краю эвкалиптовой рощи показалась в свете луны молодым людям средневековым крепостным фортом. Стены здания были сложены из грубого белого камня, узкие маленькие окошки больше напоминали бойницы. Это был один из немногих действующих храмов, который местные борцы с религией ещё не успели превратить в склад или свинарник.

Нефёдову пришлось не менее получаса барабанить кулаком по железной кованой двери, прежде чем им открыли. Длиннобородый старик в длиннополой рясе оглядел недовольным видом ночных визитёров и грозно осведомился, что им угодно.