Андрей Колганов - Йот Эр. Том 1 Страница 20

– Да кто же мне ее даст! – махнул рукой Яков.

– Ищи! – повелительно прикрикнула Елизавета Климовна. – Будешь искать – найдешь! Какую ни есть. Не все же вокруг одни сволочи?

И отец отправился искать работу. Не сразу, но нашел – преподавателем физкультуры в политехникуме, где за него замолвил слово инструктор по начальной военной подготовке – пожилой отставник, хорошо знавший бабушкиного мужа, да и с самим Яковом знакомый.

С шестилетней Ниной, разумеется, никто подробно об аресте и увольнении отца из армии не беседовал. Однако девочке крепко запали в память все обстоятельства этого дела и все беседы, которые велись в доме вокруг него. Одно Нина поняла за эти непростые часы, дни и недели: не всем людям можно верить, не на всех можно положиться, и многие далеко не столь хороши, как можно было бы судить по их словам и приветливым улыбкам. И, что кольнуло ее больнее всего: те, кем она гордилась и кому втайне завидовала, – красные командиры со сверкающими красной эмалью шпалами и даже ромбами в петлицах – могут оказаться малодушными, трусами, и отступниками, и даже бессовестными карьеристами, готовыми ради своих постов сломать судьбу человека.

Арест и увольнение из армии отца аукнулись и матери Нины. Хотя она не была с ним официально расписана, ее вызвали в партийную организацию инженерного управления и потребовали отречься от Якова Речницкого.

– С какой это стати? – возмутилась мама. – Он что, враг народа? Тогда бы его НКВД не выпустило!

– Все равно! – заявили ей. – Раз уволили из армии, значит, человек он подозрительный.

– Ну уж нет! – отрезала мама. – Я его не для того выбирала, чтобы от него отрекаться.

За такую строптивость маме пришлось расстаться с партбилетом. Естественно, она подала апелляцию, а тут как раз выяснилась большая нужда в кадрах специалистов для работы в системе созданного приказом № 0100 НКВД СССР от 22 мая 1938 года ЖДСУ НКВД на ДВ (Железнодорожное строительное управление НКВД на Дальнем Востоке). Деятельность этого управления развернулась от Тайшета до Комсомольска-на-Амуре, и зэков в качестве рабочей силы там хватало, а вот специалистов – нет. Апелляцию Анны Коноваловой удовлетворили, партбилет вернули, и поехала она в Сибирь, разворачивать железнодорожное строительство.

3. Друзья и подружки

На улице Нина давно уже была своей. Здесь, на территории Русского города, жили, разумеется, не одни русские – хватало и украинцев, и татар, и евреев, и, разумеется, узбеков. Тем не менее, Русский город накладывал на всех свой отпечаток: частыми были смешанные браки, узбечки уже успели расстаться с паранджой, тогда как на улицах Старого города она была отнюдь не редкостью. Среди подружек Нины узбечки тоже были, тем более что их объединяло общее дело…

Какое? Да житейское, в общем-то, дело – мытье головы. О, дело это, хотя и обыденное, но отнюдь не такое простое, как кажется! Занимались им, разумеется, на женской половине и всегда не в одиночку. Нина, собравшись со своими подружками, сначала помогала им расплести множество маленьких косичек. Затем получившуюся гриву темных волос мыли в кислом молоке, вытирали, просушивали… Какой при этом получался запах, сами можете себе представить, но вот что молочная сыворотка благоприятно влияет на волосы – это факт. Волосы росли длинные, прочные, пышные.

Затем волосы надо было тщательно расчесать и снова заплести в множество тугих маленьких косичек. Одной со всем этим было бы справиться гораздо труднее. Нина, в отличие от узбечек, маленьких косичек не носила. Ее волосы, такие же темные, длинные и пышные, как и у ее подружек, были чрезвычайно непослушными и совершенно не желали держаться в заплетенной косе, тут же рассыпаясь. Их можно было удержать, только вплетая в косы ленточки и тщательно завязывая их. Так что приходилось ограничиваться всего двумя косами.

Если вы подумаете, что подружками круг общения Нины и ограничивался, то серьезно ошибетесь. Крутилась она как раз в основном в мальчишеской компании, причем предпочитая ребят значительно старше себя, хотя в этой среде скидок на возраст никто не делал – в том числе и в драках. Если не обращать внимания на косы, то и сама она походила скорее на мальчишку, чем на девчонку – и поведением, и внешним видом, особенно летом. В летнюю жару, как и мальчишки, Нина носилась по улицам загорелая дочерна, в одних трусах: красивые платьица, старательно сшитые бабушкой, она, выбегая из дома, снимала, аккуратно складывала и прятала под крыльцо – до возвращения. Не портить же такую красоту в уличных проделках и потасовках!

Кумиром Нины среди дворовой ребятни был Артур – уже, считай, почти совсем взрослый парень, не только успевший закончить семилетку, но и перешедший аж в 9-й класс! Он был в авторитете у всех окрестных парней, да и мужики постарше с ним считались. Тот несомненный факт, что дела Артура связывали его с преступной средой, не влиял на мнение девчонки: он был свой, своих в обиду не давал, и понятия о чести у него имелись. Понятия своеобразные, но следовал он им строго, и готов был за них стоять до последнего.

Ее привязанность к Артуру стала взаимной одним жарким июльским вечером. Возвращаясь от подружек-узбечек домой, Нина совершенно случайно услыхала за калиткой в одном из дувалов, тянущихся вдоль улицы, приглушенный разговор, в котором ее чуткое ухо выловило имя Артура. Любопытная девчонка, углядев толстые ветки старого тутовника, нависающие над самой глинобитной стеной, недолго думая вскарабкалась на них и осторожно заглянула в чужой двор.

На двор уже легли резкие закатные тени, но было еще достаточно светло, чтобы разглядеть группу взрослых парней, попыхивающих папиросками. Один из них громких шепотом частил:

– Точно говорю, эта сука, Артурчик, здесь и пойдет.

– Если не гонишь… – проговорил другой.

– Верняк, век воли не видать! – торопливо отозвался первый.

– Тогда встретим – и на перо… – зловеще заключил второй.

– А где встретим-то? – вклинился еще один голос. – Тут не лучшее место.

– Он вдоль Чаули-арыка пойдет, – снова зачастил первый, – там кусты есть…

– Тогда что мы тут стоим? – снова заговорил второй. – Айда, осмотримся на месте, что и как.

Кодла двинулась к двери, и Нина, чтобы не быть обнаруженной, стремительно влезла по тутовнику как можно выше. Как только парни немного отдалились, она спустилась на землю и последовала за ними. Вскоре вся компания остановилась и укрылась в негустых зарослях ивняка. Девочка стрелой дунула домой и с порога закричала отцу, сидевшему за столом (тогда он еще не нашел работу в техникуме):

– Папа! Артура порезать хотят!

Разобравшись в сбивчивых пояснениях дочки, отец стремглав выскочил со двора, чтобы оповестить приятелей Артура, а Нина кинулась обратно к месту засады. Она осторожно подбиралась все ближе, лихорадочно размышляя – а что делать, если Артур сейчас появится. На город стремительно падала южная ночь, но девочка сумела разглядеть увесистый комок засохшей до каменного состояния глины и вооружилась им. Ага, вот на эту чинару можно взобраться, и тогда она окажется как раз между Артуром и засадой.

Тихонько, как мышка, она стала карабкаться на дерево, засунув свое оружие в трусы, потому что больше было некуда. Затем, держась одной рукой за ветку, другой она извлекла метательный снаряд и приготовилась запустить его в противника. Именно в этот момент на тропинке вдоль арыка показался Артур, почти поравнявшийся уже с местом засады.

– Артур! Шухер! – что есть мочи завопила Нина.

Кодла, засевшая в кустах, рванулась на тропу, и девчонка, сидящая на толстой ветке, оказалась как раз над местом схватки. Она тут же швырнула кусок глины в первого из нападавших. Кидалась она, к слову сказать, совсем неважно, и твердый комок, вместо того, чтобы прилететь в голову, куда она целила, пролетел мимо. А у парня в руке уже блестела финка, которую он собирался немедля пустить в ход.

С визгом Нина обрушилась вниз, прямо на плечи нападавшему, и вцепилась ногтями ему в лицо. Парню было достаточно одного движения, чтобы стряхнуть девчонку с себя, с силой приложив ее о твердую, плотно утоптанную землю. Но этого мгновения Артуру хватило, чтобы отскочить назад и самому выхватить нож.

Ситуация, однако, оставалась довольно отчаянной, кодла, несмотря на первое замешательство, стала напирать, и тут, наконец, на тропе сзади показалось несколько своих ребят во главе с Яковом Францевичем. Небольшой свалки избежать не удалось. У отца Нины, единственного из всех, никакого оружия в руках не было, но именно он возглавил атаку, сметая всех на своем пути, наглядно показав этой шпане, что такое настоящий мужской кулак – уж больно ему хотелось пробиться к дочке и убедиться, что с ней все в порядке. Чужаки быстро сникли и предпочли ретироваться, поняв, что ситуация изменилась не в их пользу, и тогда Нина вылезла из кустов, куда успела предусмотрительно заползти, навстречу отцу. Все-таки он у нее лучший папка на свете!