Бернард Корнуэлл - Перебежчик Страница 20

Если бы вы спросили об этом самого Фалконера, то он отказался бы отвечать, заявляя, что скромность украшает воина, но затем коснулся бы своей правой руки на перевязи, увидев, что мужчины уважительно расправили плечи, а женщины просто тают под его взглядом.

Он привык к лести, по правде говоря, он так долго произносил свои речи, что и сам поверил в собственный героизм, и это убеждение сделало невыносимым воспоминание о той ночи в Манассасе, когда Легион от него отвернулся.

— Так были ли вы героем? — прямо спросил Дэниелс Фалконера.

— Каждый был в Манассасе героем, — высокопарно ответил Фалконер. Дэниелс рассмеялся над этими словами.

— Он должен был стать адвокатом как и вы, а, Дилейни? Умеет пустословить!

Бельведер Дилейни чистил ногти и одарил редактора легкой безрадостной улыбкой. Дилейни был придирчивым, умным, сообразительным человеком, которому Фалконер не совсем доверял.

В данный момент на адвокате был мундир Конфедерации, хотя в чём состояли его военные обязанности, Фалконер не мог разгадать. Ходили слухи о том, что Дилейни являлся владельцем знаменитого борделя миссис Ричардсон на Маршалл-стрит и еще более престижного публичного дома на Франклин-стрит.

Если это было правдой, то сплетни из обоих борделей, без сомнения, снабжали Дилейни компрометирующими сведениями обо всех лидерах Конфедерации, и хитрый адвокат, вероятно, передавал содержание интимных бесед этому хмурому, больному и скрюченному Дэниелсу.

— Нам нужны герои, — сказал Дэниелс. Он угрюмо смотрел на затопленные дорожки и грязные овощные грядки мокрого сада. Струйка дыма вилась из президентской коптильни, где заготавливалась добрая дюжина виргинских окороков. — Ты слышал о Генри и Донельсоне?

— Конечно, — ответил Фалконер. В Теннесси были захвачены форты Донельсон и Генри, и похоже, что должен был пасть и Нэшвилл, в то время как на западе очередной удар нанес флот янки, на этот раз захватив остров Роанок в Северной Каролине.

— А что ты скажешь, Фалконер, — Дэниелс бросил недоброжелательный взгляд на привлекательного виргинца, — если я сообщу тебе, что Джонстон собирается оставить Кентервиль и Манассас?

— Он не может! — Фалконер был действительно ошеломлен этой новостью. Слишком много акров севера Виргинии были уже оккупированы врагом, и очередная сдача священной земли штата без битвы ошеломила Фалконера.

— Но он собирается, — Дэниелс сделал паузу, чтобы прикурить длинную черную чируту. Он сплюнул кончик чируты через ограду крыльца и затем выпустил дым в дождь.

— Он решил отступить за Раппаханнок. Утверждает, что там мы сможем лучше держать оборону, чем в Кентервиле. Никто еще не объявил об этом решении, оно держится в тайне, а это значит, что об этом знает Джонстон, Дэвис, мы с вами, и, возможно, добрая половина чертовых янки. И угадайте, что собирается сделать Дэвис, Фалконер?

— Уверен, даст бой сторонникам этого решения, — ответил Фалконер.

— Бой? — передразнил Фалконера Дэниелс.

— Джефф Дэвис не знает значения этого слова. Он только слушает Бабулю Ли. Осторожность! Осторожность! Осторожность! Вместо того, чтобы сражаться, Фалконер, Дэвис предлагает с завтрашнего дня в течении недели молиться и соблюдать пост. Вы можете этому поверить? Мы уморим себя голодом, и Господь Всемогущий обратит внимание на наше бедственное положение. Что ж, Джефф Дэвис может затянуть свой пояс потуже, но черт меня дери, если и я сделаю то же самое. В этот день я закачу пирушку. Присоединитесь, Дилейни?

— С преогромным удовольствием Джон, — протянул Дилейни и затем оглянулся, когда открылась дверь в конце веранды.

На крыльце появился маленький мальчик с обручем в руке, должно быть, лет четырех или пяти. Мальчик улыбнулся незнакомцам.

— Няня сказала, что я могу здесь поиграть, — пояснил мальчик, который, как решил Фалконер, был старшим сыном президента.

Дэниелс бросил злобный взгляд на ребенка.

— Захотелось порки, парень? Если нет, то убирайся отсюда к чертовой матери, немедленно!

Когда мальчик в слезах убежал, редактор повернулся к Фалконеру.

— Мы не только отступаем от Кентервиля, Фалконер, но поскольку у нас недостаточно времени для вывоза обоза с узла в Манассасе, мы сжигаем его! Ты можешь в это поверить? Мы потратили многие месяцы, обеспечивая армию продовольствием и амуницией, и с первым же дуновением весны решаем сжечь все до последней тряпки и удрать за ближайшую реку, как перепуганные девицы. Что нам нужно, Фалконер, так это генералы с яйцами. Способные генералы. Генералы, не избегающие сражений. Прочтите это, — он вытащил из кармана жилета сложенный лист бумаги и кинул его Фалконеру.

Полковнику пришлось наклониться к тростниковой циновке крыльца, чтобы поднять сложенный листок, оказавшийся наброском редакторской колонки для «Ричмондского наблюдателя».

Статья была чистым бальзамом на душу Фалконера. Она гласила, что наступило время решительных действий. Весна, несомненно, принесет вражескую атаку беспримерной жестокости, и для Конфедерации единственным способом выживания было противопоставить этому бешеному натиску храбрость и находчивость.

Юг никогда не одержит победу нерешительностью, и точно не рытьем траншей, которыми генерал Роберт Ли намеревался окружить Ричмонд.

Конфедерация, заявляла статья, будет упрочена людьми бесстрашными и дальновидными, а не усилиями военных инженеров.

Автор неохотно допускал, что нынешние лидеры Конфедерации действовали из лучших побуждений, но они были ограничены в своих идеях, и без сомнения, пришло время назначить на высшие должности новых офицеров.

Одним из таких людей был Вашингтон Фалконер, оставшийся не у дел после Манассаса. Бросьте этого человека против Севера, резюмировала статья, и война будет окончена к лету.

Фалконер прочитал статью второй раз и обдумывал, стоит ли ему заглянуть после обеда к Шафферсу, чтобы заказать дополнительную тесьму на рукава и вышивку золотом, которая будет обрамлять звёзды на кончиках его воротника.

Бригадный генерал Фалконер! Он решил, что это звание ему идет.

Дэниелс забрал статью обратно.

— Вопрос в том, Фалконер, стоит ли нам это публиковать?

— Вам решать, Дэниелс, не мне, — скромно заявил Фалконер, спрятав свой восторг, закрывая сигару от ветра и прикуривая.

Ему было интересно, скольких старших офицеров оскорбит эта публикацию, а затем он понял, что он не сможет высказать эти боязливые опасения Дэниелсу, иначе статья может измениться, порекомендовав отдать бригаду под начало кого-нибудь другого.

— Вы тот самый нужный нам человек? — рявкнул Дэниелс.

— Вы спрашиваете, буду ли я атаковать, атаковать и снова атаковать? Да. Вы спрашиваете, покину ли я Манассас? Нет. Вы спрашиваешь, буду ли я использовать хороших солдат, чтобы копать канавы вокруг Ричмонда? Никогда!

После этого заявления Фалконера Дэниелс хранил молчание. Вообще-то, он молчал столько времени, что Вашингтон Фалконер начал себя уже чувствовать себя глупо, но потом чернобородый редактор заговорил снова.

— Вам известна численность армии Макклелана? — задал он вопрос, не глядя на Фалконера.

— Нет, точно я не знаю.

— Нам она известна, но мы не публикуем эти цифры в газете, потому что если мы это сделаем, то можем просто довести людей до отчаяния, — Дэниэлс помахивал своим длинным хлыстом, а его голос громыхал, заглушая бурлящие потоки непрекращающегося дождя.

— Это новый Наполеон, Фалконер, под его командованием более ста пятидесяти тысяч человек. У него пятнадцать тысяч лошадей и более двухсот пятидесяти пушек. Больших пушек, Фалконер, смертоносных пушек, лучших пушек, которые могли поставить литейщики Севера, и они выстроились колесом к колесу, чтобы стереть наших бедных солдат в кровавые ошмётки. А сколько у нас бедолаг-южан? Семьдесят тысяч? Восемьдесят? И когда закончится их срок службы? В июне? В июле?

Большую часть армии Юга составляли добровольцы, которые приходили служить на один год, и по окончании этого года выжившие ожидали возвращения домой.

— Нам придётся начать призыв, Фалконер, — продолжал Дэниелс, — если весной мы собираемся разбить этого так называемого гения Макклелана.

— Народ никогда не поддержит на призыв, — сурово заявил Фалконер.

— Народ, полковник, прекрасно поддержит всё, чёрт побери, что приведёт нас к победе, — жестко произнес Дэниелс, — но поведёте ли этих призывников вы, Фалконер? Таков сейчас правильный вопрос. Вы тот человек, что мне нужен? Стоит ли «Наблюдателю» вас поддерживать? В конце концов, вы не самый опытный офицер, так ведь?

— Я смогу привнести новые идеи, — скромно предположил Фалконер. — Новую кровь.

— Но новому и неопытному бригадному генералу потребуется хороший и опытный заместитель. Разве не так, полковник? — произнося эти слова, Дэниелс злобно посматривал на Фалконера.