Вера Крыжановская-Рочестер - Светочи Чехии Страница 20

– Как мне отблагодарить за великодушие, с которым ты пришла мне на помощь, окружая меня довольством и облегчая мне жизненный путь! – прошептал он со слезами на глазах.

– Поступая во всех случаях жизни согласно повелениям Господним и законам чести! Оба мы с тобой сироты и, если Бог благословил меня богатством, я счастлива, что могу помочь в трудную минуту другу и товарищу детства. Я не хочу, чтобы ты, Светомир, оказался хуже других, а я знаю, что люди станут больше уважать тебя, если ты будешь наряднее одет, а в кармане будет туго набитый кошелек.

– Клянусь, что я буду тебя достоин! Твой светлый образ будет мне путеводной звездой, воспоминание о тебе – последней мыслью, если мне суждено погибнуть в бою. Каждый день я стану молиться за твое и Вока счастье, чтобы Бог благословил ваш союз.

Ружена задумчиво слушала его, но при последних словах улыбнулась и, придвинув кресло, указала на него Светомиру.

– Что ты болтаешь? Тебе известно, не хуже меня, что наш брак совершится не по любви, а по семейным соображениям.

Не то досада, не то насмешка слышалась в ее голосе.

– Вок меня не любит, да и я к нему ничего не питаю. Говорят, любовь – дар божественный, ниспосылаемый нам Господом; но до сегодня ни один мужчина не внушал мне ее и я сильно сомневаюсь, чтобы Вок пробудил это чувство во мне.

– Отчего? Вок красив, обаятелен и рыцарски благороден, а что он полюбит, в том не может быть и тени сомнения. Да кто же может спокойно глядеть на тебя и не восхищаться?! Особенно он, которому ты будешь принадлежать. И как ему не гордиться тобой и не влюбиться, когда во всей Праге не найти женщины, которая могла бы поспорить с тобой!

Ружена захохотала. Положим, она знала, что красива, но, по свойственной ей наивности и скромности, ей и в голову не приходило кичиться этим даром небесным. Теперь ее забавляло то страстное обожание, которое слышалось в словах и светилось во взгляде ее друга детства.

Она положила обе свои руки на плечи юноше и лукаво заглянула ему в лицо.

– Та, та, та! Уж и ты не влюбился ли в меня, что поешь мне такие гимны? – насмешливо спросила она.

– Не смейся надо мной, Ружена! Куда такому бедняку, как я, поднимать на тебя глаза, – ответил ей Светомир, краснея.

– Не потому, что ты беден, а потому, что подобная любовь была бы для тебя тяжелым бременем и помехой в жизни!.. Да, к счастью, ничего этого и нет, – заметила Ружена, становясь серьёзной. – Сбереги для меня, Светомир, привязанность брата, как и я останусь тебе преданной сестрой. Помни, что у тебя здесь есть испытанный друг, к которому ты можешь обращаться в трудную минуту, и всегда найдешь у него утешение, добрый совет, а если понадобится, то и материальную помощь. Но если, через несколько лет, ты приедешь повидаться со мной, и сердце твое будет свободно, всмотрись хорошенько в Анну, милую подругу нашего детства, и, может быть, ты примешь из моих рук ее в невесты.

Юноша был поражен, смешался и некоторое время молчал.

– Все, что исходит от тебя, сулит мне счастье, – сказал он, наконец, решительно. – Если я вернусь в Прагу, то постараюсь полюбить ту, которую ты мне прочишь в жены.

– Будем надеяться, что будущее обоим нам даст счастье. А теперь иди отдыхать, тебе на завтра предстоит длинный путь. На прощание, перед долгой разлукой, обними меня, как делал это прежде, когда мы были детьми, – закончила взволнованная Ружена, целуя его.

Наутро путники уехали. Светомир молодцевато вскочил на чудного коня, которого подвел ему Матиас, попробовал его на дворе, и остался очень доволен. При прощанье он испытующе взглянул на Анну и нашел ее на самом деле красивой; хотя, конечно, до Ружены ей было далеко.

Из того же самого окна, откуда Ружена и Анна заметили приближение всадников, провожали они теперь своих гостей долгим, прощальным взглядом, пока те не скрылись вдали.

Анна молча принялась за работу, а Ружена взяла было свой молитвенник, но не читала, а украдкой наблюдала за грустившей подругой, которая работала рассеянно, утирая набегавшие слезы.

– О чем ты плачешь, Анна? Ведь брат твой скоро вернется, – неожиданно спросила Ружена.

Анна вздрогнула.

– Я все-таки боюсь за Янека, – дороги не совсем безопасны, – в смущении ответила она.

Ружена нагнулась и ласково потянула ее за ухо.

– И тебе не стыдно лгать? Пан Ян не повинен в твоих слезах, которые льются у тебя из-за разлуки с Светомиром! Я уж давно замечаю, что он тебе нравится, но он готовился к пострижению, и потому об этом не стоило и разговаривать. А теперь другое дело, он – воин и, когда вернется домой, то почему бы ему и не полюбить такую красивую девушку, как ты? Я тебе дам приданое и вы поженитесь.

– Ах! Не говори, Ружена! – вспыхнула Анна. – Когда Светомир вернется героем, здесь найдется немало красивых и богатых девушек, которые его полюбят; а меня он даже и не заметит. К тому же ты прекрасно знаешь, что он любит тебя!

– Ревнивая! Да ведь я же тогда буду замужем за Воком, и на что Светомиру такая любовь? Я не Мадонна, чтобы люди довольствовались молчаливым обожанием меня. Берегись сама, чтобы какой-нибудь богатый пан в Праге не посватался к прекрасной Анне из Троцнова, тогда бедняга Светомир останется не причем!

– Это не опасно! Светомир слишком хорош собой и добр, чтобы его забыть. Но неужели он тебе не нравится? Или ты находишь, что Вок красивее? Он ведь гордый и заносчивый; а когда рассердится, глаза у него такие злые, пронизывающие, точно шпаги. – Б-р-р-р! Я боюсь его! А тебе не страшно быть его женой?

Ружена откинула на спинку кресла свою красивую головку, закрыла глаза и задумалась. Как в панораме, принеслась перед ней вся ее жизнь в доме Вальдштейнов и в памяти ее воскресли отношение к жениху.

Полного согласия, близости и нежности между ней и Воком не было и в помине. Сперва разница лет, затем характер юноши постоянно отдаляли их друг от друга. Он был добр, внимателен к своей маленькой невесте, засыпал ее подарками и даже играл с нею; но ребенок чувствовал, что он снисходил к этим играм, что они ему скучны и что он не такой товарищ, как Светомир.

Затем обстоятельства разлучали их на целые месяцы, и теперь, вот уж почти два года, как они не видались. Но воспоминание о женихе ее не трогало, и она нимало не стремилась его увидать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Магистр.

2

Tomek. Dejepis mesta Prahy, Ш, стр. 140–145.

3

Tomek. Dejepis mesta Prahy, стр. 175.

4

Ernest Denis. Huss et la guerre des hussites, стр. 13.

5

Tomek. Dejepis mesta Prahy.

6

Известный чешский патриот времен короля Яна Люксембургского (XIV в.), написавший историю Чехии рифмованными стихами.

7

Надлер. Причины и первые проявления оппозиции католицизму в Чехии и Западной Европе, 123.

8

Там же, стр. 120.

9

Случай в Бреславле в 1381 г. – Grunhagen. «Konig Wenzel und der Pfaffenkrieg in Breslau».

10

Sebrane spisy.II, 305, III, 147.

11

Там же.

12

Stransky. «Respublica Bojema», сар. VI, 6.

13

Pelzel. Urkundenbuch zum erstentheile „Leben Kaisers Karl IV, Письмо Карла IV, удостоверяющее, что в стране много еретиков, не желающих слушать писание на латинском языке.

14

Pelzel. „Leben Kaisers Karl IV, часть 1, стр. 180.

15

Пальмов, «Вопрос о чаше гуситском движении».

16

Ernest Denis, стр. 60.

17

Palacky. «Geschichte von Bohmen». т. III, стр. 144.

18

Palacky. «G. v. B.», стр. 149.

19

Томек. «Ян Жижка».

20

Palacky. «G. V. В.» ч. III, стр. 153.

21

Надлер, стр. 249.

22

Томек. «Ян Жижка».

23

Palacky. «G. v. B.», III, стр. 111.

24

Palacky. «G. v. B.», III, стр. 230.

25

Heifert. «Hus und Hieronimus», 103.

26

Monument. Univers. Prag.

27

Ernest Denis, стр. 62.

28

Ernest Denis, стр. 64.

29

Гл. IV. Ст. 1 и 2.

30

Palacky. «G. v. B.», III, стр. 237.

31

Ernest Denis, стр. 67, прим. 1.