Виктор Поротников - Олег Рязанский против Мамая. Дорога на Куликово поле Страница 21

В ответ на это льстивое напоминание Олег раздраженно бросил своему собеседнику, мол, истинное уважение проявляется в равноправии при ведении переговоров и в исполнении данных обещаний. Дмитрий же давно уже разговаривает с рязанцами свысока и не собирается возвращать Олегу Лопасню, обещанную ему за оказанную подмогу против литовцев во время второго нашествия Ольгерда на Москву.

При упоминании Олегом Лопасни князь Владимир заметно стушевался, было видно, что ему нечего сказать в оправдание своего двоюродного брата. К тому же у него не было полномочий для ведения переговоров о Лопасне.

Олег прямо заявил серпуховскому князю, что покуда тяжба из-за Лопасни не разрешится в его пользу, ни о каких совместных походах рязанцев с московлянами не может быть и речи. Владимир Андреевич ни с чем вернулся в Москву.

Известие о смерти Ольгерда пришло в Рязань спустя два дня после отъезда отсюда Владимира Андреевича. Из Литвы вернулись местные купцы, они-то и поведали Олегу и рязанским боярам о кончине неутомимого Ольгерда. От купцов же стало известно, что между Ольгердовыми сыновьями вспыхнула нешуточная распря за литовский трон. В завещании Ольгерда его наследником был указан Ягайло, рожденный от тверской княжны Ульяны Александровны. Ягайле было двадцать семь лет. Старшие Ольгердовы сыновья, рожденные его первой женой Марией Ярославной, отказались признать главенство Ягайлы, обвинив свою мачеху Ульяну Александровну в подделке завещания.

Литовская знать все же в большинстве своем присягнула на верность Ягайле. Те из литовских вельмож, кому Ягайло был не по душе, примкнули к старшим братьям Ольгердовичам. Самый старший из них Андрей Ольгердович держал свой стол в Полоцке. Следующий по старшинству Дмитрий Ольгердович княжил в Брянске. Их младшие братья Владимир и Федор сидели князьями первый в Киеве, второй в Чернигове.

Все сыновья Ольгерда от его первой супруги были крещены по православному обряду, поэтому носили христианские имена. Ягайло и его братья во Христа не верили, являясь язычниками, коих было немало среди литовцев. Сам Ольгерд за свою жизнь то принимал веру Христову, то начинал поклоняться дедовским богам, то опять цеплял на шею христианский крест, чтобы через какое-то время вновь отказаться от него ради расположения к себе языческих жрецов. Ольгерд был очень скрытным и подозрительным человеком, его склочная непостоянная натура часто порождала в нем недоверие не только к ближайшим советникам, но и к христианскому богу, и к языческим божествам литовцев. Ольгерд был очень требовательным человеком, все его приближенные были обязаны беспрекословно и в точности исполнять его приказы. Требовательность Ольгерда распространялась и на богов. Если случалось так, что христианский Господь не даровал литовскому войску победу над врагами после всех вознесенных к нему молитв, это приводило к тому, что разгневанный Ольгерд срывал с себя крест и прогонял с глаз долой христианских священников. Если такое же случалось после принесения кровавых жертв языческим богам, то Ольгерд гневался на жрецов-язычников, не желая видеть их в своем окружении. Всю свою жизнь Ольгерд постоянно метался между христианами и язычниками, не доверяя в полной мере ни тем, ни другим.

Евфросинья собралась ехать в Литву. Олег поддержал ее в этом намерении. Напутствуя супругу, Олег велел ей задержаться в Вильно до тех пор, пока не станет окончательно ясно, что Ягайло одолел своих сводных братьев и прочно утвердился на литовском троне. Если Ягайлу постигнет неудача в этой распре со старшими братьями и ему придется спасаться бегством, то Евфросинья должна убедить его искать прибежище в Рязани. Ягайло был нужен Олегу как союзник против Москвы. Олег знал, что Ягайло жесток и честолюбив, а также хитер и коварен. Не зря покойный Ольгерд выбрал именно Ягайлу своим наследником. Старшие Ольгердовичи прославились как храбрые и опытные воители, но в отличие от Ягайлы они не умеют хитрить и плести интриги в государственных делах. Изворотливый Ягайло непременно обведет своих сводных братьев вокруг пальца и возьмет верх над ними. Олег был уверен в этом.

В прошлом Олегу довелось однажды встретиться с Ягайлой. Это было в пору сватовства Олега к Евфросинье. Ольгерд устроил Олегу смотрины, привезя Евфросинью в Брянск. Там и произошло первое знакомство Олега с Евфросиньей. На тех смотринах присутствовал и Ягайло, которому тогда едва исполнилось шестнадцать лет. Прекрасно разбираясь в людях, Олег сразу распознал в Ягайле незаурядного честолюбца с холодным разумом и сердцем. Недаром Ягайло ходил в любимчиках у старика Ольгерда.

Глава тринадцатая

Игумен Севастьян

Еще в самом начале своего княжения в Рязани Олег основал монастырь на реке Солотче. Охотясь как-то в дремучих заокских лесах, Олег со своей свитой сделал привал на высоком речном берегу, с которого открывался чудесный вид на окрестные холмы и дубравы. Медленный бег светлой реки меж песчаных круч, поросших соснами, стаи звонкоголосых птиц, вольный ветер, гуляющий между деревьями, — все здесь дышало девственной красотой и покоем. И Олег распорядился о возведении в этом тихом месте бревенчатой церквушки с пристройками, велел рядом поставить небольшой теремок для себя, чтобы было где уединиться от забот.

С той поры минуло уже более двадцати лет. Ныне монастырь на Солотче сильно разросся и стал похож на лесной замок, обнесенный высоким частоколом с бревенчатыми башенками по углам. От той первой церквушки не осталось и следа, сгорела она во время пожара. На ее месте теперь высится стройный высокий храм из сосновых бревен с деревянной чешуйчатой маковкой наверху, увенчанной православным крестом. В узкие окна храма вставлены разноцветные стекла, переливающиеся на солнце веселым радужным блеском. Ступени, ведущие к главным храмовым вратам, укрыты двускатной тесовой кровлей, опиравшейся на резные столбы.

Потемневший от дождей княжеский теремок смотрится довольно неказисто рядом с этой новой деревянной церковью.

В монастыре проживает около сорока монахов и послушников, над которыми главенствует игумен Севастьян, возведенный в сей священнический сан самим митрополитом Алексеем.

Олег довольно часто наведывался в монастырь на Солотче, благо до него от Рязани было недалеко. Перейдя через Оку, нужно добраться до Шумани, откуда извилистая лесная дорога ведет к Солотченской монашеской обители. Весь путь занимает чуть больше десяти верст.

Ныне Олег приехал в лесной монастырь не для бесед со старцем Севастьяном. Он привез сюда своего больного старшего сына. В монастыре имелась часовня, где иногда случались чудесные исцеления людей от различных недугов. Больного оставляли на какое-то время в часовне, уложив на ложе перед иконами святых угодников. После прочтения определенных молитв недужный человек погружался в сон и через несколько часов вставал совершенно здоровым. За все время существования монастыря таких чудесных исцелений было всего несколько. Тем не менее хворые люди ежегодно приезжали сюда со всего Рязанского княжества и из более отдаленных мест, надеясь на чудо. С такой же надеждой в душе привез и Олег своего сына Романа в Солотченскую обитель.

Никто из лекарей не мог понять, что вдруг случилось с одиннадцатилетним княжичем, который с рождения отличался телесной крепостью, что за недуг нежданно-негаданно свалил его с ног. Прежде, чем поместить больного княжича в Чудотворную часовню, его сначала осмотрел монастырский лекарь Кузьма Ведовик.

— Пусть сын твой поначалу отведает целебных снадобий, кои умеет приготовлять инок Кузьма, — сказал Олегу игумен Севастьян. — Ежели не помогут Роману настои целебные, тогда и отнесем его в часовню, дабы высшее Провидение позаботилось о нем.

Княжеские слуги уложили Романа в теремной спальне, выходившей окнами на густой лес, стеной стоявший за прочным частоколом. Олег разместился в соседнем помещении вместе с боярином Брусило, который являлся крестным отцом княжича Романа, поэтому тоже приехал в Солотченскую обитель, дабы помолиться о его выздоровлении.

После вечерней службы Олег и Брусило задержались под высокими сводами храма, преклонив колени перед иконостасом, озаренным ярким светом множества зажженных свечей. В гулкой тишине, пропитанной ароматом ладана и запахом растопленного свечного воска, под внимательно-сосредоточенными взглядами святых угодников, взирающих с икон, Олег и Брусило принялись шептать молитвы и класть поклоны. Они молили Богородицу и ее сына Христа об избавлении княжича Романа от тяжкой хвори.

Погруженного в чтение молитв Олега вдруг привлек какой-то шум за дверями храма. Князь уловил краем уха взволнованные возгласы, которые решительно подавлял своим непреклонным голосом игумен Севастьян. Какие-то люди настойчиво пытались войти в храм, но суровый старец не позволял им этого. «Не иначе, гридни мои желают поведать мне что-то важное и срочное!» — промелькнуло в голове у Олега.