Александр Богданов - Непокорные Страница 22

Мечта о полете, жившая в Борисе с детства, исполнилась, когда ему минуло двадцать пять. Потрепанный Дорнье поднял его над зелеными полями Вестфалии, над ниточками дорог и голубыми змейками рек. Ревел ветер, небо в облачной дымке сверкало и переливалось, и душу его переполняло ликование. Так начались его тренировки, в которых он быстро преуспел. Однако карьера гражданского летчика казалась ему скучной. Борис искал острых ощущений. Он был охотник. Неистощимое желание выслеживать добычу и убивать давало ему чувство победы. Оно пьянило и толкало его вперед. Острые ощущения появлялись, когда он делал новые и неожиданные фигуры пилотажа в небе над аэродромом и толпа ахала, восхищаясь его искусством. Oн решил стать военным летчиком. Вскоре Борис приобрел репутацию замечательного пилота и командир его эскадрильи оберстгруппенфюрер Клопс, ветеран мастерских авиабомбежек в Испании, порекомендовал его на повышение. Бориса назначили летчиком — испытателем на завод Хейнкеля в Варнемюнде. В ту пору реактивная авиация существовала лишь в конструкторских бюро на чертежных досках, газотурбинные двигатели испытывались на стендах и никто в мире не знал будут ли такие самолеты когда либо летать. Однажды летом к Борису, разглядывающему новое творение инженеров, стоявшем в ангаре, подошел высокий и плечистый человек в штатском. «Вернер фон Браун, изобретатель,» скромно представился он. «Мне передали, что вы обладаете уникальным багажом технических знаний. Можете ли вы проверить мой двигатель в полете? Разрешение получено.» «Конечно,» ответил Борис и они обменялись рукопожатием. Взлёт произошел на поршневом двигателе, в воздухе Борис остановил мотор и продолжал полёт на ракетном двигателе, установленным сзади. На высоте трехсот метров он сделал круг над аэродромом и пошел на посадку. Не все было гладко — заело шасси и самолёт сел «на брюхо». Была выявлена еще одна неполадка — в результате высоких температур фюзеляж загорелся; но было доказано, что самолёт с толкающим двигателем, расположенным сзади, жизнеспособен. «Станете ли вы работать с нами и испытывать наши машины?» спросил его после полета фон Браун. «Вы можете стать очень знаменитым. У нас грандиозные планы.» «Мне надо написать рапорт начальству,» не задумываясь ответил Борис.

Через год он был переведен в Куммерсдорф, на научно-исследовательский полигон. Борис арендовал небольшой домик в окрестностях лаборатории и въехал туда со своей женой Ельзой и четырьмя детьми. Ельза была ему ровесницей и закончила тот же университет, что и он, но успела проработать лишь до 1934 года. Новая власть принесла новые порядки. Напоминающая идеал арийской женщины, Ельза была высокой и голубоглазой атлетической блондинкой, скромной и неприступной, полностью поглощенной уходом за мужем и детьми. С тоской она вспоминала свою работу инженером в догитлеровской Германии, часто наедине с собой негодовала на новые порядки, но ни с кем даже с мужем не делилась своими переживаниями. Жизнь шла размеренно, плавно и упорядочено. Дети, согласно партийной доктрине, находились в детском саду, сызмала подвергаясь идеологической обработке, и оставляя матери время для всевозможных занятий. Эльза навещала своих родителей и особенно часто родственников мужа — Айнхаузен был неподалеку. Вести оттуда не всегда были радостными. Матильда Францевна два года назад скончалась, но сестры продолжали оплакивать потерю. Зинаида Андреевна чувствовала себя старой и ненужной и только визиты внуков давали ей много радости. Она очень беспокоилась за своего сына и упрашивала Ельзу повлиять на него — ведь у него такая опасная работа. Анечка, ее дочь, расцвела и похорошела. Ей было уже за двадцать, но она продолжала жить с мамой, работая на ферме у дяди Вилли. Она превратилась в романтическую натуру, читала поэзию и одинокими пустыми вечерами писала письма своему жениху Никите Калошину. Никита призыву не подлежал, закончив университет, он работал радиоинженером в лаборатории Телефункен, жил на другом конце страны, но они планировали свадьбу осенью, твердо веря, что счастье не за горами. У молодых, как и у их друзей — приятелей, было столько общего — нo помимо православия, национальных начал, заветов и преданий родины, они впитали мечту своих родителей и ждали легендарного «весеннего похода», чтобы возобновить борьбу с интернационалом, оккупировавшим Россию. В любой момент готовы они были кинуться на большевиков и не хватало им только клича вождя. Но не все так считали. Глобальные политические и социальные проблемы мало интересовали Наталью Андреевну всецело поглощенной устройством своей личной жизни. Кo всеобщему удивлению она вышла замуж за Эберхарда Кунце, который души в ней не чаял, и родила ему прелестную девочку; малышку назвали Матильдой в честь бабушки. Сам Эберхард пошел в гору. Партия выдвинула его на ответственную должность чиновника в муниципальной охранной полиции, где он изо дня в день выжигал из соотечественников крамолу и инакомыслие. Ему эта роль понравилась, он заважничал, и хлопая белобрысыми ресницами еле здоровался с прежними знакомыми; дома же oн стал покрикивать на жену. Как и раньше в канун Рождества семья собиралась за праздничным столом, все нарядные и воодушевленные, с сияющими лицами; не хватало только Сергея. Он редко писал и адрес его был неизвестен.

Глава 12. На архипелаге

В ясную лунную ночь вид из перископа зависит от света луны и звезд. Ярко освещенная поверхность воды слабо колыхалась и Сергей был первым кто заметил зубчатый силуэт приближающегося острова. Лед блестел на острых вершинах гор. Вo впадинах и ущельях залегли черные тени. Ни одного огонька не мерцало на его берегах. Казалось, что они прибыли на грань мира, где время остановилось, возвращая иx назад в глухую древность, когда герои сказок и легенд еще не родились. «Подводное положение, глубина двадцать метров, снизить скорость до двух узлов, заходим в бухту,» скомандовал вахтенный офицер. Рев сирены, топот ног, скрежет переборок прорезали тишину замкнутого пространства. Капитан, хмурясь и протирая глаза, вышел из своей каюты принимать доклады из отсеков и постов о готовности корабля. Сергею было приказано покинуть рубку и вернуться на свое место в аккумуляторной. Он немедленно повиновался и присоединился к матросам, которые вытаскивали большие деревянные ящики в коридор поближе к выходному люку. «Всплываем» разнеслось через репродукторы; пол наклонился и Сергей схватился за поручень. Шипение воздуха, продувающего цистерны, длилось несколько минут. Кингстоны закрылись резким хлопком и капитан, громко стуча ботинками о скобы вертикального трапа, взобрался наверх. С лязгом он отодрал рубочный люк и поднялся на мостик, продолжая руководить всплытием субмарины. Она заняла свое крейсерское положение, пополняя запасы воздуха и вентилируя отсеки. Из ее чрева доносилось слабое тарахтенье помпы. На вахту заступила новая смена, в которую Сергей был включен. Следуя за боцманом, он вышел на палубу. Здесь было тепло, безветренно и гулко. Они находились в акватории исполинского грота. Под куполом его нависла тьма. Полдюжины ламп и прожекторов, размещенных вдоль периметра, освещали невозмутимую водную гладь и отлогий галечный берег, на котором мягко гудел дизельный двигатель. Приглушенные человеческие голоса эхом отражались от вогнутых скальных поверхностей. Их корабль был единственным в этом странном убежище. Причалом служили понтоны накрытые досками. На нем прибывших ожидали двое военных в серо-зеленых мундирах офицеров вермахта. Неподалеку несколько рядовых толкали к кромке воды вереницу порожних вагонеток. Позвякивая и поскрипывая они катились по рельсам узкоколейки, выходящей из черной пасти тоннеля, в которой мигал красный огонек. Экипаж был выстроен на пирсе и капитан, облаченный в свою лучшую форму, четко отсалютовал, доложив о выполнении задания. Рапорт был выслушан и принят после чего команда была отпущена на берег. Матросы были здесь не первый раз и, предвкушая отдых и развлечения, радостно устремились к полурастворенным железным воротам откуда брезжил неясный свет. «Курсант Кравцов, задержитесь. Представьтесь вашему новому начальнику,» капитан обратился к Сергею. Сергей отчеканил три шага вперед и развернулся перед офицерами. «Рядовой Кравцов по вашему приказанию прибыл!» рявкнул он, вытянувшись в струнку. «Полковник Рихтер,» тот, который справа, ответил на его приветствие и протянул ему сильную руку. Тени скрывали лицо полковника, но Сергей сумел заметить его холодные, внимательные глаза. «В девять тридцать утра завтра жду вас в моем кабинете. Дежурный вам объяснит как найти меня. А сейчас идите отдыхать.» Кивком головы он указал на матросов, торопящихся к выходу. «Есть!» Сергей козырнул и помчался следом за уходящими. За воротами начинался короткий тоннель, который вывел его под открытое небо. Мерцали тусклые звезды. Луна уже спряталась за горами, тянул слабый морозный ветерок, от которого леденели щеки, и где-то рядом гремел прибой. Единственным источником света в кромешной темноте был электрический фонарь, сиявший на столбе возле одноэтажного строения метрах в пятидесяти впереди. Дверь в него поминутно открывалась и закрывалась, впуская матросов с его подводной лодки. Поеживаясь Сергей последовал за ними и оказался внутри казармы. «Занимай любую койку!» охрипшим голосом прокричал ему лопоухий, малорослый дневальный в мышиного цвета форме рядового. Винтовка Маузер 98 к висела у него на груди. Глаза его обыскивали входящих. Позади на бревенчатой стене растянулось ротное знамя со свастикой, а на скамье рядом лежали запасные обоймы и гранаты с длинными ручками. Второй раз Сергею не надо было повторять и быстро раздевшись, он рухнул на мягкую теплую кровать. Наутро после сытного завтрака в кантине Сергей отправился на поиски вчерашнего полковника. Мрачный, гориллобразный дежурный, сидевший за столом в вестибюле, уставил на него свои крохотные глазки. Двойные полоски на его погонах говорили каждому, что за усердие и старание обладатель сего был продвинут в кандидаты офицера. «Г-н полковник в своем кабинете,» движением руки он указал на одну из дверей. Сергей вежливо постучал и вошел. Это была небольшая комнатка с низким потолком, в которой уместился среднего размера канцелярский стол, книжный шкаф, плотно уставленный томами в бумажных переплетах, и стеллажи с обломками натуральных камней горных пород. Полковник Рихтер, кареглазый сорокалетний крепыш с высоким лбом мыслителя и острым подбородком упрямца, повернувшись в кресле и скрестив руки на груди, смотрел в окно. Там под пасмурным небом волны с белыми гребешками бесконечной чередой катились на скалистый берег. Море билось о выступы утесов, взметая клочья пены и фонтаны брызг. На другой стороне пролива возвышались горы, упирающиеся вершинами в облака. С их широких гранитных склонов сползали ледники. Пролив был пару километров шириной, но ни лодочки, ни катерка не было заметно в его студеных водах. «Здесь никого нет. Это пустая, ничейная территория,» хозяин кабинета повернулся к вошедшему. «Советские нас не беспокоят, у них почти нет техники, чтобы найти нас. Потому то наше командование выбрало именно Новую Землю для заполярной базы. Вся Советская Арктика практически безлюдна, как это было с первых дней сотворения мира. Кайзерфлот использовал эти острова со времен Первой мировой войны и построил здесь десяток баз для подводных лодок. В проливе Маточкин Шар находится одна из них. Вы ее вчера видели. Не плохо, не правда ли?» Уголки его рта вздернулись в легкой, мягкой усмешке. «Если взглянуть на карту, то сразу бросается в глаза, что архипелаг находится в ста десяти километрах от Горла Белого моря. Мы контролируем подходы к Мурманску. Отсюда двадцать лет назад во время прошлой войны наши подлодки успешно атаковали и топили конвои и военные корабли англичан и их русских союзников.» Торжествующая улыбка озарила его суровое лицо. «Как вы должны знать, Новая Земля это архипелаг из двух больших островов общей площадью более восьмидесяти тысяч квадратных километров и разделенных узким проливом. Население составляет меньше пятидесяти человек. Они живут первобытно-общинным строем и ничего не знают об окружающем мире. Мы с ними не ссоримся и приносим им маленькие подарки: рыболовные крючки, гарпуны и ножи. Их это радует. Они гордый народ и не хотят быть в долгу. Взамен они преподносят свои поделки из моржовой кости. Вот такие.» Полковник выдвинул ящик стола и протянул Сергею искусно вырезанную фигурку оленя. «Более четверти всей площади архипелага находится под вечными льдами и здесь нет никаких дорог. Однако мы начинаем строительство. На берегу пролива Маточкин Шар найдено свинцово-цинковое месторождение, крайне важное для индустрии Третьего рейха. Сегодня вы ознакомитесь с производством. Пойдемте в шахту прямо сейчас.» Рихтер накинул шинель и они вышли из строения и зашагали вглубь острова по неровным, плоским камням, разбросанным посреди плавника на плотном, желтом песке. Ветер утих и они продолжили разговор. «Откуда у вас русская фамилия?» Сергей вздрогнул. «Моя мама из Новочеркасска.» «Из казаков. Тогда понятно почему вы здесь.» Рихтер поежился и застегнул шинель на крючок у горла. «Моя прабабушка была русской. Я ее никогда не видел. Я знаю только, что ее отчество было Патрикеевна. Такое может быть?» Его тонкие губы раздвинулись в улыбке. «В Германии всегда были русские. Царь и его слуги приезжали к нам учиться. Ваш Петр Великий был большим другом нашего императора. Тот даже подарил ему янтарную комнату для дворца в Петергофе.» «Верно. Это было взаимно. Много немецких военных служили русским царям и получали награды.» «Да-да. Это хорошо. Как сейчас Сталин и Гитлер — самые лучшие друзья. Поэтому в Европе прочный мир.» Немного погодя он добавил, «Не думаю, что это надолго.» Он положил руку на плечо Сергею. «Кстати, мы с вами коллеги. Вы закончили тот же самый горный университет во Фрайбурге, что и я. Я учился там десять лет до вас. Вы, наверное, помните имена профессоров. Кого-то вы должны были застать.» Сергей наморщил лоб, вспоминая, но ничего не сказал. «Bот мы и пришли.» Темнеющие своими отверстиями штольни были заметны издалека. Их было три. Из каждой выходили рельсы, по которым пыхтящий локомобиль вытягивал нагруженную до краев вагонетку. Чумазый машинист дружелюбно им помахал, на что Рихтер ответил громким приветствием. «Вольнонаемные из фатерлянда. Их всего десять. Нам не хватает рабочей силы. Это проблема, которую нам предстоит решать.» Короткий поезд обогнул основание горы и скрылся из вида. «Год назад мы начали разработку руды. Преимуществом месторождения является неглубокое залегание рудных тел; относительно простое геологическое строение и хорошая обогатимость. Мы дробим руду в крошку и транспортируем на подводных лодках сначала в Лиинахамари, а оттуда на транспортах в порты Германии. Мы разведали, что длина залежей 600 м, ширина 200, глубина до 650 м. Очень перспективно. Под землей мы отрабатываем месторождение камерами шириной в 12 и высотой в 30 метров. Ваша задача продолжить разведку, исследовать доступную часть острова и изложить ваши находки и рекомендации в рапорте на мое имя. Справитесь? Вы же хороший геолог.»