Владимир Андриенко - Приключения боярского сына Том 1 Битва под Конотопом Страница 23

– Но булаву ему вручили полковники, и вся генеральная старшина признала его! Да, потом, многие одумались! Но забрать у него булаву не столь просто. Да и кого они могут посадить вместо него? Наказного гетмана слободских полков Беспалого?

– Беспалый верный пес Москвы, но его даже там никто не желает видеть гетманом. Он совсем не фигура и его не примут на Украине. В Москве метят в гетманы сына Богдана Юрия. И нам то может быть на руку.

– И ты уверен, что это правильно, пан Никола?

– Да. Это выгодно и для Речи Посполитой. Первое время Юрий станет служить московскому царю, но затем мы сумеем перетянуть его к себе. И он станет нам служить не хуже Выговского.

– Юрий полный дурак и ничтожество! – заявил король. – Выговскому он и в подметки не годиться. Пан Иван умный человек, тот кто умеет управлять и тот кто имеет опыт в этом деле. А что у Юрия?

– И что с того, государь? Умный гетман в Украине не нужен никому. Ни нам, ни Москве, ни Крыму, ни Стамбулу. К дураку можно всегда приставить умных советников.

– Это верно. Но для того, чтобы дать Украине нового гетмана, нужно чтобы старый ушел, или умер. Наши доводы Выговского не убедят. Войска же коронного гетмана Потоцкого, что стоят на Украине слишком малы чтобы повлиять на такое решение пана Ивана. У нас там не больше 4 тысяч войска, а у Выговского больше 20 тысяч.

– Войска нам и не требуются, ваше величество. К Выговскому я направлю одного человека.

– Одного?

– Именно одного. Это иезуитский монах Пьетро Ринальдини. Мне доложили, что он несколько дней назад прибыл в Краков. Я знаю его давно, и он сможет убедить Выговского отречься от власти и сложить гетманскую булаву добровольно.

– Зная пана Ивана, не думаю, что какой-то монах добьется успеха.

– Ринальдини не какой-то. Умнейший человек.

– Выговский тоже не дурак и слишком честолюбив. Он не отречется от власти. Он считает, что он её достоин. И я даже признаю, что это так.

– Так, ваше величество, против моего плана? Против Ринальдини?

– Нет! От чего же, пан Никола? Пусть попробует, ваш монах. Хуже не будет…

Пан Николай Цвилиховский и монах Пьетро Ринальдини худой и высокий аскет в простой черной одежде предстал перед паном секретарем короля и почтительно ему поклонился.

Цвилиховский не преставал удивляться этому человеку. Монах выглядел кротко, и его открытый и честный взгляд сразу располагал к себе. Он мог уговорить любого передать родного отца. Кроме того, монах говорил больше чем на десяти языках, так как на своем родном итальянском, и отлично знал все династические тайны Европы, Московии, Крыма, Турции.

– Пан хотел меня видеть? – спросил он Цвилиховского.

– Да, друг мой. Вы прибыли из Италии недавно?

– Три дня назад.

– И вы были приняты нашим святым отцом в Ватикане? Я верно слышал или…

– Верно, пан секретарь. Наш святейший отец папа принял меня. Но я по-прежнему остаюсь ничтожным служителем церкви.

– Я знаю вас как человека, который есть образец служению делу.

Я знаю, пан, про что вы хотите говорить со мной. Гетман Выговский? Этот человек вас интересует?

– Да, друг мой. Я поражаюсь вашей прозорливости.

– Прозорливость здесь ни при чем, пан секретарь. По роду своей деятельности я о многом осведомлен. С гетманом Выговским все будет решено в срок. Я лично увижусь с ним, но не нынче.

– Не нынче? Но мне казалось, что дело сие не терпит отлагательств. Таково желание…

– Немного позже, – перебил Цвилиховского монах.

Цвилиховский понимающе склонил голову. Этот сеньор Пьетро знает, что говорит, и спорить с ним он не стал…

Ак-Мечеть: Федор Мятелев и Василий Ржев Василия и Федора поместили в дальнем флигеле дворца салтана. Их люди располагались в другом месте на подворье дворца калги.

– Думаешь, он нас отпустит? – спросил Ржева Федор.

– А куда ему деваться? Салтан бы, конечно, прикончил нас, так на всякий случай, но он не станет этого делать. Он боится того от кого мы пришли. С Мюрад Гиреем шутки плохи.

– Но мы не посланцы царевича, Василий. Мы только те, кто предал письмо. И какая от нас теперь польза? Письмо у него в руках, и если мы исчезнем, то…

– Так было бы, если бы салтан знал, что Мюрад Гирей предал письмо не с нами. Но я то ему не сказал об этом и он думает, что царевич послал именно нас с тобой. Мы для него посланцы претендента на крымский престол. А салтан, человек хоть и смелый, но осторожный.

– Хорошо. Не хотелось бы помереть вот так глупо, зарезанным в Крыму за интересы какого-то царевича.

– Эх, парень. Смерть всегда глупа. Расскажи мне кто, и когда умер неглупо? Знавал я одного сотника, что участвовал в сотне битв с татарами, турками, ляхами. И ни сабля, ни пуля его не трогали. Говорили – заговоренный. А знаешь как помер?

Напился зимой да замерз у самого порога своего дома. Понимаешь? У самого порога.

– У нас на Москве сколь хош таких баек ходит. Многие глупо гибли по пьяному делу.

Я потому с зеленым вином всегда осторожен. Но тогда зачем он нас здесь запер?

Почему мы не свободны?

– А вот здесь все просто. Он думает. Боится просчитаться, но я уже знаю, что за решение он примет. Завтра мы поведем в Бахчисарай в сопровождении сотни всадников. И в нашем деле этот салтан нам может пригодиться.

– В чем?

– Дак ты прочитай послание, что в твоем поясе скрыто. Самое время для этого.

– Сейчас?

– Вот именно сейчас.

Федор снял свой пояс и аккуратно вспорол то место, где было скрыто послание. Он достал кусок плотной бумаги и развернул его. Там было написано:

"Лавка купца Рашида в Бахчисарае. Сказать слова: "У меня дело к торговцу пряностями". Рашид должен на то сказать: "У меня имеется знакомый торговец. Но он не со всяким станет иметь дело. Смотря на какую сумму будет сделка". На то следует ответить: "Готов купить товара на 2 тысячи золотых динаров".

– И что это? – он поднял глаза на Ржева.

– А ты что хотел? Эта грамотка – всего лишь "ключик" до нужного человека. А кто, по-твоему, доверит бумаге больше? Потому нас с тобой и послали в Крым. Ежели даже пропадем, то ничего и никому не скажем.

– Еще бы. Мы и не знаем ничего! А в грамотке тарабарщина написана, какая-то.

– Верно. Купец Рашид видно знает от кого такие слова услышать должен.

– Но нас то он знать не может, Так?

– Так-то оно так, но что-то у них на этот счет предусмотрено. Да и ниточка от этого Рашида вряд ли куда может привести. Он, скорее всего, не больше чем посредник.

– Много ты знаешь про такие дела, Вася. Откуда?

– Да ничего я не знаю. Просто догадаться нетрудно. Но еще раз могу тебя заверить, что салтан нам может помочь. Это хорошо, что он считает нас посланцами Мюрад Гирея. Ладно, Федор. Давай спать. Утро вечера мудренее…

Ночь опустила на Ак-Мечеть свое покрывало. Поначалу было темно, но затем луна показалась из-за туч и её лучи, пробившись сквозь окно, осветили пространство комнаты.

Василий Ржев что-то пробурчал себе под нос и натянул одеяло себе на голову.

Лунный луч упал прямо на его лицо. Он заснул быстро и уже через десять минут Федор слышал его громкий раскатистый храп. Самому боярскому сыну не спалось. Он хотел все обдумать.

"Эх, и угораздило меня попасть в такой переплет. Как кур во щи. Так можно и дома своего более не увидеть, и тогда прощай батюшка с матушкой. Воевода говорил, что дело сие для ловкого и смелого человека, а здесь выходит хитростью действовать надобно. А где она у меня эта хитрость?

Да и Васька Ржев не простой человек. Слишком много у него в голове для простого дворянина напихано. Все он знает и про грамотки тарабасткие и про соглядатаев.

Неспроста его послали вместе со мной. Неспроста.

Я хоть и дурень, как батька говорил, но не совсем без ума. Кое-чего понимаю…" В этот момент его мысли были прерваны странным звуком. Федор вздрогнул и вскочил со своего ложа.

– Что это было? – прошептал он.

В тот же миг шум повторился. Это небольшой камешек ударился о раму окна. Он поспешил к нему и посмотрел вниз. Там стояла женщина, закутанная вуалью и делал ему знаки.

Он отворил окно и высунулся наружу.

– Спустись вниз, – проговорила она по-русски.

– Чего? – не понял он.

– Спускайся вниз.

– Спуститься? Но двери нашей комнаты заперты. А у меня не веревки. Прыгать же прыгать слишком высоко.

– Пройдись несколько шагов по карнизу до зарослей дикого винограда, что оплели стену с севера. Только быстрее. Я отойду в сень беседки и стану тебя там ждать.

Меня могут заметить сторожа.

Мятелев увидел как женщина бесшумно исчезла следи листвы. Он решил сделать так, как она сказала, и смело вылез из окна. Он осторожно прошел по парапету, цепляясь за уступы каменной стены, и добрался до виноградных лоз. Здесь действительно можно было легко спуститься в низ.

Он коснулся ногами земли и пошел вслед за незнакомкой. Она ждала его в обвитой плющем беседке рядом с фонтаном.