Жеральд Мессадье - Человек, ставший Богом. Воскресение Страница 23

Симон обхватил голову руками, словно испытывал мучительную боль. Андрей как-то сник и стал выглядеть намного старше своих лет. Филипп растерянно смотрел на своих товарищей, а Нафанаил задумчиво пощипывал нижнюю губу.

– Господи, – прошептал Симон, – неужели мы во имя Твое следуем за человеком, который погряз в грехе? Неужели таков Твой посланец?

– Симон! – воскликнул Фома. – Неужели ты думал, что следуешь за ангелом? Разве тебе никогда не приходило в голову, что У ангелов нет матерей? Но если бы Иисус был ангелом, в чем же тогда состояла бы твоя заслуга? Любой человек не раздумывая пошел бы за ангелом! Или же вы все, братья, полагаете в своем безумном тщеславии, будто вас выбрал сам всемогущий Господь? Неужели вы действительно так думаете?

– Ты сведешь нас с ума своей философией, Фома! – со вздохом сказал Филипп.

Он откинулся на спинку стула и закрыл глаза.

– Философия! – проворчал Фома. – В моих словах нет никакой философии. В них есть только здравый смысл.

– Так куда же нас ведет этот человек? – спросил Филипп.

– Если бы вы об этом узнали, все равно ничего не поняли бы. Единственное, что я могу вам сказать, братья, так это то, что вы следуете за ним, поскольку вас влечет непреодолимая сила и вы не в состоянии поступить иначе. Это подобно звучащей вдалеке музыке. Вы не видите, кто играет, но ваше сердце бьется в унисон.

– То же самое можно сказать и о Демоне, – прошептал Нафанаил.

– Да, можно, – согласился Фома, спокойно выдержав возмущенный взгляд Симона. – И все-таки мы знаем, что он не Демон. Как? Только не умом. Умом вообще ничего нельзя постичь! Прекрати, Симон, не стоит смотреть на меня столь негодующе! Все, что мы знаем, мы знаем сердцем и плотью. Правда проникает в нас, словно меч. У тебя, Симон, нет никаких доказательств, что существует нечто, к примеру Бог. Тем не менее ты знаешь, что Бог есть. Он проникает сквозь щиты слов, чтобы наполнить наши сердца.

– Ты пьян, – сказал Андрей, поднимаясь.

– Твое несчастье, Андрей, – заметил Фома, – заключается в том, что ты испытываешь столь исключительное уважение к своему разуму, что никогда не позволяешь себе напиться допьяна. А знаешь, Андрей, почему? Потому что ты боишься, как бы опьянение не открыло твою наготу.

– А другие пусть прикроют твою наготу, – бросил Андрей, уходя.

– Ты, Фома, подвергаешь себя серьезной опасности, манипулируя словами, – сказал Симон, опорожняя свой кубок. – Как только твои чувства ослабеют, тебя начнут терзать муки сомнений.

– Я предпочитаю мучительные сомнения невозмутимому спокойствию фарисеев, – возразил Фома, – и пью за сомнения.

Фома внимательно посмотрел на Филиппа и Нафанаила, которые, казалось, ждали каких-то выводов. Теперь их осталось только трое.

– Мы находимся на земле, – заговорил Филипп, допивая свой кубок. – Все происходит на земле. Иисус ходит по земле и спит, как любой другой человек, поскольку он устает. Не стоит заблуждаться. Те, которые считают себя избранниками небес, очень заблуждаются… Однако это не относится к Израилю…

– Но ведь ты сказал, что ты из Дидима, следовательно, ты не иудей, – то ли утверждая, то ли спрашивая, заметил Филипп.

– Да, я действительно родился во Фракии.

– Но что ты делаешь среди иудеев? Ведь это внутренние дела иудеев.

– А вот в этом я не уверен. Я вообще ни в чем не уверен, – сказал Фома, чуть улыбнувшись.

Фома встал и пожелал молодым людям спокойной ночи. Те остались сидеть, не шелохнувшись. Пламя стоявшей на столе свечи колебалось под легким дуновением вечернего ветерка. Бабочка С коричневатыми крылышками заметалась, слегка коснулась пламени и упала в пустой кубок. Трепещущие крылышки бились о стенки, заставляя металл издавать тихий звон. Постепенно сгущались ароматы ночи. Филипп и Нафанаил не двигались, объятые тишиной. Потом они обменялись взглядами. Все оказалось гораздо сложнее, чем они предполагали.

Глава VIII

Четырнадцать

Когда на следующее утро они собрались все вместе, Симон и Андрей сообщили, что хотят отлучиться на два-три дня, чтобы навестить свои семьи, живущие в восточном предместье Капернаума. Это было оговорено заранее, и Иисус не выразил ни удивления, ни недовольства. Но тут они неестественно ровным тоном добавили, что двери их домов, разумеется, всегда открыты для Иисуса и его близких, если попутный ветер занесет тех на побережье Галилейского моря. И тогда Иисус спросил, действительно ли они намерены вернуться. Симон и Андрей искренне возмутились. Что за вопрос?! Как Учитель мог такое подумать?! Разве они пришли из Иудеи лишь для того, чтобы здесь расстаться с ним?!

– Сегодня утром я заглянул в ваши глаза, – сказал Иисус, – и увидел в них смятение. Вчера вечером, когда я спал, что-то произошло и нарушило ваш покой.

– Этот человек умеет читать мысли! – поразился Андрей.

– Идите к своим родным, – продолжил Иисус. – Вы знаете, где я буду дня через два-три.

Когда Симон и Андрей скрылись за деревьями сада, раскинувшегося позади трактира, где все они собрались, Иисус перевел вопросительный взгляд с Фомы на Филиппа, а затем на Нафанаила.

– Ничего особенного не произошло, – сказал Фома. – Мы просто обсуждали природу Мессии. Я им объяснил, что смысл этого понятия неясен, что Мессией можно назвать человека, получившего помазание, следовательно, это либо первосвященник, либо царь, либо и тот и другой в одном лице, что это к тебе не относится и что ты никогда не утверждал, будто ты Мессия.

Филипп и Нафанаил жадно вглядывались в лицо Иисуса.

– Правильно, я никогда не говорил ничего подобного. И этим ты привел их в смятение?

– Больше всего их смутило мое утверждение, что ты человек, такой же как и мы, и что я последовал за тобой, поскольку ты меня растрогал, ибо ты человек и грешник.

– Грешник… – задумчиво повторил Иисус.

Филипп и Нафанаил от негодования раскрыли рты.

– Во всяком случае, в Антиохии ты был грешником.

Филипп и Нафанаил стояли, будто пораженные молнией.

– Больше всего меня огорчает то, – немного помолчав, сказал Иисус, – что тебе доставляет удовольствие мучить людей. Ты, Фома, провокатор, – добавил он, едва заметно улыбаясь. – Ты напугал Симона и Андрея.

– Да они спят на ходу! – воскликнул Фома. – Я не мог отказать себе в удовольствии немного помучить их, чтобы они наконец проснулись! Они думают, что ты чистый дух и что однажды утром они увидят тебя сидящим на троне и вершащим справедливый суд, С огненным венцом над головой! Так что лучше: позволить им верить в эти нелепости или же немного их встряхнуть?

Когда Фома волновался, он напоминал ожившую куклу, а его редкие волосы становились дыбом. Так было и на этот раз.

– Давайте прогуляемся по берегу, – примирительно сказал Иисус.

По дороге они встретили небольшую группу людей, внимательно посмотревших на них. Фома, Нафанаил и Филипп тоже окинули любопытными взглядами незнакомцев, однако Иисус не имел ни малейшего желания беседовать с ними, чего, судя по выражению лиц, им очень хотелось. Он, напротив, ускорил шаг, решительно направившись к морю, словно хотел оторваться от своих спутников. Небольшие волны с шумом разбивались у ног Иисуса. Вдалеке по водной глади скользили лодки под парусом – это рыбаки ловили рыбу. Облака весело, словно играя друг с другом, бежали по небу. Это был тот же самый берег, где давным-давно Иисус присоединялся к рыбакам, которые возвращались с уловом, помогал им вытягивать сети и затем чинить их. Здесь же, на берегу, они подсчитывали свой улов и сортировали рыбу. Им попадались усачи, камбала, окуни, креветки и даже черепахи, которых они сортировали по размеру и раскладывали по корзинам… И вот сейчас рыбаки, вернувшиеся на берег на заре, делали все то же самое, знакомое с детства… Иисус внимательно смотрел на них. И в этот момент два молодых человека, несомненно, братья, судя по тому, как они были похожи, заметили его. Стоя в лодке, обнаженные по пояс, они наблюдали за Иисусом, прищурившись, а пожилой человек выбирал сети, сидя на корме. Иисус понял, что они проявляют к нему интерес, и послал им ответный взгляд. Пожилой человек что-то сказал братьям, и они все трое с еще большим любопытством принялись разглядывать Иисуса, за спиной которого, словно стража, стояли его ученики. Лодка медленно приближалась к берегу. Пожилой человек встал к рулю, не сводя глаз с Иисуса. Затем он сложил руки рупором и крикнул:

– Не тебя ли называют Мессией?

– Меня зовут Иисус, – услышал он в ответ.

Пожилой человек выскочил из лодки на берег с неожиданной ловкостью и стремглав бросился к Иисусу.

– Я Зеведей, – сказал он. – Благослови меня.

А потом указал пальцем на своих сыновей, явно гордясь ими.

– Это мои младшие сыновья, Иаков и Иоанн, – сказал он. – Не благословишь ли их тоже?

Молодые люди тоже выпрыгнули из лодки и присоединились к отцу.