Грегор Самаров - Григорий Орлов Страница 24

– Следовательно, тем более нужно стремиться развить женщину, дабы направить ее влияние только в хорошую сторону, – заметила императрица. – Не желая оставаться совершенно бесполезной в таком великом деле, я решилась сама взяться за перо. Я передала разные эпизоды из русской истории в маленьких рассказах для младших учениц института, чтобы в легкой форме изложить им главные требования морали. Вы видите в своих руках мое первое печатное произведение; я хочу перевести его также на русский язык; может быть, оно тогда распространится среди народа.

Снова Дидро взглянул на императрицу с большим удивлением. Совершенно забывшись, он сильно ударил рукой по ее колену и воскликнул:

– С тех пор как я странствую по России и пользуюсь милостями вашего императорского величества в Петербурге, я много видел и слышал такого, о чем даже не мог и думать! Но самое замечательное из всего того, что я видел, это – вы сами, ваше императорское величество.

– Почему? – спросила Екатерина. – Неужели вас удивляет, что у женщины хватило смелости выполнить те обязанности, которые требуются положением, занятым ею по воле Провидения?

– Нет, меня поражают не смелость, не воля, – возразил Дидро, – многие люди обладают и тем и другим, но я преклоняюсь пред силой человеческого духа, могущей перевернуть весь мир. Поверьте, ваше императорское величество, что вся Европа удивляется вам, а Франция, может быть, больше всех; но там никто не может представить себе то, что я видел сейчас. Могущественная государыня, пред которой трепещут властители великих держав половины Европы, взрывает корабль, чтобы дать художнику материал для картины, заставляет южные плоды созревать на далеком Севере и щедрой рукой предлагает их другу, осмеливающемуся говорить ей откровенно о правде и свободе. Наконец, она пишет книги для воспитания молодых девушек… Это действительно поразительно, ваше императорское величество, этого еще никогда не было на свете! Та Семирамида, с которой сравнивают вас, не могла сделать ничего подобного, хотя слава о ней сохранилась в течение целого тысячелетия.

– Как это сравнение ни лестно, – заметила Екатерина Алексеевна, – но я не хотела бы походить на Семирамиду: она была побеждена и бежала от своих врагов, меня же никто не победит, и я никогда не спасую пред врагом.

В полном изумлении смотрел философ на государыню, и ему в этот момент казалось, что над головой императрицы витает гений победы, обдавая ее необыкновенным блеском.

– Ваше императорское величество, – начал Дидро, схватив руку Екатерины Алексеевны и смотря ей прямо в глаза, – Семирамиду ее подданные боготворили, хотя она во всю свою жизнь только и делала, что нагромождала камни на камни, принося в жертву своей фантазии тысячи человеческих жизней. Теперь смертных не сравнивают с богами, но вполне от них зависит создать себе венец бессмертия. Народ стремится к свободе, он жаждет сбросить с себя оковы векового рабства. Полная свобода принадлежит будущему; много времени пройдет, пока слово и мысль повсюду станут свободными, пока народ, управляемый своими собственными законами, перестанет подчиняться произволу. Все мы – апостолы свободы, и большинство французского народа за нас, но наш властитель слеп и глух к народным требованиям; он думает сковать будущее ржавыми цепями прошедшего. Но это не удается сделать. Цепи рухнут, свобода одержит победу хотя после долгой кровопролитной борьбы, и в конце концов луч света загорится после страшной, жестокой бури. Здесь, ваше императорское величество, в вашем необозримом государстве, дело обстоит иначе; ваш народ не озлоблен, не жаждет мести. Со ступеней трона в темную народную массу льется яркий свет свободолюбия; народная жизнь может развиваться мирно и свободно. В ваших руках, ваше императорское величество, находится великое дело. Вы хотите просветить свой народ, вы несете пред ним источник света: дайте же ему свободу, сбросьте с него цепи рабства! Тогда вы, ваше императорское величество, совершите божеское дело, вы сделаете для своих подданных больше, чем сделал Прометей, похитив огонь с неба. Освободите рабов, и ваше имя будет вечно сверкать неугасимым светом на небесах.

– Что же мне еще предпринять, мой друг, для того, чтобы совершить такое великое дело? – спросила Екатерина Алексеевна. – Я стою за правосудие – мною усовершенствованы суды. Теперь я работаю над изданием законов справедливых и милостивых. Только этими законами и будет ограничиваться свобода моих подданных.

– Все это прекрасно и очень важно, ваше императорское величество, – возразил Дидро, – но это еще далеко не свобода. Самые мудрые и мягкие законы не предохраняют народа от произвола, так как властитель в любой момент может отменить тот или другой закон. Свобода там, где сам народ создает закон, где имеет право следить за точным выполнением его, где народ имеет право выражать свои пожелания. Посмотрите на Англию, которая нашла возможность присоединить к блеску и могуществу монархии народную свободу, давшую новые, свежие силы государственному организму. Правда, что это произошло после кровавой революции, но в России, ваше императорское величество, всего можно достигнуть мирным путем, и в ваших руках показать этот первый пример.

– Вы предлагаете мне учредить русский парламент? – спросила Екатерина Алексеевна, стараясь удержать улыбку, от которой дрожали углы ее губ, но она быстро овладела собой и снова приняла серьезное выражение лица, выслушивая затаенные мысли французского философа. – Да, это великая мысль, – воскликнула она, когда Дидро окончил свою речь, – я чувствую, точно внезапный свет осветил меня. Вот преимущество одаренных Богом людей: они освещают нам нашу собственную душу и указывают верный путь. Вы правы, я серьезно подумаю над вашими словами. Русский народ не должен отставать от других, и, конечно, свобода является естественным правом каждого человека. Я соберу вокруг себя лучших представителей народа, пусть они сами рассмотрят изданные мною законы, которые войдут в силу только после их одобрения.

– Тогда, ваше императорское величество, – воскликнул Дидро, прижимая руку государыни к губам, – ваш народ первый на всем континенте вступит на путь цивилизации и покажет пример Франции! Я говорю это с сожалением для себя, но и с восхищением пред вами. Будущие поколения с большим почтением станут упоминать имя Екатерины Великой, сумевшей подняться выше других монархов и подарившей своему народу желанную свободу.

В этот момент вошел гофмаршал и доложил:

– Приглашенные вашего императорского величества уже в сборе.

– Пусть войдут! – приказала императрица.

Дидро поднялся, чтобы откланяться, но Екатерина Алексеевна удержала его за руку.

Вошедшие в салон почетные гости, в блестящих костюмах, сверкающие бриллиантами и орденами, были поражены, увидев свою императрицу сидящей на диване рядом со скромным старичком. Ученый философ, в глубине души глубоко польщенный вниманием государыни, старался под равнодушным видом скрыть чувство удовлетворенного тщеславия.

IX

Первым вошел в кабинет Потемкин, хотя в зале было немало лиц, которые по годам и чину были выше генерал-адъютанта императрицы. При входе своего любимца Екатерина слегка вспыхнула и восхищенно окинула статную фигуру генерала. На почтительный поклон Потемкина она ответила милостивым кивком повелительницы, но в ее взоре угадывалось приветствие любящей женщины.

– Позвольте представить вам моего преданного слугу, – обратилась она к Дидро, указывая на Потемкина, но, заметив, что брови последнего слегка нахмурились, поспешила прибавить: – и моего лучшего друга. Вы до сих пор еще не видели Григория Александровича Потемкина, он только сегодня вернулся со своими храбрыми солдатами, одержав славную победу. Господин Дидро, самая первая звезда среди французских ученых, – сказала она затем Потемкину, – он – мой дорогой гость и друг.

– Ваше императорское величество, вы напрасно изволили мне пояснить, кто такой господин Дидро, – заметил Потемкин. – Хотя я в течение многих лет был на дальней окраине государства, сражаясь с восточными варварами, тем не менее я не позабыл имени величайшего французского философа, обладающего самым ясным и светлым умом в Европе; я не сомневался, что обладатель такого выдающегося ума будет другом моей всемилостивейшей государыни и почувствует себя счастливым в качестве гостя Екатерины Великой.

Императрица несколько раз кивнула, выражая свое одобрение, наблюдая за тем, какое впечатление производят на философа льстивые слова ее генерал-адъютанта.

– Этот человек поймет ваши мысли, – прошептала она Дидро, – он будет для меня опорой в проведении великого дела.

– Россия счастлива, имея такую государыню, – сказал Дидро, – а вы, ваше императорское величество, можете быть еще счастливее, что на вашу долю выпала такая прекрасная задача и что у вас есть превосходные помощники для выполнения ее.