Джорджетт Хейер - Вильгельм Завоеватель Страница 24

Когда свита Вильгельма узнала, что он отверг три туники и уволил цирюльника за плохое бритье, удивлению не было предела. Вильгельм никогда не обращал внимания на свой внешний вид. Обеденный выход герцога был более чем помпезным. Его сопровождала многочисленная свита и представители фландрского двора. На Вильгельме была длинная алая туника, расшитая золотом. Голову его украшал золотой венец, а руки — массивные браслеты, на плечи был накинут длинный до пят плащ — свидетельство высокого положения Вильгельма. Это великолепие было ему очень к лицу. Графиня Аделия, француженка, взглянула на герцога с одобрением и прошептала Джудит, что Матильда очень сглупит, если пропустит такого сеньора.

В ожидании прибытия благородного гостя придворные в зале разбились на группки. Когда Вильгельм стал спускаться по лестнице, граф Болдуин вышел ему навстречу. С графом были миледи и сыновья, Роберт и Болдуин. Подавая герцогу руку, графиня, улыбаясь про себя, заметила, как он быстрым взглядом окинул весь зал.

Вильгельм поцеловал пальцы графини и попросил её разрешения представить графов Мортена и О. Миловидная графиня не обратила внимания на графа Мортена, немногословного прямолинейного юношу, зато с удовольствием позволила графу О сопровождать её к столу.

По знаку отца леди Джудит сделала реверанс герцогу. Бросив ему взгляд, приглашающий к знакомству, девушка получила в ответ лишь сдержанный кивок головой. Если что-то забавляло её, Джудит всегда смеялась. Засмеялась она и сейчас.

   — Милорд, я счастлива снова видеть вас здесь, — наконец таинственно проговорила она.

Герцог поблагодарил Джудит, приложил её руку к своим губам и снова повернулся к графу Болдуину, который что-то говорил ему.

Болдуин сделал знак крепко сложенному молодому человеку, полуразвалившемуся на стуле, и представил его герцогу. Это был Тостиг, сын Годвина. Ровесник Вильгельма, он развязной походкой подошёл к герцогу и окинул его дерзким взглядом. Лицо Тостига с неправильными, но приятными чертами легко заливалось румянцем. Он походил на драчуна, что соответствовало действительности, и, судя по всему, не ценил жизнь. Граф Болдуин сообщил, что Тостиг был недавно обручён с леди Джудит.

Глаза Вильгельма загорелись. Он тут же пожал руку Тостигу:

   — Желаю тебе счастья и надеюсь, что моё обручение состоится так же скоро, как и твоё.

Граф погладил бороду, но не проронил ни слова. Через некоторое время он усадил герцога по правую руку от себя. Глаза его скользнули по зале, и он увидел, как входит его вторая дочь. Вильгельм проследил за взглядом графа и замер, словно гончая, учуявшая дичь. Казалось, сейчас он вскочит и бросится вперёд.

Леди Матильда медленно приближалась к столу. В руках её был кубок с вином — символ начала церемонии. Подол её тёмно-зелёного платья складками ниспадал до пола. Из-под зелёной вуали, приколотой к волосам драгоценной заколкой, выбивались золотистые локоны. Взгляд Матильды был прикован к кубку, алые губы плотно сжаты.

Она подошла к столу с той стороны, где сидел герцог, и, подняв кубок, произнесла:

   — Да здравствует герцог! — Голос Матильды струился как ручей. Она подняла глаза и бросила быстрый взгляд на Вильгельма. Ему показалось, что вспыхнуло зелёное пламя. Леди Матильда опустилась на одно колено и приложила губы к кубку. Вдруг герцог резко поднялся, и Матильду охватила странная тревога. Она сделала шаг назад, но, сумев сдержать вдруг нахлынувшие чувства, твёрдой рукой передала кубок Вильгельму. Глаза её ослепляло сияние алого и золотого, а смуглое лицо герцога неотвратимо притягивало к себе её взгляд.

   — Леди, я пью за вас, — эти слова герцога звоном отдались в ушах Матильды.

Вильгельм развернул кубок и намеренно приложил губы к тому месту, откуда пила Матильда.

Герцог осушил кубок в полнейшей тишине. Сотни взглядов были прикованы к нему. Лишь граф внимательно изучал узор на солонке.

Поставив кубок, Вильгельм предложил Матильде сесть рядом. Леди подала ему руку, и от неожиданного прикосновения пальцев Вильгельма по телу её пробежала дрожь.

Вдруг все разом заговорили, словно вспомнив о правилах хорошего тона. На герцога теперь бросались лишь мимолётные взгляды. Он же вообще не обращал никакого внимания на окружающих. Для него существовала только Матильда. Сидя практически спиной к графу Болдуину, Вильгельм положил руку на спинку стула Матильды и пытался разговорить её.

Однако все его попытки были тщетны. Матильда односложно отвечала и совсем на него не смотрела.

Граф Болдуин был занят едой и разговором с Робертом из Мортена, который сидел напротив. Тостиг развалился на стуле, поглощая еду, и в перерывах между блюдами нежно поглаживал руку Джудит. Он много пил и в конце концов стал вести себя весьма непристойно. Его грубый смех всё чаще заглушал гул голосов. Он выкрикивал тосты и проливал вино на стол.

   — Да здравствует Вильгельм Нормандский! — крикнул он, с трудом поднявшись на ноги.

Вильгельм обернулся. Увидев шатающегося Тостига, он презрительно усмехнулся, но тут же поднял кубок и выпил за здоровье саксонца. Обернувшись к Матильде, он проговорил:

   — Итак, Тостиг одел обручальное кольцо на палец вашей сестры. А вы знаете, зачем я приехал во Фландрию?

   — Я плохо разбираюсь в государственных делах, милорд, — холодно ответила Матильда.

Если она рассчитывала пресечь дальнейшие попытки Вильгельма объясниться, то она явно недооценивала его.

   — Я приехал по делу, не носящему официальный характер, — улыбнулся он. — Затронуто моё сердце.

   — Я не подозревала, что Воинственный Герцог интересуется и такими вопросами, — не смогла удержаться Матильда.

   — Видит Бог, — проговорил Вильгельм, — в данную минуту меня интересует только это.

Матильда закусила губу. Зная о том, что из-за стола их никто не увидит, Вильгельм вдруг до боли сжал обе руки Матильды. Сердце её забилось как сумасшедшее, а щёки залил румянец. Герцог удовлетворённо улыбнулся.

   — Ба! Под маской спокойствия горит настоящий огонь, — тихо проговорил он. — Скажите честно, вы так же холодны, как кажетесь, или в ваших венах течёт горячая кровь?

Матильда отдёрнула руки.

   — Если я и горю, то не из-за мужчины, — ответила Матильда презрительно. Но страстный взгляд Вильгельма снова заставил её потупить глаза и отвернуться.

   — Вы скоро пожалеете о своих словах, леди!

   — Герцог, не забывайте, что однажды я уже была замужем.

Вильгельм усмехнулся и не обратил внимания на эти слова. Матильда сочла его смех признаком неблагородного происхождения и скривила губы, но герцог вновь ввёл её в замешательство:

   — Я нашёл человека, который достаточно силён, чтобы снести твои стены, о Спрятанное Сердце!

Матильда подняла глаза и изучающе посмотрела на герцога. Дрожа всем телом, она сложила руки на груди, словно пытаясь воздвигнуть барьер между собой и им.

   — Мои стены крепки и будут такими до конца! — проговорила она.

   — Вы бросаете мне вызов, леди? Кто вы? Мятежная душа? Что вы знаете обо мне? Вы, которая называет меня Воинственным Герцогом?

   — Я не ваша подданная, милорд, — ответила Матильда. — Если я действительно крепость, обнесённая стенами, то нахожусь за пределами ваших границ.

   — То же самое говорил мне владелец Домфрона, — возразил Вильгельм. — Но сегодня Домфрон называет меня господином.

Вильгельм на мгновение замолчал, и Матильда поняла, что не может оторвать от него глаз.

   — Поступайте как знаете, Матильда. Я принимаю ваш вызов.

Щёки Матильды вновь покраснели, но она сдержала себя. Герцог может не понять, что зашёл слишком далеко, увидев, что Матильда отвернулась от него и переключила своё внимание на брата Роберта, сидевшего неподалёку. И если Вильгельм заметил это, то Матильда больше не сможет смутить его. Всё время она чувствовала на себе его властный взгляд, поэтому с облегчением вздохнула, когда обед закончился. Наверх Матильда поднялась с графиней и сестрой. Она была всецело погружена в свои мысли и теребила косу, как всегда в минуты волнения. Графиня собиралась было заговорить с дочерью, но так и ушла в свои покои, не проронив ни слова. Дамы сели за вышивание, но Матильда резко отодвинула свою вышивку и подошла к окну. Думая о своём, она стала пальчиком что-то рисовать на стекле.

Вскоре Джудит подошла к ней. Обняв сестру за талию, она тихо рассмеялась:

   — Да ты вся горишь! Что с тобой сделали во время обеда, милочка?

   — Отвратительные манеры! — выпалила Матильда, еле сдерживая гнев.

   — Что за слова! Он отвратителен тебе, но страстен и будет для тебя прекрасным любовником. — Джудит погладила сестру по щеке. — Он смотрит на тебя голодными глазами! Самец, готовый наброситься на маленькую прелестную самочку.