Софья Могилевская - Крепостные королевны Страница 25

Тут можно читать бесплатно Софья Могилевская - Крепостные королевны. Жанр: Проза / Историческая проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Софья Могилевская - Крепостные королевны

Софья Могилевская - Крепостные королевны краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Софья Могилевская - Крепостные королевны» бесплатно полную версию:
«Крепостные королевны» — повесть о трагической судьбе крепостной актрисы, о Шереметьевском театре.

Софья Могилевская - Крепостные королевны читать онлайн бесплатно

Софья Могилевская - Крепостные королевны - читать книгу онлайн бесплатно, автор Софья Могилевская

Написал, когда являться во флигель на уроки к девочкам дьячку Герасиму Памфилычу. И чтобы Герасим Памфилыч не только обучал их грамоте, но объяснил бы им также, что есть запятые, точки, двоеточия, восклицательные и вопросительные знаки. Ибо по этим знакам можно понять, как надобно читать с выражением и с чувством.

И для синьора итальянца Басов составил записку, как тот должен заниматься с музыкантами и певцами.

Принимая из рук Басова записку, Антон Тарасович было фыркнул: мол, без тебя все знаю! Однако записку проглядел, усмехнулся и положил на одноногий столик, который стоял у изголовья его кровати.

— От сего расписания, — сказал он насмешливо, — успех в учении медленным будет. А надобно, как это в музыке говорится, не только, чтобы скоро было, а престо-престиссимо! Понятно сие, Грегуар Потапыч?

— Уж это как тебе будет лучше, Антон Тарасович! Престо, так валяй и престо! А я свое дело знаю. Требует барин, чтобы я ему каждую неделю уведомление слал. Я и пошлю: так-то и так-то у нас дела идут.

— Для Федора Федоровича сия записка сгодится, — сказал Антон Тарасович.

На том их разговор и окончился. Но Басов ушел разобиженный — разве он меньше синьора итальянца любит свое дело?

…У Дуни дни летели стремительной чередой. Оглянуться она не успела — и началась зима. Еще прошло время — и до святок недолго осталось.

Она без устали занималась с Антоном Тарасовичем. Вот уж кого не надо было принуждать!

Бывает так: течет под землей неведомый никому родничок. И вдруг отвалится тяжелый пласт, и забьет из-под него вода хрустальной чистоты. И заиграет, и зажурчит, и залепечет. И весело побежит по камушкам в далекую даль.

Так и Дуня. Будто из темноты к свету вырвался ее великий талант, о котором и не подозревала. Будто разбудили ее душу, дремлющую в потемках. День ото дня светлее мерещилось ей будущее, словно ничто не могло нарушить уготованную ей счастливую судьбу…

С вечера у Дуни в мыслях одно: скорей бы утро! Утром вскочит, плеснет на лицо воды, утрется, чего-нибудь перехватит, ну там какую корку, чтобы не быть голодной, и скорей, скорей во флигель, где живет Антон Тарасович. Теперь он с нею там занимался.

Матрена Сидоровна дала ей волю: одной без присмотра на уроки к итальянцу бегать.

И тропка в снегу от их флигеля к флигелю Антона Тарасовича была вроде бы только Дуниными ногами протоптана. От дверей до дверей.

Прибежит, легонько постучится, и сразу Петрушин голос:

— Дуня, ты?

И чего спрашивает, глупый? Ведь у окна стоял, караулил, когда она покажется. Глаз не сводил с тропки. А как увидел, что она, Дуня, бежит — сразу к двери.

«Петруша, да я же, я… Кто еще в такую рань прибежит?»

Но это только в мыслях, а в ответ — молчок. Ни слова.

И снова он из-за двери:

— Дунюшка, ты ли?

Теперь она ему — басом:

— Волк из лесу… — и зарычит, давясь от смеха.

Да нет, волки-то не рычат, волки воют с голоду. Сколько раз к ним в избу доносился волчий вой… Бывало, ночью они, ребятишки, услышат этот голодный протяжный вой, проснутся от страха. Закопошатся под отцовским тулупом. А мать им: «Спите, спите… Чего забоялись-то? Вот я сейчас их всех палкой, палкой». И маленькой Дуне тогда казалось, что бесстрашнее их матери нет людей в целом свете. А как же? Коли захочет, может палкой прогнать обратно в лес всю волчью стаю…

А сейчас ей Петруша из-за двери:

— Коли волк, не пущу. Пусть идет, откуда пришел… — Сам дверь настежь и тоже смеется. — Иди, иди… Поди, замерзла, из лесу бежамши?

— А то нет! Лес-то не близкий. Верст десять отмахала…

И оба хохочут над Дуниной шуткой. Не то, чтобы им было так уж смешно — не маленькие оба, а просто хорошо и весело друг с другом, вот и смеются.

Войдет Дуня в сени, тулупчик с плеч долой, валенки — в угол, а на ноги туфельки обует, как полагается быть на занятиях. Туфельки, правда, старые, изношенные, а все-таки на каблучках, И уж очень они Дуне по сердцу.

И румяная с мороза войдет она в горницу, постукивая точеными каблучками.

У клавесина уже сидит Антон Тарасович. Всегдашний на нем кафтан табачного цвета с медными пуговицами, а на ногах вместо черных башмаков теперь сапоги на меху.

Встает Антон Тарасович рано, еще затемно. Сперва сам занимается, играет этюды, концерты, упражнения. А как позаймется, начинает учеников учить. Прежде всего — Петрушу. С ним с первым, на свежую голову. За Петрушей — ее, Дунин, черед. А там и другие пойдут.

И весь день из флигеля слышны звуки — то виолончели, то скрипки, то пения, то флейты. А иной раз заставит всех вместе играть — устроит оркестровую репетицию.

— Доброе утро, моя синьорита! — такими словами всегда встречал он Дуню.

Дуня ему в ответ низкий-низкий поклон. Не поздоровается, как их мадам учила, не присядет с реверансом. Нет, уважительным, русским поклоном с ним поздоровается.

— Как спали-почивали, моя синьорита? Что во сне видали? Тут Дуня начнет рассказывать все по порядку: и спала-то она хорошо, лучше некуда. А во сне она видела… Ох, не поверит ей Антон Тарасович, что она во сне видела! Не только видела, но и слышала. Музыку слышала и музыку видела. И не простую, а всю разноцветную.

— Сперва заиграли в до мажоре, Антон Тарасович… И мне все белым-бело видится. А как перешли в ля мажор — кругом стало розоветь. Не сильно стало розовое, а такое, будто бы заря на снегу отражается.

Антон Тарасович не удивляется. Говорит, что и Петруше звуки цветными видятся.

Зато Дуня удивилась и обрадовалась:

— И тебе тоже?

— Только у меня до мажор не белого, а синего цвета. Лазурного, как небо летом.

— А фа мажор какое?

— Ясное, зеленое. А у тебя?

— И у меня, как березы весной!

— Вот-вот, как березы…

Перебивая друг друга, Петруша и Дуня принимаются рассказывать, какими им видятся музыкальные звуки. И вся комната вдруг словно наполнилась этими цветными звуками. Тут и мрачный цвет грозовых туч и багрянец закатов. Золотистый свет солнца и голубая гладь реки. Чуть слышно шелестят серые капли дождя на опавшей листве.

Потом Дуне вспомнилось, какой яркой зеленью иной раз сверкают Василисины злые глаза. Она подошла к клавесину и уверенно взяла сразу несколько звуков. Резкий, диссонирующий аккорд зазвенел в комнате. Чуть сощурив ресницы, Дуня, помедлив, промолвила:

— Еще и таким бывает зеленый цвет, знаешь?

— Да, — сказал Петруша, — бывает. Злой и некрасивый.

— Нет, бывает злой, да красивый. Это еще хуже…

Тут Антон Тарасович, постучав пальцами по крышке клавесина, обрывает их:

— Работать надо. Ну, Дуния, давай! Будем учить арию Анюты.

— Как хорошо-то, Антон Тарасович! Страсть, люблю эту арию. Вот еще и арию Люсиль из Гретри… Думается, пела бы весь день с утра до ночи!

Антон Тарасович поставил на пюпитр ноты. Потом велел Петруше:

— Будешь аккомпанировать на виолончели. Ну, миа амика, начали. Кон брио… как это по-русски сказать? С пламенем… Чтобы жарко было!

Дуня отошла к стене и, подождав, когда окончится музыкальное вступление клавесина с виолончелью, запела.

Так летели дни за днями. Счастливые Дунины дни. И осталось Этих счастливых дней ей уже совсем немного…

Глава третья

На спектакль в Кусково

Из Москвы в Пухово прибыл казачок Афонька. Да не просто так прибыл, а привез письменное распоряжение барина. Барин приказывал Григорию Потаповичу Басову не медля ехать с людьми в Кусково на представление, которое будет в театре его сиятельства графа Шереметева. «А везти на представление надобно тех актеров и актерок, — писал барин, — коим представление это может изрядную пользу принести и стать примером, достойным подражания».

Далее барин обстоятельно отписывал, какие сани надо взять для поездки, каких лошадей запрягать, когда выехать, чтобы поспеть к представлению, а также, чтобы всех одеть поавантажнее, дабы не стыдно было ему, барину, перед людьми графа Шереметева.

«И чтобы исполнено все было точно и без промедления, за что получишь от меня благодарность. Ежели чего не сделаешь, пеняй на себя», — так заканчивалось бариново распоряжение, врученное Басову казачком Афонькой.

Тишь да гладь была в Пухове без барского надзора. Точно все на зимнюю спячку улеглись. Не спеша дела делались, не торопясь разговоры разговаривались…

А тут — этакое наваждение! Афонька в четверг к вечеру прискакал, а выезжать надо в субботу чуть свет. Шуточное ли дело — один день на сборы!

Все славно очумели: забегали, засуетились. Особенно досталось Григорию Потаповичу Басову. С него весь спрос. Если что не так, ему перед барином держать ответ.

Перво-наперво Басов приказал пожарче истопить баню, чтобы люди на совесть вымылись, попарились.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.