Александр Богданов - Непокорные Страница 25

Появившийся над морем легкий туман быстро таял и дымкой стелился над берегом. Его колеблющаяся пелена поднималась и отступала, не помешав Сергею заметить высокие и длинные наслоения песчаника к югу. «Пойдем посмотрим,» пригласил он Ганса и, ловко перепрыгивая через расщелины, они быстро и легко подобрались к подножью красно-коричневой кручи. Твердая, глинистая порода была камнеподобна, поднималась на высоту десяти метров и наверху поросла пожухшей травой. Приблизившись вплотную Сергей отколол кусочек своим молотком. «Это алевролит,» определил он. «Сам по себе он представляет ценность и находит применение в ряде отраслей промышленности, но также может указывать на наличие свинцово-цинковой руды.» Сменяясь с напарником они вырыли несколько шурфов. Находки убедили Сергея, что здесь проходит медно-колчеданная залежь с прослойками цинковых руд. «Дальнейшая геологическая разведка с применением буровых установок необходима,» записал он в своем дневнике. Это было не единственным открытием удачного дня. Перед заходом солнца они достигли русла стремительной и неглубокой речушки. Она сердито бурлила и пенилась на валунах. Мхи, лишайники и карликовые березы покрывали ее галечные берега. Путники не задумываясь пересекли речку вброд. Прозрачная мелкая вода журчала вокруг их сапог. Среди разбросанной по дну щебенки искрились желтые блестки. Особенно много их было на отмели, где поток изгибался и ослабевал. Сергей окунул руку в ледяную воду и поднес ее к своим глазам. На пальцах блестели золотые крупинки. Ничего не сказав своему напарнику, Сергей предложил заночевать на этом месте, тем более, что быстро темнело и они валились с ног.

Наутро после сытного завтрака с кофе и печеньем с ветчиной и сливочным маслом они возобновили свой путь на восток. Сегодня они должны были достичь базу и пополнить запас продовольствия. Уходя Сергей бровью не повел и не обернулся на сокровище, на которое он набрел вчера. «Пусть эта золотая россыпь останется ненайденной,» рассуждал oн про себя. «В противном случае здесь появится прииск и золото будет вывозится в Рейх. Оно поможет правительству быстрее начать войну. Ничего, кроме страданий, война Германии не принесет. Лучше бы, если бы эту россыпь нашел лет через сто гражданин новой, свободной России. Пойдет ли это золото в бюджет государства или останется в частном владении не имеет значения — оно не будет в немецких руках.» Он заторопился, подгоняя Ганса; казалось они не шли, а летели, лавируя между препятствиями, и к концу светового дня до них стал доноситься неумолчный рокот прибоя. Неровное, изборожденное трещинами и впадинами плоскогорье внезапно оборвалось и путники вышли на крутой обрыв над Карским морем. Какой простор! Слева от них катились воды пролива Маточкин Шар, там вдалеке тянулась заснеженная цепь остроконечных гор. Перед ними, куда хватает глаз до самого горизонта громоздился лед. Это было не сплошное твердое поле, это было скопление всевозможных размеров льдин и ледяных гор, прижатых штормовыми ветрами к кромке острова. Им некуда было деться, плавающие в море, они давили, крошили и терли друг друга, налезая на сушу. Мягкий шорох и хруст стоял в воздухе. Призрачными бликами над ними носились чайки. Они летали так близко, что своими крыльями почти задевали людей. Внизу тысячи птиц рядами гнездились на узких карнизах скал. На птичьем базаре стоял не умолкающий ни на минуту гам и писк, иногда он заглушал шум прибоя. Пернатые сидели, взлетали и, сделав несколько кругов, возвращались назад. Стойкий аммиачный запах помета лез в нос. Сергей развернул карту. «База должна быть к юго-востоку от нас,» сориентировался он.

Следуя береговой линии они зашагали на юг. Искать долго не пришлось. На крутояре, прикрытая от восточных ветров скалой стояла избушка. Обычная, каких много на cевере, на три окна и под деревянной крышей из ее печной трубы курился сизый дымок. «Тревога,» прошептал Сергей. «Там никого не должно быть. Прикрой меня.» Оставив Ганса в засаде, он с винтовкой наперевес двинулся вперед. Осторожно ступая, Сергей пересек прямоугольную площадку перед домом, на которой размещалось метеорологическое оборудование базы, состоящее из окрашенной в белое психрометрической будки с жалюзями на каждой стороне, и термометрами и флюгерами укрепленными на столбах вместе с другими приборами. Высокий колодезный журавль являлся замаскированной радиомачтой и кабель от нее змеился в дом. На цыпочках приблизился он к крыльцу и, прижавшись к стене, заглянул в окно. В полумраке, окутывающим пространство комнаты, он разглядел четырех мужчин, сидевших за пустым столом, пятый стоял, повернувшись лицом к ним, и что-то энергично докладывал. Oни были в штатском и оружия заметно не было. Вдруг все, как по команде, подняли и опустили согнутые в локте правые руки, как бы голосуя. В этот момент говоривший заметил Сергея и бросился к выходу. Дверь отворилась. На крыльце стоял низкорослый, нечесаный мужчина с одутловатым лицом. Карие пуговки близко сидящих глаз, недоверчиво и пугливо взирали на гостя. На мужчине была заношенная пиджачная пара, из-под которой выглядывала мятая бумазейная ковбойка. Грубые высокие ботинки на его ногах были испачканы глиной. «Вы откуда, товарищ?» натянуто улыбнулся он. «Homo sovieticus; новые хозяева страны,» определил Сергей. «Это они пришли на смену тем отважным первопроходцам, могилу которого я нашел вчера,» мелькнуло в его сознании. «Мы работники Всесоюзного арктического института. Мы проводим инспекцию наших опорных пунктов,» ответил Сергей согласно инструкции, полученной от командования на случай такой невероятнoй встречи. «Сергей Кравцов», протянул он свою руку. «Я парторг Хлебников,» ответное рукопожатие было вялым и влажным. «Не похожи вы на нашенского,» влез в разговор юноша, оказавшийся за спиной парторга. Его длинное как жердь тело облекала тельняшка, куцый пиджак и черные сатиновые шаровары, заправленные в бурки. Обрадовавшись неожиданному развлечению все обитатели избы высыпали на крыльцо. Они были молоды, нестрижены и одеты примерно одинаково — в ватные телогрейки, тельняшки, свитера, брюки и сапоги; среди них выделялся сухонький человек постарше. На голове его была синяя фуражка с якорем. «Капитан Бубнов,» просипел он, вынув трубку изо рта. «Вы действительно из-за границы?» Он поспешно убрал свои корявые, тяжелые руки, уставившись на Сергея. «Верно. Я из Германии. У нас договор с советским правительством о совместном исследовании Арктики.» «Как же, знаю,» не унимался долговязый юноша. «Я тогда на ледоколе «Малыгин» юнгой чалился. Как вчера помню, когда немецкий дирижабль нам в Баренцовом море почту передавал.» Его смышленое лицо озарилось воспоминаниями. «Кстати, я тоже Серега. Давай склешнимся,» смеясь сунул он руку. Один за другим все представились. «Как вы сюда попали? Давно вы здесь?» Глаза Сергея обшаривали помещение. В углах oн заметил бутылки из-под вина и пустые консервные банки. На столике возле окна стоял большой гипсовый бюст Сталина. «У нашего ледокола отказал двигатель; мы потеряли управление и нас отнесло сюда. Льды раздавили наше судно, хорошо, что берег был рядом и мы спаслись на шлюпке. Мы успели вынести самое необходимое, партийные документы и литературу, но не знаем где находимся,» парторг извиняюще смотрел на него. «Свои продукты за неделю слопали, теперь за ваши взялись, так что не обессудьте,» опять вмешался тот же юнга. «Милости просим. Странники всегда помогают друг другу. Однако вас наверное ищут. Вы же радировали своим?» «Да, но Большая земля не отвечала. У вас здесь нет радиостанции?» парторг смотрел с нервной улыбкой. «Не знаю. Я здесь в первый раз.» Сергей вздохнул и опустив голову немного задумался. «Я не один. У меня есть коллега.» Oн извинился и вышел наружу, чтобы позвать Ганса. Hо заметить его было невозможно. Сергей проглядел все глаза. Внезапно ветви стелющегося кустарника, произраставшего на краю площадки, задрожали, раздвинулись и приподнялись. Облепленный сучьями и перьями пред ним появился улыбающийся Ганс. «Иди в дом. Все в порядке,» помахал ему Сергей. «Там компания заблудившихся русских. Они безобидны. Мы возьмем продукты на обратный путь, переночуем и завтра уйдем.» Стряхнув с себя травяной мусор, Ганс вошел в избу. «Guten Tag!» Его громкий голос оглушил присутствующих. Они застыли в недоумении. Они никогда не слышали никакого другого языка, кроме русского и первый раз в жизни увидели иностранца. Ганс стоял с робкой и неловкой улыбкой, вытянув вперед правую руку. «Это мой коллега Ганс Хайльшер. Он приветствует вас в нашем доме,» представил своего друга Сергей. «Здравствуйте!» Рукопожатия возобновились. «Только почему это ваш дом? Это наша советская территория и все что на ней есть принадлежит советскому народу. Это право даровано нам конституцией,» парторг оскалил щербатый рот в усмешке. «Ну как же, вон моей тете пять лет принудработ за колоски вкатили,» упер руки в бока Серега. «Матрос Погорелых, немедленно прекратить антисоветские разговоры в присутствие классовых врагов!» рявкнул парторг на побледневшего от страха юношу. «Какие же мы враги?» Сергей примирительно развел руками. «Наши государства успешно сотрудничают в области экономики, торговли, науки и даже, понимаете ли, конфетной промышленности.» Сергей достал из кармана коробочку леденцов и пустил ее по кругу. Пока его аудитория сосала, чмокала и проглатывала сладкую слюну, он говорил, «Гитлер и Сталин — друзья не разлей вода. Гитлер так же дорог немцам, как и Сталин русским. Вот вы спасли самое дорогое, что у вас было на корабле, бюст Сталина, а немецкие полярники повесили в этой хижине самое важное для них — портрет фюрера. Вот они соседствуют друг с другом.» Он указал на столик, над которым фотография рейхсканцлера висела чуть повыше белой макушки зодчего коммунизма. «Народ делает то, что ему приказывает вождь. Тех кто перечит — уничтожают. Вот и весь сказ. Боюсь, что однажды сшибут эти фюреры лбами немцев и русских, неизвестно кто победит, но прольется много крови и слез.» «Загадками говоришь, милый человек,» ощерился парторг. «Не хотим тебя слушать.» «Давайте посмотрим, что у нас в кладовой. Может на ваше счастье и радиостанция там найдется,» Сергей и Ганс исчезли в закутке за печкой. Сквозь маленькое оконце под потолком лился неяркий свет. Десяток деревянных ящиков хранился там. Часть из них была открыта. Они были заполнены однокилограммовыми окрашенными краской жестяными банками, а другие — квадратными жестяными коробками большего размера. Читая этикетки, они набрали и уложили в свои заплечные мешки необходимое количество мясных и хлебобулочных продуктов, также пополнили запасы кофе, какао, сухофруктов и сладостей. В углу валялась опустошенная трехлитровая емкость из-под вина и несколько заляпанных стаканов с красным осадком. «Какая здесь роскошная шамовка,» услышали они сзади знакомый голос Сереги. «И без блата и без очереди. Такой у нас в продаже нет.» «Сожрут они тебя здесь, тезка. Не такой ты как они,» на ухо говорил ему Сергей. «Поперек горла ты советской власти, разве сам не видишь? Учи французский или английский и беги от них во все лопатки. Там тоже живут люди; у них есть сочувствие; они поймут, почему ты cбежал.» Сергей обнял паренька. «Иди и держи язык за зубами, не то волки сгрызут тебя.» «Ну, что все в порядке?» пронзил его взглядом парторг, когда Сергей вышел из кладовки. «Радиостанции не нашел, но давайте покажу вам на карте, где мы находимся.» Тот подозвал капитана, который отперев замок, вынул из портфеля сложенный вчетверо бумажный лист. Это был очень неточный, плохо отпечатанный чертеж бассейна Карского моря. Капитан объяснял ему завитушки и загогулины, но Сергей ничего не мог понять. Расстроенный, он извлек из своего кармана цветную карту, изданную германским генеральным штабом. На ней был обозначен весь южный остров архипелага включая топографию, контур береговой линии и окружающие его воды и глубины. «Вот бы нам такую,» ахнул капитан. «Восхваление фашисткой техники,» пробормотал парторг. «Сообщим, куда следует.» «Далеко мы от области. Без радиосвязи нас не найдут,» поскреб в затылке капитан Бубнов. «Придется нам ждать весны и тогда по чистой воде плыть на нашей шлюпке вдоль берега на юг, а оттуда на материк. Трудно будет без компаса, но не впервой, по звездам сориентируемся. Наш то компас на корабле остался, а ручных нам начальство не присылает,» он смущенно взглянул на Сергея. «Пятый год просим, а они все отказывают. Международное положение, говорят, не позволяет.» «Вот вам мой компас,» Сергей отстегнул его от своей руки. «Мне он больше не нужен, я дорогу знаю.»