Борис Тумасов - Гурко. Под стягом Российской империи Страница 25

Заиграл трубач и лагерь ожил…

Иосиф Владимирович уважал точность исполнения, и это знали его подчиненные. Совещание не было долгим. Доклад был коротким и четким. Охарактеризовав сложившуюся обстановку, начиная от взятия Шипки и отступления Халюсси-паши, Гурко, сначала намеревавшийся поделиться своими соображениями на будущие действия отряда, воздержался. Решил подождать ответа из штаба армии.

Его поддержали. Все склонялись к тому, что, поскольку адрианопольский план потребовал изменения, надо услышать мнение главнокомандующего, а казачий генерал Краснов с хитрым прищуром подметил:

— У нас, господа генералы, так говорили: полезла баба в воду, да не знала броду.

Вскинул брови Раух:

— У вас, Даниил Васильевич, юмор висельника.

— Нет, господа, — прервал их Гурко, — мы брод знали и свою задачу выполнили, вышли в Забалканье, а второй этап, повремените, я изложу вам, когда свяжусь с главным штабом.

— С решением генерала Гурко полностью согласен, надо подождать, какой будет ответ великого князя, — заметил генерал Нагловский.

Гурко поддержали Шувалов и остальные.

Иосиф Владимирович молчал, хмурился. Наконец сказал:

— Господа, здесь медлить нельзя, однако Передовой отряд в такой ситуации, что мы вынуждены дождаться решения главного штаба.

Осман-Нури-паша немногословен и суров. Это могли бы подтвердить сотни башибузуков и черкесов, вздернутых за то, что отказались рыть траншеи и носить камни. Теперь эти ослушники висели на устрашение другим и их остекленевшие глаза не видели, как располагаются на окружавших Плевну высотах аскеры Османа-Нури.

Осман много учился и много знал. Плевна входила в его далеко идущие планы. Мудрость и опыт подсказали ему: сердер русских, великий князь Николай Николаевич допустил большой просчет, когда вовремя не усилил Передовой отряд. Этот генерал Гурко, по твердому убеждению Османа-Нури, представляет для Порты самую серьезную опасность. Он, как волк, выскочил вперед стаи, и, может такое случиться, ухватит за горло империю.

Осман-Нури сделал свою ставку на Плевну. Он хотел предложить свой план войны сердер-экрему, но главнокомандующий засел в Восточно-Дунайской армии.

Тогда Осман-Нури направил план сераскиру и теперь ждал ответа военного министра, а пока, не теряя времени, готовился оборонять Плевну.

Осман-Нури-паша носит план в своей много знающей голове, прикрытой алой феской. Он уверен: согласись с ним тайный военный совет и русская армия будет отброшена за Дунай.

Согласно плану Осман-паши, он, Осман, двинется через Ловчу на Тырново, а Восточно-Дунайская армия должна подойти к Тырново со стороны Шумлы. Таким фланговым ударам русские не смогут противостоять.

Какое решение примет светлый султан? Пока же пускай генерал Криденер разобьет свою пустую башку о Плевну. До сих пор для Османа-паши загадка, что скрывает душа командира 9-го корпуса русских: хитрость или трусость? Но как бы там ни было, а он, Криденер, медлителен, как поганая баба, а это на пользу Порте.

В штабе главнокомандующего Дунайской армией ничто не предвещало неприятностей. Лишь военного министра одолевала смутная тревога.

Милютин не преминул поделиться сомнениями с канцлером Горчаковым. Тот посоветовал обратиться к императору, но военный министр рассказал о разговоре с Александром накануне, когда речь зашла о Криденере…

В Главной квартире императора царила праздничная обстановка: Шипкинский перевал взят, Передовой отряд готовится к новой наступательной кампании. Генералу Криденеру, попросившему дать отдых своему отряду, начальник штаба генерал Непокойчицкий предписал с целью разведки выслать к Плевне казачью бригаду Тутомлина, а генералу Шильдер-Шульднеру с 1-й бригадой 5-й пехотной дивизии, четырьмя батареями и ротой саперов перейти в Бреславицу, чтобы оттуда, «если не встретит особых препятствий», двинуться к Плевне.

Для совместных действий с Шильдер-Шульднером к Плевне из Турско-Трестянины должен был подойти 19-й Костромской полк с батареей.

В целях их охранения главнокомандующий выделил Кавказскую казачью бригаду, 9-й Бугский уланский и 9-й казачий полки.

Не имея данных разведки, достаточно попетляв по дорогам (напутали карты) и не ведая, что еще утром 19 июля Осман-паша вступил в Плевну и теперь ждет подхода русских, Шильдер-Шульднер продолжал путь.

И каково же было изумление этого генерала, когда ему донесли, что перехваченная конная разведка противника рассказала о прибытии в Плевну Осман-паши.

Теперь от Шильдер-Шульднера требовалось провести обстоятельную рекогносцировку, собрать все сведения о неприятеле и, установив превосходство его сил, дождаться подхода всего Западного отряда.

Однако Шильдер-Шульднер не изменил полученного накануне плана. К вечеру 19-го июля его девятитысячный отряд подступил к Плевненским высотам.

Перед ним в полной готовности стояла турецкая армия: на высоте Янык-Баир фронтом на север развернулись главные силы Осман-паши — девять таборов с пятью батареями; на этой же высоте фронтом на восток, к Гривице, — три табора с батареей; восточнее Опанцы, на высоте — батарея и два табора; один табор при трех орудиях для прикрытия Ловчанского направления занял позицию южнее Плевны; восточнее Плевны Осман-Нури-паша сосредоточил резерв.

Шильдер-Шульднер решил атаковать высоты и взять Плевну.

Наблюдательный пункт Осман-паши на Янык-Баире. Со вчерашнего дня тот не покидает его. По ночным шумам, улавливаемым во тьме, Осман-паша догадался: русские готовятся наступать.

Предчувствие скорого боя поднимало настроение. Он знал: перед ним неприятель, располагающий силой, вполовину меньшей, чем у него. А врага, дерзнувшего атаковать пусть недостаточно, но все-таки подготовленные к бою укрепления на высотах, Осман-паша уважал.

В своей победе Осман-паша нисколько не сомневался. Только бы генерал Шильдер-Шульднер не стал дожидаться подхода главных сил Западного отряда. И хотя Осман-паша еще не совсем освоился на высотах — укрепления нуждаются в ремонте, надо строить новые — он не только остановит наступление Шильдер-Шульднера на Плевну, но и наголову разгромит его отряд.

И Осман-паша просит Аллаха, чтобы этот русский генерал не раздумал атаковать плевненские укрепления. Но нет, кажется Аллах милостив к Осману, если судить по движению в стане русских, Шильдер-Шульднер готовится к атаке…

Начало светать. В Плевне муэдзин с высокого минарета заунывным голосом звал правоверных на утренний намаз. Осман-паша опустился на коврик, приложил ладони к груди, сотворил молитву.

— Ли илаху илла-иллаху![25]

Поднялся, воздел руки.

— Аллах всемогущ, — сказал он и велел обстрелять из орудий позиции русских.

Не успели батареи открыть огонь, как загрохотали пушки противника. Осман-паша на время удалился в укрытие. Ему принесли чашку черного кофе. Крепкий, с плотной пеной, он сохранял густой аромат.

Кофе взбодрил Осман-пашу.

«Батареи гяуров замолчали», — заметил он и вернулся на наблюдательный пункт.

Ему доложили: русские повели наступление на центр и правый фланг силами пехотной бригады. На левом крыле, вдоль шоссе Плевна — Рущук замечено движение Костромского пехотного полка. Его прикрывает полк донских казаков.

Чуть позже новые сведения: казачья бригада прорывается в тыл с юга.

Но Осман-паша спокоен. Разве есть у Шильдер-Шульднера резервы, которые он бросит в последнюю минуту в бой? Каким бы ни был сильным натиск русских, они выдохнутся.

Приложив к глазу зрительную трубу, Осман-паша видит, как батальоны архангелогородцев и вологодцев густыми колонами, поротно, под сильным ружейным огнем переходят овраг, поднимаются на высоту.

Осман-паша даже лица солдат успевает разглядеть.

На русский батальон накатился табор, ударили в штыковую. Русские стрелки рвутся к батареям на Янык-Баире.

— Мой господин, — просит слуга, — удалитесь в безопасное место.

Но Осман-паша невозмутим. Его не взволновало известие, что русские на левом фланге достигли Плевны. Он зло усмехается: «Кем пополнит русский генерал свои потери? Кого он введет в бой?»

Осман-паша отдает должное храбрости русских солдат. Он даже говорит сам себе:

— Хорошо бьются урусы, не прячутся от смерти.

И он посылает против вологодцев и архангелогородцев один из лучших полков янычар, обстрелянных в Сербии.

Теперь Осман-паша наблюдает с любопытством схватку. Они сошлись в рукопашную и никто никому не уступает. Высота покрылась убитыми и ранеными.

Бой не стихает. Уже солнце на полдень встало, прискакал офицер, соскочил с коня:

— Великий визирь, левый фланг дрогнул. Русские ворвались в наши траншеи.