04.1912 (ЛП) - Susan Stellar Страница 25

— Если он думает, что может всё, я опровергну это убеждение, — продолжал Джордж, — мисс Джеймс! Одиннадцатого числа, как только займётся день, пожалуйста, напомните мне, что Билли Картер меня оскорбил и я должен защитить нашу с сестрой честь.

Мэри незаметно вынула из своей сумочки небольшую книжку и подошла к комоду, мимо которого Джордж успел пробежать уже три или четыре раза. Джордж совсем растрепался и раскраснелся, казалось, что он готов в любое мгновение броситься в бой — дай только ему оружие и предоставь обидчика.

— Я обязательно заставлю его поплатиться! — сердито выкрикнул он и схватил, не глядя, книгу с комода. — А до тех пор, пока родители не проснутся, мисс Джеймс, я хочу сидеть здесь… и я буду занят чтением!

Мэри не стала говорить разбушевавшемуся Джорджу Юджину Флэнагану о том, что книгу «Искусство дипломатии» он держит вверх ногами, благо что Джордж уже через секунду понял это сам и углубился в чтение. Его взор взбудораженно прыгал по напечатанным строчкам, надувшиеся щёки по-прежнему были пламенно красными.

— Всё, всё! — сердито замахал он Мэри. — Мисс Джеймс, я занят, я позову вас, когда… нет, я пока никого не хочу звать. Я читаю!

— Приятного вам отдыха, мистер Джордж, — спокойно ответила Мэри. — Думаю, когда вы захотите поговорить с мисс Шарлоттой, мы будем на палубе.

Джордж сразу выпрямился.

— Я не согласен! — он захлопнул книгу. — Я сам с вами туда пойду, поэтому позовите меня, как только Шарлотта будет готова!

— Будет исполнено, сэр, — покладисто ответила Мэри и закрыла за собой дверь.

В запасе у неё было как минимум два часа. Семейство Флэнаганов не принадлежало к любителям полениться, однако на корабле на них вдруг напала такая апатия, что Мэри засомневалась, захотят ли они вообще приподняться, когда корабль бросит якорь в Шербуре. Самой Мэри нужно было отправить письмо на берег — а, чтобы отправить это письмо, нужно было найти почтовое отделение.

— Где-то внизу, — расслабленным тоном сообщила ей миссис Флэнаган и протянула свой запечатанный конверт. — Я не спрашивала, мисс Джеймс, где именно, но где-то там… там, — она неопределённо махнула рукой. — Во всяком случае, стюарды должны будут вам подсказать.

Мэри быстро спустилась по ступенькам. Она могла бы воспользоваться лифтом, но Мэри не слишком доверяла различным нововведениям. Самодвижущиеся кабинки с разъезжающимися и съезжающимися металлическими дверцами наводили на неё ужас. Она искренне не понимала, как можно добровольно зайти в этот гроб и вверить саму жизнь свою не в руки господа, а во власть бездушных шестерёнок и лебёдок, механизм работы которых она, вероятно, никогда не сумела бы постичь.

Мэри осмотрелась, выискивая хоть какого-нибудь стюарда. Возле общественных помещений на верхних палубах стюардов было немало: они носились туда-сюда с деловым и решительным видом, улыбались, кланялись и отворяли перед дамами двери. В два часа пополудни корабль постепенно начал оживать. Внушительные леди и богатые джентльмены начали выбираться из своих кают, и основной поток их, разумеется, стремился к дверям кафе. Спускаясь ниже, Мэри заметила, что некоторые молодые щеголи потянулись в сторону гимнастического зала. Мэри с сомнением посмотрела на латунную табличку, нервно покусала губы и отвернулась. Лишь раскованнейшие из раскованных девушек согласились бы, по её мнению, упражняться наравне с мужчинами.

Мэри ускорила шаг. На спуске она столкнулась с молодым вертлявым стюардом с редкими рыжими усиками. Мэри приветливо улыбнулась ему.

— Мистер… мистер, прошу прощения, мне нужна ваша помощь!

— Готов оказать посильное содействие, мисс!

— Благодарю, — Мэри благовоспитанно прикрылась от слишком острого, быстрого взгляда стюарда скрещенными руками. — Мне нужно попасть в почтовое отделение. Не могли бы вы оказать мне любезность…

— Палуба G, мисс, — сообщил ей стюард с широкой улыбкой, — почтовое отделение достаточно большое, вы сразу его увидите.

Мэри замялась.

— Дело в том, что… м-м… я не слишком хорошо ориентируюсь, и я…

На лице стюарда немедленно возникла понимающая улыбка.

— Конечно, мисс, я вас услышал, мисс, — торопливо заговорил он, — прошу следовать за мной. Желаете ли вы воспользоваться лифтом, мисс?

— Н-нет, — быстро отказалась Мэри, — если для вас это не будет слишком сложно, мистер, я попросила бы… чтобы вы меня проводили.

Стюард постепенно вызывал в ней всё большую симпатию: он не задавал лишних вопросов.

— Как пожелаете, мисс, — вежливо ответил он, — прошу следовать за мной, я покажу дорогу.

Мэри торопливо засеменила следом. Стюард шагал очень быстро, неровными, крупными шагами, и ловко поворачивал в широких коридорах так, словно бы он здесь родился. Роскошь натёртых до блеска полов, стен, увешанных картинами, и цветов в кадках слепила Мэри глаза. Она терялась здесь, в этих широких вестибюлях, как будто бы её неожиданно забросили во дворец, не объяснив правил поведения и не дав провожатого.

Другие пассажиры, которых она встречала, совсем не казались взволнованными или растерянными. Проходя следом за стюардом через уютное круглое помещение, уставленное глубокими креслами, Мэри заметила пожилую супружескую пару: старики сидели около еле тлеющего камина с книгами в руках и молча читали. Неподалёку от них рассеянно прогуливался усатый молодой человек при трости, с цилиндром, зажатым в одной руке, и рассеянно изучал картину, которая висела над этим камином. В следующем коридоре неспешно шагали, очевидно, не имея цели куда-либо попасть, две разряженные дамы, одна из которых несла в руках нечто, напоминающее волосатый пуфик. Пуфик, однако, был живым и на поверку оказался собачкой карликовой породы. Собачка с любопытством смотрела на хозяйку умными тёмными глазами-бусинами и периодически облизывалась.

— Да, ведь сам ваш муж об этом говорил, — уважительным полушёпотом пробормотала спутница величественной дамы. При более пристальном рассмотрении Мэри обратила внимание, что эта женщина одета куда проще и держится словно бы настороже перед дамой с комнатной собачкой.

— Разумеется, — спокойно произнесла леди и элегантно поправила нитку бус на своей длинной шее, — он одобряет мои начинания. Мы оба нуждаемся в том, чтобы документы были оформлены… до июля.

— Я поняла, леди, — согласилась женщина, одетая попроще, — я сделаю всё как можно скорее, леди.

— Благодарю, — церемонно ответствовала величественная дама, и обе они прошагали мимо Мэри, оставшись у той за спиной.

Мэри ускорила шаг, стараясь поспеть за стюардом. Тот ссыпался по очередной лестнице, украшенной канделябром с множеством электрических свечей, спустился ещё ниже — и вот они остановились.

— Это — самая нижняя из всех жилых палуб, мисс, — сообщил он, — и здесь же находится почтовое отделение. Вот оно, перед вами.

Почтовое отделение представляло из себя огромное помещение, над широкими коваными дверьми которого висела латунная табличка с гербом Соединённого Королевства и часами работы. Отчеканенные цифры и буквы тускло поблескивали в неярком электрическом освещении. Тут, на нижней палубе, было заметно холоднее, чем в натопленных каютах первого и второго классов. Мэри вежливо поблагодарила стюарда за помощь и направилась к дверям отделения.

На входе ее встретил достаточно грустного вида бледный клерк с остреньким мышиным носиком. На этом носике у клерка сидели большие прямоугольные очки, благодаря которым его глаза казались неестественно огромными и чуть выпученными, как у изумлённой рыбы. На данный момент клерк был занят: принимал письмо у высокого человека, который, судя по его одежде, принадлежал к числу офицеров «Титаника». Клерк понимающе поинтересовался:

— Как поживает миссис Уильямс?

Кажется, они давно знали друг друга.

— Немного прихварывала, — коротко ответил мужчина. Голос у него был звучный и глубокий, как удары церковного колокола, — по счастью, теперь с ней уже всё хорошо.

— Очень приятно это слышать, — с вышколенным спокойствием поддержал нехитрую беседу клерк и вздохнул. — Не представляете, мистер Уайльд, как выматывает эта работа! Кажется, за последние пять лет я поменял очки дважды. Если бы море не сидело у меня вот здесь, — он приложил руку к груди, — как я был бы рад проводить дни на берегу с семьёй! Но только нет ничего скучней твёрдой почвы под ногами.