Василий Седугин - Славянский викинг Рюрик. Кровь героев Страница 26

Хорошо зная Уто, он старался представить, как поведет тот себя во время сражения. Если чувствует себя оскорбленным и у него уязвлено самолюбие, то наверняка станет действовать сломя голову, любыми путями и средствами стараясь наказать его, Рерика, за коварство. А если так, то следует подловить его на этом, использовать горячность и необдуманные действия. Для этого необходимо внимательно следить за каждым поворотом в предстоящей битве: где-нибудь, но он должен проколоться, совершить ошибку, глупый просчет, и использовать их в полной мере!

Рассуждая таким образом, Рерик в глубине души все же надеялся, что ему удастся договориться с Уто не начинать военных действий, а закончить дело мирно. Он стал заранее готовить слова, которые скажет ему при встрече. А в том, что их встреча состоится, он не сомневался. Он напомнит ему, что в самых тяжелейших условиях Гостомысл и Ходо договаривались о заключении мира. Он напомнит ему о дружбе, которая связывала их многие годы. Так неужели из-за глупой обиды стоит проливать море крови?..

Войска встретились на большом лугу, раскинувшемся между лесами. Саксов оказалось не столь много, как говорили. Их войско уступало бодричам значительно.

Рерик видел Уто, скакавшего перед войском на белом коне. На нем был красный плащ, позолоченный шлем, увенчанный страусиными перьями.

Улучив момент, когда он оказался напротив него, Рерик выехал на середину поля и стал кричать:

– Уто, давай договоримся! Зачем нам битва, зачем смерть наших воинов? Решим все вопросы мирно и разойдемся в разные стороны!

Рерик видел, как Уто остановился, прислушиваясь к его словам, затем его окружили герцоги, как видно, они о чем-то совещались. Потом вдруг от саксонского войска отделилась группа всадников и галопом направилась к Рерику; не доезжая несколько десятков шагов, они выпустили по нему стрелы и повернули обратно. Стрелы летели неприцельно, иначе было бы нарушено священное право: переговорщиков не трогать. Но ответ Уто был более чем красноречив!

Стало ясно, что битвы не избежать. С тяжелым чувством отдавал Рерик приказания. По обе стороны от места сражения были посланы разъезды, чтобы засечь противника, если он попытается пробраться по лесным чащобам и ударить в бок или тыл. Конницу он поставил посредине войска, пехоту – по краям. В запасе, как всегда, у него находилась личная дружина. Начать бой он предоставил Уто.

Наступило долгое томительное ожидание. Наконец от войск противника отделились всадники, вихрем пронеслись перед строем бодричей и выпустили тучи стрел. Что ж, знакомое начало, ничего нового. Так обычно начиналось почти каждое сражение. Бодричи в ответ стали осыпать стрелами конников врага, многие из них, имея слабую защиту, были убиты или ранены. Всадники умчались, по полю носились кони, потерявшие своих хозяев.

Тотчас на правое крыло обрушилась конница саксов. Пешие воины встретили их длинными пиками, выставленными из-за больших конусообразных щитов. Послышался треск ломающихся копий, удары мечей, хрипы и ржание лошадей, крики людей…

Видя, что Уто медлит двинуть другие подразделения, Рерик повел в наступление свою конницу, приказав и правому крылу пехотинцев нанести удар по неприятелю. Он сам скакал впереди своих всадников, хотя и понимал глупость своего поступка: убьют нечаянной стрелой или в рукопашной схватке, останется войско без предводителя – жди поражения! Но он не мог устоять на месте, потому что постоянно видел перед собой Уто, его прищуренные и, вероятно, насмешливые глаза: с девками ты горазд, а вот покажи себя в бою! Никогда такого он не слышал от своего бывшего друга, но был уверен, что именно такое думает он сейчас!

Он скакал впереди всех и высматривал Уто. Нет, он не хотел с ним сразиться, он не имел на него зла, не появилось озлобления против него даже после отказа пойти на мирные переговоры – просто не выходил из головы этот человек, его бывший друг, а теперь смертельный враг! Но или Уто где-то замешкался, или на какое-то время отвлекся, но он не выехал навстречу Рерику, и тому пришлось рубиться с рядовыми воинами. Страшна рубка кавалерийских соединений!.. Рерика с боков защищали личные охранники. Ему приходилось сражаться только с воинами впереди себя. И вновь он почувствовал преимущество сабли, более легкой и увертливой, чем меч, и потому он хоть на миг, но опережал врага!

Схватка продолжалась недолго, строй противника прорвать не удалось, воины стали уставать, напор ослабел, и Рерик стал отводить конницу назад. Саксы его не преследовали, подразделения оказались перепутанными и неспособными к ответному удару. Ничем закончились сражения и на крыльях войск.

Рерик видел, как саксы равняли свои ряды, как перед ними картинно скакал Уто. По всему было видно, что он собирался напасть на центр бодричей.

– Ишь, петушится, – проговорил рядом стоявший сотник Радовил. – Не иначе как хочет сам повести свою конницу в атаку.

– Заманить бы его да пленить, выскочку, – добавил Стемид.

– Мало одного. Все войско саксонское заманить в ловушку, вот это было бы дело!

Рерик с удивлением поглядел на Радовила: как он угадал его мысли! Судя по всему, настроение у принца таково, что он совсем потерял голову, так и рвется любыми путями наказать его, Рерика! Что ж, наверно, подходящий момент наступает. Рерик дал распоряжение скрытно перебросить дружину на левое крыло, а две сотни конницы – на правое и стал ждать.

Уто между тем перед строем саксов картинно покрутился на горячем, норовистом коне, потом поднял меч и крикнул что-то гортанным голосом, и лавина саксов устремилась на бодричей.

Удар был сильный. Все перемешалось, завертелось, закружилось. Некоторое время не было перевеса ни на одной стороне, но постепенно центр бодричей стал прогибаться, отступать, сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее. Но в тот момент, когда стало казаться, что все потеряно и поражение неизбежно, Рерик дал сигнал, и конные отряды ударили по обоим крыльям вражеского войска. Войска саксов оказались сжаты с трех сторон. Поняв это, они теперь сами стали пятиться, отбиваясь от яростного напора противника. Наконец побежали.

Рерик отказался от преследования бегущего неприятеля с целью истребления, как это бывает обычно после каждого сражения. Он был уверен, что все равно ему удастся помириться с Уто, и лишние жертвы не должны были помешать этому; к тому же он был уверен, что его благородство будет замечено и оценено им.

Сразу после битвы Рерик приказал зарезать пригнанный с войском скот, вынуть из обоза все вино и пиво и устроил грандиозный пир.

Повсюду на лугу горели костры, жарились туши баранов и быков, в котлах кипело вкусное варево, и в воздухе разносился одуряющий запах мяса и пряностей.

Пили много, пили вдоволь. Скоро загорланили песни, кое-кто уткнулся возле костра, не одолев принятой дозы. Сам Рерик решил не ограничивать себя, пил и из своего кубка, и из рога, которым обносили весь круг старейшин, не отказывался и от предложенного хмельного старейшинами…

Он уже был достаточно пьян и собирался идти на покой, когда прискакал гонец и, резко осадив коня, крикнул, не слезая с коня:

– Князь! Рерик саксами взят!

Рерик поднял на него непонимающие глаза:

– Кто такой Рерик, что надо поднимать такой шум? Очередной тезка объявился?

– Какой тезка? – непривычно для рядового воина настаивал посланник. – Столица Рерик взята неприятелем!

В кругу стало тихо, только слышен был шум от пирующих воинов.

– Повтори, что ты сказал, – трезвея, спросил Рерик.

– Сегодня утром на Рерик внезапно напали саксы. В большом количестве и с осадными машинами, защитников в городе было немного, и они не могли оказать должного сопротивления. Первым же приступом крепостные стены были захвачены, и столица пала.

– А как воевода Дражко?

– Он бился до конца, с остатками воинов ушел в лес.

– А княгиня?… – бледнея, спросил Рерик.

– Она ушла вместе с ними.

Рерик встал. Голова его была ясной, будто и не пил. Приказал:

– Тушить костры. Мясо, хмельное и припасы погрузить в телеги. Немедленно отправляемся к столице.

– Одумайся, князь, – урезонил его Стемид. – Воины перепились, большинство спят. Какой поход? Да еще на ночь глядя? Утро вечера мудренее. С солнцем встанем и двинемся.

Эта ночь показалась Рерику самой длинной в его жизни. Чего он только не передумал! Но было ясно, что Уто обошел, обманул, оказался и умнее, и хитрее его. С малыми силами он увел за собой войско бодричей, нарочно разыграл перед ним, Рериком, показные удаль и бесшабашность, а основные силы бросил на столицу Рерик. Проиграв сражение, он выиграл войну. Рерик вспомнил, что, увидев саксонцев, удивился, что их так мало, но не придал этому значения. А надо было! Ведь разведка ясно докладывала ему, что границу перешли большие силы противника…

Что теперь делать? Конечно, как только рассветет, он пойдет к столице, осадит ее. Мало сил? Но это их земля, земля его воинов, она удесятерит силы. Сковав силы противника, Рерик пошлет просьбу о помощи лютичам, поморянам и новгородским словенам. Помогут, должны помочь. Если они бросят в беде сегодня бодричей, завтра германцы доберутся и до них, этого не надо объяснять. Главное теперь – выстоять до прихода славянских братьев, а уж потом он, Рерик, объявит беспощадную войну своему бывшему другу Уто и отомстит за поражение!