Александр Степанов - Петропавловская оборона Страница 26

Русские суда шли в полной боевой готовности. Каждый день проводились артиллерийское и абордажное102 учения, весь состав команд был начеку.

12 (24) апреля на рассвете горнист «Авроры» проиграл тревогу. На горизонте показались мачты неизвестного судна. В несколько минут эскадра приготовилась к бою...

Нр тревога была ложной. Встречное судно оказалось американским китобоем. Полученные от а;иерикаицев газеты сообщали, что в северных водах начинаются крупные военные действия союзников, что английская эскадра в составе восьми кораблей выходит из Сан-Франциско, чтобы, уничтожить камчатскую флотилию, что корабли •адмирала Стирлинга из китайских портов направляются на перерез морской трассы, соединяющей Камчатку с Сибирью.

Преодолев все трудности и счастливо избегнув встречи с противником, после короткого захода в Императорскую гавань103 «Аврора», «Оливуца» и Двина» перешли в Де-Кастри. Здесь уже стояли ранее подошедшие транспорты.

5 мая 1855 года вся камчатская эскадра оказалась в сборе. Эвакуировавшиеся из Петропавловска жители были направлены по суше в Мариинский пост. Не имея возможности итти к запертому льдом устью Амура, русские суда стали на позиции, чтобы достойно встретить врага.

С часу на час Надо было ожидать появления в Де-Кастри англо-французских кораблей, рыскавших в поисках русского флота.

Боевая готовность оказалась не напрасной. 8 (20) мая 1855 года враг появился одновременно и у входа в Де-Кастри, и у входа в Авачинскую губу.

VIII. Оборона дальневосточного побережья

Военные операции 1855 года против русского Дальнего Востока начались одновременным выходом англо-французов на его крайние фланги. Тихоокеанский флот союзников блокировал на севере Камчатку, а китайская эскадра Великобритании заняла южные подступы к Приморью.

Этими гигантскими клещами англо-французы рассчитывали раздавить русский флот на Дальнем Востоке, покончить с Россией как тихоокеанской державой. Расчег противников был точен: придя необычайно рано (В 185-1 году — август, а в 1855 году — начало мая!), они ожидали увидеть русские корабли еще вмерзшими во льдах северных вод. Но (был предусмотрен и такой вариант!) на всякий случай, перерезав морские трассы,. ведущие от Камчатки и Приамурья, в океане патрулировали англо-французские суда, обязанные перехватывать все. что могло двигаться к русским портам и от них. С этой целью даже занятие исходных позиций проходило не сразу. Сперва высылалось основное ядро, к которому потом подходили, прочесывая океан, остальные суда.

Наиболее крупное соединение англо-французских кораблей назначалось для нового решающего штурма Петропавловска.

<8 мая с Дальнего маяка знать, что в море на Горизонте показались два трехмачтовых судна, из коих одно очень большое... С 9 по 12 число виденные суда, имея свежий попутный ветер, в Авачинскую губу не входили, оставаясь в море примерно на расстоянии 2 миль, и крейсировали»104 — записывал в своих донесениях Мартынов, выполнявший обязанности начальника опустевшего Петропавловского порта.

• Это собирались англо-французские суда, предназначенные для104 уничтожения русского флота на Тихом океане.

Ко времени их подхода оставшееся в Петропавловском порту и вытаявшее из-под снега железо было зарыто в дресве, а провиант и соль надежно запрятаны. Часть жителей, по тем или иным причинам задержавшаяся в городе, при первых же сигналах о появлении врага перешла в село Авачу. Мартынов немедленно организовал разгрузку проскочившего в порт, небольшого транспорта «Аян» и, чтобы судно не досталось врагу, приказал потопить его.

Однако, еще не зная, что Петропавловский порт уже опустел, союзники не решались малыми силами входить в Авачинскую губу. Они считали, что русский медведь обложен, что он уже в их руках, но что для нападения на его берлогу нужны большие силы. В течение десяти дней продолжались сборы вражеских кораблей. К эскадре, уже состоявшей из двух фрегатов, корвета и двух пароходов, 12 мая присоединились еще суда.

Ожидая подхода дополнительных подкреплений, адмирал Брюсе сторожил вход в Авачинскую губу, чтобы не допустить ухода русских кораблей.

Неизвестно, сколько еще дней толкались бы англо-французы у Авачинских ворот, но неожиданный случай внес ясность в создавшееся положение.

Шторм, разразившийся у восточного побережья Камчатки, разметал союзную эскадру, поспешившую отойти от опасных берегов. В числе оторвавшихся от нее судов оказался пароход-фрегат «Барракута».

Вернувшись к постоянному месту крейсирования, капитан «Барракуты» Стирлинг не застал здесь союзного флота. Решив, что эскадра уже вошла в Авачинскую губу, он повел судно к Петропавловскому порту. Из" боязни опоздать «Барракута» смело подошла к самой гавани, но к удивлению англичан порт оказался пустынным. Нигде не было видно ни одного русского судна, на батареях не было ни пушек, ни команд.

Не рискнув оставаться на ночь на виду у Петропавловска, «Барракута» ушла в открытое море. На следующий день к утру вся эскадра оказалась в сборе. Поспешивший на флагманский фрегат капитан Стирлинг был приглашен на завтрак к командующему. Английские офицеры потом рассказывали об этом завтраке:

«Адмирал спросил капитана, где он был накануне вечером, когда уже все суда стали собираться... Стирлинг молчал, делая вид, что не расслышал; но адмирал повторил свой вопрос. Стирлинг, собравшись с духом, ответил: «В Петропавловске». Как только он произнес это магическое слово, адмирал выронил из рук вилку и ножик, и на лице его изобразилось глубокое изумление: «Не с ума ли вы сошли?»* — спросил он, наконец'; не спуская глаз со своего собеседника.

Сообщение командира «Барракуты» заставило командующего эскадрой немедленно действовать.

18 (30) мая под покровом тумана союзники вошли в проход. «Пополудни в устье Авачинской губы из-за тумана показались 7 неприятельских судов, идущих во вход губы», — доносил наблюдательный пост. В числе их были «старые знакомые» английские фрегаты: «Президент» (52 пушки) н «Пик» (44 пушки). Вместе с ними заходили и новые «гости» — французский фрегат «Аль* цеста» (50 пушек), английский корвет «Дидо» (22 пушки) и «Эткаугнер» (14 орудий). Пароход-фрегат «Барра кута» вел на буксире адмиральский фрегат.

Нацелив дула орудий на Петропавловск, эскадра стала на якорь. Однако стоянка была избрана па почтительном расстоянии от берега. Союзники опасались, что русские предприняли какой-то новый хитрый маневр и поэтому были все время настороже.

Не обнаружив, однако, ни одного признака жизни в порту, английский адмирал на железной «Бар-ракуте» решился самолично войти в Петропавловский ковш.

Разведка прошла благополучно, адмирал приказал высаживать десант.

Можно было уже рапортовать о падении русской крепости. Но союзники не чувствовали себя победителями. Они понимали, что их удар пришелся по пустому месту и что в Быигрыше оставались не они, а петропавловские моряки...

Теперь уже, не опасаясь русских орудий, можно было рассмотреть город, казавшийся таким неприступным: небольшие группы деревянных домиков, горные ключи, протекающие подле домов, тропинки, протоптанные среди зарослей вместо дорог...

«Сэр, — писал командующий эскадрой адмирал Брюсе секретарю английского адмиралтейства, — имею честь вас уведомить, для сообщения лордам адмиралтейства, что по прибытии моем в Петропавловск 30 мая (18 мая по старому стилю. — А. С.) нашел его совершенно покинутым: там не осталось ни одного человека,

ни одного судна, ни одной пушки; виднелись только пустые амбразуры батарей и оставленные дома».105

Не зная, где русские, не решаясь двинуть хотя бы небольшие разведывательные отряды в глубь полуострова, союзники вновь ощутили себя битыми. Началось позорное месячное топтание на одном месте.

«24 и 25 мая, — отмечал Мартынов, — десантные отряды англичан п французов занимались... стиркой белья в окрестностях города. Его оказалось так много, что со стороны могло показаться, будто вновь выпал снег и прикрыл собой зелень кустарников».

Завойко, Изыльметьев и Мартынов приняли достаточные меры, чтобы сохранить в тайне направление движения петропавловской эскадры. Больше того, были пущены самые противоречивые слухи о месте назначения русских судов: Сан-Франциско, устье Анадыря и даже... Батавия.106

На этот раз союзников не смогли выручить даже американцы. Встреченные английской комендантской командой, три американца, жившие в городе, могли сообщить только одно: русские суда ушли, забрав всех служащих, солдат и вооружение. Но это союзники видели и сами. «Мы не могли узнать места назначения этих судов», — отмечал в рапорте Брюсе о результатах своей обстоятельной беседы с американцами.