Георгий Гулиа - Викинг Страница 3

Скальд жил один. Мало кто знал о нем что-либо достоверное. А сам он не любил болтать. Кажется, Тейт жил бобылем всю жизнь. Любил ли он кого-нибудь из женщин? Этого не знал никто. Где его родители, откуда берет начало его род? И этого никто не знал.

Пищу добывал сам – рыбу всякую или дичь. Ягодами питался. А хлеба не сеял. И коров не держал, как и прочую скотину. Дом, который поставил в двух шагах от воды, содержал в чистоте, вовремя менял кровлю или подгнивший столб. У него была одна комната – порядочная, довольно просторная – и две каморки. В одной из них была постель, грубая, как в шалаше в горах у охотников.

Тейт был большой мастак по части добывания самородного железа из болота и делания из него всякой всячины. Занятие это было не из легких, и требовалось нечто серьезное, чтобы подвигнуть Тейта на добывание железа или ковку его. Впрочем, все кузнечные приспособления всегда находились у пего в должном порядке и полной сохранности.

Тейт знал многое и видел далеко. Сквозь воду, сквозь камни и дерево видел. На это у него был ум соответствующий, были знания и великая тайная сила в сердце.

О нем еще будет многое сказано в этой саге.

V

Может, сам великий О́дин, восседающий на небе, подслушал давний разговор во дворе Скегги. Ибо рассудил так: пусть старший сын Лютинга, сына Эйвинда, по имени Ульв на переправе через ручей, что втекает с востока в фиорд, повстречает Фроди.

Ульв ехал на лошади то ли с охоты, то ли на охоту. Это теперь уже не столь важно, ибо то, что последовало за этим, имеет большее значение для повествования.

Это был молодой человек во цвете лет и сил, красивый лицом и телом. Был у него лишь один недостаток: немного заикался. Но заикание это даже шло ему, придавая его речи некий младенческий оттенок – непосредственность и добродушие, что ли. На самом деле ничего похожего на добродушие в нем не было и в помине. Ульв был свиреп, точно голодный волк в поисках пищи.

Фроди на ту пору ловил форелей на быстрых и мелких перекатах ручья, который так и назывался – Форелевым.

С виду этот самый Фроди был некрасивым. Его сутуловатость наводила на мысль о том, что какая-то болезнь подтачивает его изнутри. Но так могло показаться только с первого взгляда. Присмотревшись к нему, понаблюдав за тем, как он бил крупных форелей, опытный человек сказал бы: «Упаси меня, великий Один, от нечаянной встречи с ним в темном бору!..»

Подъехав к переправе, Ульв увидел этого самого Фроди. И посудину со свежей рыбой увидел. Он сказал:

– Здравствуй!

Фроди ответил тем же. Ульв сидел на лошади и смотрел сверху вниз. Долго и молча смотрел. Это пришлось не по нраву рыболову. К слову, они были одногодки, на пороге двадцать первой зимы.

– Что это ты уставился на меня?

Ульв промолчал.

– Глухой? – спросил Фроди.

– Да, глухой, – сказал Ульв. – Причем настолько, что хочется оказаться поближе, чтобы получше услышать твои слова.

– Что же, я жду, подойди поближе.

Ульв сказал:

– Ты не совсем правильно понял. Ульв, сын Лютинга, сына знаменитого Эйвинда, желает, чтобы ты сам подошел к нему.

Нельзя сказать, что это разговаривали между собою дети. И тем не менее странно было слушать задиристые речи человеку воспитанному и степенному. Потому что речи эти скорее были детские…

– Может, тебе хочется помериться со мною силой? – спросил Ульв.

– Ты наконец угадал.

Глаза Ульва стали красными от ярости. И это понятно: он был сыном берсерка и сам был берсерк.

– Как же мы будем биться? И когда?

Фроди сказал, что это все равно, что это не имеет для него никакого значения.

– На конях или пешими?

– Тоже все равно.

Ульв задумался. Пока он сидел в раздумье, этот Фроди бил себе форелей, подвернувшихся под руку. Делал он это очень ловко.

Ульв зарычал:

– А знаешь ли ты, Фроди, на чьей земле рыбу ловишь?

– Знаю.

– И что же ты скажешь?

– Скажу, что слишком ты молод, чтобы судить, где чья земля.

– И это все?

– Все.

Фроди казался спокойным, и это еще больше злило Ульва.

– Эй, – сказал Ульв, – приходи сюда завтра в это же самое время. Прихвати меч и копье. Посмотрим, повезет ли тебе так же, как в рыбной ловле.

Фроди молча кивнул и продолжал свое дело.

Ульв тронул лошадь, та ступила в поток и обдала брызгами рыболова. Разумеется, это было оскорбление, и Фроди поклялся проучить Ульва.

VI

Фроди явился домой с хорошей добычей. Уже стемнело, когда поставил ношу у входа. Братья сказали, что дело не столько в счастливом случае, сколько в умении Фроди и его опытности.

И женщины осмотрели прекрасную форель и принялись потрошить ее. Огонь разгорелся ярко, и вскоре запахло ароматной жареной форелью.

Мужчины сели по одну сторону, а женщины напротив – их было видно сквозь пламя. Ужин получился на славу. Тому немало способствовали и брага, и чудесная родниковая вода на женской половине трапезы.

Когда вечеря подходила к концу, Фроди сказал словно бы невзначай:

– Этот Ульв обвинил меня в беззаконии.

Мужчины насторожились. Отец перестал есть, бросил недоеденный кусок рыбы в огонь.

– Какой Ульв? – спросил он глухо.

– Сын Лютинга.

– Узнаю сына головореза. – Отец ухмыльнулся. Однако глубокая борозда пролегла между глаз – вверх от переносицы.

Его сыновья насторожились.

– Он сказал, – продолжал Фроди, как бы кидая слова в яркое пламя очага, – что я, дескать, ловлю форель на их участке.

– Ну, а ты – что?

– Я сказал что-то вроде того, что не понимаю, о чем он это.

– Хорошо.

– Он приказал мне подойти к нему. Он сидел на лошади.

– Как это – приказал! – воскликнули братья Фроди. А один из них – Эгиль – в сердцах хлопнул себя ладонью по колену.

– Очень просто. Приказал, не спускаясь с лошади. И эдак надменно.

– Что же – ты?

– Ничего. Условились завтра биться на переправе.

– Это ты решил верно, сын, – сказал отец.

Братья подтвердили: верно! Иного и не могло быть. Дескать, уж слишком зазнались эти Лютинговы волчата, не к сроку созревшие. Ладно, пусть сунутся. Посмотрим, кому будет хуже, и где чей участок – тоже увидим!

Мужчины принялись обсуждать предстоящий поединок. Был у отца меч – тяжелый, разящий врага нещадно. И копье было длинное, не менее восьми локтей и с железным, тяжелым наконечником, с острым, как гвоздь. Он пронзал врага так, словно втыкался в свежезамешенную глину. И секира имелась отменная; ею можно было даже бриться или одним махом разрубить врага. Тот и ахнуть не успевал. Все три оружия – меч, копье и секира – должны быть при Фроди. На месте противники уговорятся – чем биться.

Далее надо было решить, кто из братьев пойдет с Фроди, чтобы свидетельствовать и в случае нужды вмешаться в дело, если эти бессовестные отпрыски Лютинга нарушат правила боя и вмешаются на стороне Ульва.

– Утро покажет, – сказал спокойно Фроди.

Глядя на него, отец был уверен, что сын одолеет, не посрамит своего рода.

VII

Ульв привязал коня к коновязи как раз в то время, когда братья его боролись на траве. Им некуда было силу свою девать – вот и растрачивали ее в борьбе меж собою, если не оказывалось никого другого.

– Это хорошо, – сказал Ульв, – свой своего не удушит. Однако было бы куда лучше, если бы за хозяйством смотрели, а то последнюю рыбу в реке выловят и последнее дерево в лесу уворуют.

Братья мигом перестали бороться и, тяжело дыша, уставились на Ульва.

– Что это значит? – спросили они.

И Ульв рассказал все как было: как ловил рыбу этот наглец Фроди. И как дерзко вел он себя.

– Как?! Он тебя ругал?!

– Хуже! Он даже не перестал бить форель, хотя я стоял у него, можно сказать, над головой.

Это сообщение потрясло семейство Лютинга. У самого главы семьи, когда он это услышал, глаза сверкнули недобрым светом.

– Я давно замечал за этим стариком замашки, которыми он наградил свое потомство. Сопляка Фроди необходимо проучить, а заодно и его братьев, если вмешаются.

В семье Лютинга тоже нашлось оружие отменное. Не было недостатка ни в секирах, ни в копьях, ни в мечах. Но что выбрать? Какое из них сподручнее Ульву?

Ульв достал свое копье, взял его в руки и всадил в толстую дубовую стену. И дом задрожал. С трудом он вытащил копье из дерева.

– Молодец, – похвалил Лютинг сына.

Ульв молча взял меч и взмахнул им – и рассек воздух со свистом. Это была молния в руках Ульва, а не меч.

– Молодец, – снова похвалил Лютинг.

Потом братья подали Ульву секиру. Ульв одним взмахом рассек еловый ствол.

– Молодец! – в третий раз похвалил Лютинг. Он велел накормить и напоить коня, почистить ему бока и круп и холодной водой полить ноги.

Ульв сказал сердито:

– Я покажу этому Фроди, как ловить форель!

Эти слова пришлись по сердцу всей семье. И женщины стали хлопотать, чтобы подкрепить Ульва сытным ужином. И Ульва, и всех домочадцев во главе с Лютингом.