Николай Башилов - Наполеон и граф Монтекристо Страница 3

– Неплохо. Думаю, Александр будет впечатлен. Давайте позавтракаем – и в путь.

…Спустя три часа они заметили на дороге французский дозор. Пришло время прощаться.

– Куда вы сейчас, граф? – поинтересовался Наполеон.

– В ставку Кутузова.

– Передайте ему привет от меня. Скажите, что я впечатлен его решением сдать Москву, но сохранить армию. Хитер, хитер старик.

– Хитер и умен. Так о нем и Суворов отзывался.

Попрощавшись с графом, Император выехал на дорогу навстречу французскому дозору. Соответствующая легенда у него была уже заготовлена.

Глава вторая

– Ваше Сиятельство! Михаил Илларионович! Тут какой-то гусарский офицер очень просит вашей аудиенции. Говорит, дело чрезвычайной важности. Капитан Шпагин.

– Эко, фамилия-то у него какая гусарская. Не знаю такого. Запомнил бы. Ладно, зови. Но без оружия.

– Знамо дело.

Моложавый гусарский капитан действительно оказался незнакомым. Иначе генерал-фельдмаршал запомнил бы это мужественное лицо с выразительными голубыми глазами.

– Что у вас, капитан?

Гусар протянул ему конверт, одновременно подавая руками тайный знак масонской ложи[2].

– Свободен, – бросил Кутузов адъютанту. Когда тот вышел, поинтересовался:

– Что за срочность, гусар?

– Прочтите, все поймете.

Кутузов углубился в чтение, то и дело удивленно вскидывая брови.

– Откуда у вас это письмо, капитан?

– От самого Императора.

– Вы что, были у них в плену?

– Не совсем так, Ваше Сиятельство. Это Наполеон был у меня в плену.

– Был?? У вас???

– Я передал его вчера в руки французского дозора возле Царево-Займище. Отпустил после обстоятельной беседы и получения вот этого письма.

– Что-то проскакивало в донесениях. Где-то в тех краях казаки-донцы атаковали императорский обоз и порубили с полсотни охраны. Будто бы сам Император ушел, но обоз захватили. Правда, про содержимое обоза скромно умолчали. Но не много ли вы на себя берете, капитан?

– Я участвовал в этом бою, переодевшись казаком. Император не ушел. Пока донцы разбирались с добычей, я отвел его в охотничью избушку, и мы вдумчиво проговорили весь вечер. Наполеон действительно считает вторжение в Россию ошибкой, как и пишет в письме. Кстати, он просил передать вам привет и свое восхищение вашими действиями после Бородино, когда вы решили сдать Москву, но сохранить армию.

Кутузов довольно сощурился.

– Но вы так и не ответили: почему вы отпустили его? Кто дал вам право решать такие вопросы? Я ведь могу и привлечь вас к дисциплинарной ответственности. И зачем вы переодевались казаком?

– Зачем отпустил? А зачем России пленный французский император? Тем более, талантливый полководец? Какой от него прок в плену? Объедать русскую казну? Пусть он лучше сражается с общими врагами в Европе. Тем более, будучи в плену, Восточную Пруссию он не отдаст. Что касается дисциплинарной ответственности, то я – не ваш подчиненный, Ваше Сиятельство. Я – французский офицер.

– Как это? – замер Кутузов и удивленно посмотрел на капитана своим единственным глазом. – Вы же только что сказали, что участвовали в налете на обоз?

– Участвовал. Переодевшись казаком. Среди французских офицеров у многих есть понимание того, что вторжение в Россию было роковой ошибкой. Вместо этого нужно было добивать англичан. Я – представитель этих сил. Надо попытаться исправить эту ошибку. Чтобы не притащить русские полки на хвосте в Париж, был разработан план. Мне поручили его осуществление. Так что единственное, что вы можете со мной сделать – взять в плен. Но вряд ли это принесет пользу.

– А ваш язык?

– У меня мать русская.

Кутузов встал с места и начал молча прохаживаться по комнате, то и дело бросая на «капитана» изучающий взгляд.

– Какова же конечная цель вашего плана?

– Сделать так, чтобы русские полки остановились на границе. Тогда Наполеон, подготовив новые войска и наведя порядок в Европе, вплотную займется англичанами. Нас бы это вполне устроило.

– А если нет? Если вновь попрет на нас?

– Нет. Вот дословно, что он сказал: «Я не из тех, кто любит повторно наступать на одни и те же грабли, как говорят в России. Мне достаточно было одного раза. Я выведу войска из Испании, поставив на Пиренеях заслон, и вплотную займусь Европой и англичанами». И я ему верю. Он говорил, считая меня русским дворянином. Еще он сказал, что между нашими странами нет разногласий, которые требовали бы решения их военным путем. Когда я сказал ему, что в сложившейся ситуации попробовать остановить русские войска можно лишь одним способом – предложив Императору Александру Восточную Пруссию, он после некоторых размышлений и уселся за письмо. Должен заметить, что для вашей страны такое решение тоже было бы наилучшим выходом. В конце концов, почему русские солдаты должны проливать кровь за английские деньги, чтобы помогать англичанам и остальным решать их проблемы с Наполеоном? Поэтому считаю, что дать нам уйти отсюда не слишком ощипанными – в российских интересах. Чем больше опытных полков сохранит Наполеон, тем легче ему будет потом иметь дело с англичанами. Да, и еще одно. Про пленение императора и это письмо никто не знает. Ни у французов, – Наполеон придумал, что сказать по поводу своего отсутствия, – ни у нас. Казаки не знают, куда я подевался с ним. Да и не будут касаться этой темы, потому что неплохо поживились при налете. Опасаются, как бы не отобрали. Эскорт же его весь погиб.

Услышав про грабли и ощипанных французов, Кутузов усмехнулся, а когда капитан замолчал, вновь задумался. Фельдмаршал тоже придерживался мнения, что таскать для кого-то каштаны из огня, проливая русскую кровушку, было бы неправильно.

– Почему вы пришли ко мне?

– За советом. Если отправить письмо Императору Александру курьером, вовсе не факт, что дело решится нужным образом. Я хотел бы доставить письмо сам, предварительно кое с кем поговорив в Санкт-Петербурге. Но у меня там, вполне естественно, нет никаких связей. Я хотел бы получить от вас предписание, надежные документы на имя какого-нибудь офицера, прибывшего недавно, скажем, с Кавказа, которого в столице никто знать не может, и рекомендательные письма. И, как я сказал, мне нужен совет: как действовать, чтобы решить дело наилучшим образом?

– Признаться, вы меня сильно озадачили, голубчик. Мне нужно все это хорошенько обдумать. Отправляйтесь-ка вы отдыхать с дороги. Вас проводят, я распоряжусь. Письмо пока оставьте.

…Наутро капитана Шпагина разбудил посыльный, сказав, что светлейший князь ждет его.

– Устроили вы мне бессонную ночку, капитан. Или как вас там? – встретил его ворчанием Кутузов. – Однако, в главном вы правы: проливать русскую кровь за чужие интересы – это неправильно. Поэтому попробую вам помочь. Я подготовил рекомендательные письма трем влиятельным членам братства каменщиков, не посвящая их полностью в курс дела. Они выведут вас на Марию Нарышкину, любовницу Императора Александра, а также на его сестру Екатерину Павловну, с которой у него весьма близкие и доверительные отношения. Еще обратите внимание на графиню Ливен. Она дружит с матерью Императора. Ну, а дальше уж сам, голубчик. Нарышкина редкостная красавица и весьма неравнодушна к симпатичным мужчинам. Вы, по-моему, будете в ее вкусе. Как искать подход к Екатерине Павловне и графине Ливен – думайте сами. Это все, чем могу помочь. Дам вам полусотню казаков. Они сопроводят вас до Москвы. А дальше – на перекладных. Вам подготовлены документы на имя штабс-капитана барона Александра Степановича Куравлева из Кавказского корпуса.

– Надеюсь, эти три члена братства вольных каменщиков никак не связаны с англичанами? Иначе у меня могут быть серьезные проблемы.

– Не волнуйтесь. Это надежные люди.

– Император Александр сейчас в Санкт-Петербурге?

– Нет. Он не любитель сидеть на месте. Но через неделю должен вернуться. Так что некоторый запас времени у вас будет. И вот еще что, милейший. Обязательно навестите меня на обратном пути. Я хочу узнать, чем все закончилось. Хотя бы для того, чтобы иметь представление, насколько следует ощипывать французскую курицу. – Рассмеявшись собственной шутке, Кутузов с этим и отпустил капитана.

Глава третья

Санкт-Петербург встретил штабс-капитана Куравлева ненастьем. Сильный порывистый ветер с залива и мелкий дождь заставляли плотнее кутаться в шинель. Сняв жилье, штабс-капитан первым делом нанес три визита по адресам, указанным Кутузовым. Все три члена Санкт-Петербургской масонской ложи, узнав, от кого он прибыл, встретили его тепло и радушно. К концу дня штабс-капитан уже знал, с чего ему следует начинать.

Утром следующего дня он получил приглашение на прием, который этим вечером давали граф и графиня Ливен по случаю отбытия в Англию, в Лондон, куда граф был назначен послом. В их доме должен был собраться весь цвет петербургского общества.