Андрей Миколайчук - Путешествия в мультивселенной. сборник рассказов Страница 3

Одна ворона тем временем убежала от преследователей и села на спинку стула, слева от бабушки поедающей мандарины, прямо напротив курицы.

Но я не был уверен, чьего мяса за тем столиком ждала на ужин птица.

Мы бодрым шагом переместились сначала в помещение кафе «Ярославна», потом к входу в метро «Золотые Ворота», а расставались под громкий звук саксофона, который неумело спорил с фортепианной фонограммой.

Аэропорт, самолет

По дороге в аэропорт я не мог налюбоваться своим приобретением, жаль в автобусе было мало света, приходилось изучать рисунки на ощупь.

Когда проходил таможню видно весь светился счастьем, потому что пограничница, задержав на мне свой суровый взгляд… улыбнулась и спросила: – на долго в Европу?

Мне понравился ее рот. Аккуратно накрашенные губы, на вид немного влажные, зубки мелкие, но стройные и чистые. В ее улыбку прорвалась наивность, которую пограничницы забивают в себе до смерти, сразу после поступления на службу.

Я ответил, что нет, на пару дней. Потом, сам не знаю почему, попросил у нее телефон и пообещал по прилету позвонить.

Такой поступок был мне не свойственен, и я так разволновался, что расстояние до дюти-фри преодолел за несколько секунд. Взяв пол-литровую бутылку «Джим-бим», я перешел в дальний угол зала ожидания и там спрятался в клубах дыма.

Чувствовать тревогу перед полетом для меня было делом привычным. Отпив из бутылки, достал из саквояжа блокнот. В нем была масса заметок для будущих сюжетов. Я отпил из бутылки еще раз, сделав два полных глотка.

Среди листов была глубокая прогалина, так я удалил персонажа, который мог принести мне известность, если бы не Набоков со своей Лолитой.

Объявили посадку на рейс. Я аккуратно стал в очередь, следующим, за женщиной с ребенком.

Наконец-то хоть кто-то обратил внимание на мое приобретение. Не отводя глаз от рисунка, мальчик вдруг схватился обеими ручками за створки саквояжа и стал силой отбирать у меня сумку. При этом он бормотал скороговоркой какие-то гадости, как мне послышалось.

Его мамаша, полная женщина с прической, попыталась втиснуться между нами, но мальчик метким ударом ноги под колено мгновенно повалил ее наземь.

Все произошло так быстро, что фраза: «никогда не делись добычей», – неожиданно вспыхнувшая в моем мозгу, была воспринята, как собственная мысль. Я резко поднял саквояж над головой, малец побарахтался секунду, плюхнулся на мамашу сверху и заревел.

Одно слово – дети.

Держа сумку за спиной, я помог женщине встать, а на все ее извинения отвечал улыбкой. Ничего особенного ведь не случилось, тем более никто в очереди даже головы не повернул в нашу сторону.

В салоне я выбрал место возле крыла. Саквояж поставил между ног и еще до того, как самолет оторвался от земли, я допил свой виски и задремал.

Самолет, аэропорт

Два часа пролетели незаметно, приснился сон, очень яркий, но незапоминающийся.

По прилету легкое похмелье заставляло меня двигаться быстрее, чем остальные пассажиры авиалайнера. В автобусе я был первым, в очереди к окну «паспортного контроля» – вторым. Впереди стояла девушка в деловом брючном костюме. Если бы не штаны, я решил бы, что она стюардесса. Девушка нервничала, подмышками темная ткань пиджака заметно промокла.

Не в моих привычках предлагать незнакомкам свои услуги, но изгиб ее бедер был так приятен для глаз, что за несколько минут просмотра я не только избавился от тошноты, но и был готов выпить снова.

– Вам надо успокоиться, – наклонившись вперед, прошептал я незнакомке на ухо.

– Сейчас, как раз за нами наблюдают и анализируют поведение, ваша нервозность привлекает внимание, – продолжал я.

– Что же делать? – не поворачивая головы, спросила незнакомка.

– Повернитесь, поцелуйте меня в губы и позвольте себя обнять.

Это был рискованный шаг, но я решил, что такая прекрасная фигура компенсирует любой изъян на ее лице.

В окне замаячил пограничник, очередь на секунду затихла и подалась вперед. Я оказался так близко к девушке, что зацепил саквояжем изящную ножку в черной туфельке на каблуке. При прикосновении незнакомка обернулась, обняла меня за шею и поцеловала. Я не удержался, и моя ладошка легла на ее округлую попу.

– Так? – спросила она через секунду.

Я кивнул, переводя дыхание.

– Что дальше?

– Пойдем вместе, как пара, – ответил я.

Девушка продолжала стоять ко мне лицом, а я продолжал обнимать ее.

Краем глаза я увидел, как краснощекий поляк поднял створку окошка. Его глаза восторженно следили за моей рукой.

– Пошли.

Я взял ее паспорт с сопроводительными бумагами, залез этой же рукой в саквояж и достал свои документы.

Пограничник заговорчески улыбнулся, сверил фотографии с оригиналом, проштамповал визы и пригласил в страну.

– Это все?

Спросила шепотом незнакомка, когда мы спускались по ступенькам в зал приема багажа.

– Ага, – с сожалением ответил я и пошутил. – Вы очень приятны на ощупь, мне будет сложно теперь отвыкнуть.

– Вы можете пощупать меня еще раз, если хотите, – сказала девушка.

Я очень обрадовался такому предложению и быстро ответил: – Конечно хочу!

Аэропорт, такси

Я не собирался брать с собой попутчицу, не то чтобы были какие-то особенные планы, просто привычней путешествовать одному.

Но Катя наплевав на мои ожидания вдруг протянула красивую визитку.

– Там есть польский телефон, – сказала она улыбаясь.

– Я буду в Бельско-Бяла до следующей субботы, позвонишь?

– Я тоже буду в Бельско-Бяла, – сказал я с радостью, но девушка уже повернулась ко мне спиной, став возле ленты конвейера в ожидании своего багажа.

Еще несколько минут я полюбовался ее фигурой, потом быстро прошел таможенников и поднялся по эскалатору к своему любимому столику, на втором этаже здания аэропорта. Там я решил выпить кофе, переложить документы и деньги в маленькую сумочку, чтобы не беспокоить саквояж по пустякам.

Пока бармен готовил напиток, я поставил сумку на стол, птица похожая на павлина снова таращилась на меня одним глазом. Я подумал о нищем, которого встретил вчера. Странная штука, прошел всего день, а я уже никак не мог вспомнить его лицо.

Воспоминания штука интересная. Стивен Хоакинг сказал о прошлом и будущем так: «пока не найдётся сторонний наблюдатель, всё будет парить в неопределённости».

Мысль о «стороннем наблюдателе» и персональном «прошлом» была настолько интересна, что часто фантазируя, я соединял между собой воспоминания разных людей. Получалось не чье-то конкретное прошлое, а случай.

Например, я брал трагическую, но увлекательную жизнь двадцатилетнего, советского парня, который собственноручно убил триста сорок шесть гитлеровцев.

Вообще с точки зрения технологии войны удобно, когда враги многочисленны, безлики, безымянны или одноименны.

Что если бы парень с апостольским именем Филипп знал, что в куче трупов, которую он создал, были обыкновенные люди. Тогда бы ему пришлось столкнуться с определенным человеческим прошлым. Вряд ли Филипп смог бы хладнокровно убить отца двух симпатичных карапузов, который в письме просит любимую жену не горевать долго в случае его смерти, а найти нового отца своим детям.

«…Тебе в январе исполнится 28 лет – это еще очень мало для такой красивой женщины, и я рад, что всегда мог сделать тебе этот комплимент. Тебе будет очень меня не хватать, но все-таки не отгораживайся от людей. Подожди несколько месяцев, но не дольше. Гертруд и Клаусу нужен отец. Не забывай, что ты должна жить ради детей, и поэтому не устраивай большой трагедии вокруг их отца. Дети все быстро забывают, особенно в этом возрасте. Внимательно всмотрись в мужчину, на которого падет твой выбор, особенно обрати внимание на его глаза и рукопожатие – помнишь, как это было между нами, – и ты не ошибешься»

Дописывает немец последнюю строку и падает сраженный пулей русского снайпера.

Все враги чужаки – это первое правило войны. Поэтому Филипп никогда не задумывался о невинных детях и несчастной вдове своего врага, как и рядовой Гюнтер, нажимая на гашетку пулемета, не волновался о судьбе детей или матерей своих жертв.

Два незнакомых человека, не имеющих ничего личного между собой так яростно друг друга ненавидят. Почему? Как такое произошло? Все просто – им сказали ненавидеть друг друга.

Вот так. Например, в XXI веке всем объявили, что появилась новая ненавистная нация врагов – это террористы.