Карл Смелый. Жанна д’Арк - Александр Дюма Страница 3

Когда настала минута двинуться на врага, король при­звал к себе четырех рыцарей. Фруассар сохранил для нас их имена.

Это были мессир Эсташ де Рибомон, мессир Жан де Ланда, мессир Гишар де Боже и мессир Гишар д'Англь.

— Скачите до того места, откуда будет видно войско англичан, — сказал им король, — а по возвращении рас­скажете мне, как они построились, и тогда я буду знать, как нам следует их атаковать — пешими или конными.

— Охотно, государь! — ответили четверо рыцарей.

И, направившись в разведку, они ехали до тех пор, пока им не открылся вид на все английское войско.

Ожидая их возвращения, король, верхом на белой как снег рослой лошади, проехал перед фронтом своих бое­вых порядков, радуясь видеть столько храбрых воинов, и громким голосом обратился к ним:

— Ну что ж, находясь в Париже, Орлеане, Шартре или Руане, вы грозили англичанам единоборством: «Пусть только мы окажемся лицом к лицу с ними, с копьем в руках и со знаменем над головой!» И вот вы здесь, а вон там англичане! Настал час выказать им ваш гнев и ото­мстить за причиненные вам беды; ибо сегодня, будьте покойны, мы непременно и безотлагательно сразимся с ними!

И те, к кому обращался король, отвечали ему рукопле­сканиями и говорили:

— Да поможет нам Господь, и все будет хорошо!

Между тем вернулись разведчики; они пробились сквозь толпу, окружавшую короля, и приблизились к нему.

Король сделал несколько шагов навстречу им.

— Ну, сеньоры, — спросил он, — какие у вас изве­стия?

— Превосходные, государь! — ответили они. — И даст Бог, у нас будет славная битва с нашими врагами.

— Однако, — спросил король, — каким образом они разместились и как нам следует с ними сразиться?

И тогда мессир Эсташ де Рибомон поклонился королю и ответил от имени всех четверых:

— Государь, мы изучили позиции наших врагов; у них, должно быть, две тысячи латников, четыре тысячи луч­ников и полторы тысячи бригандов.

— Что ж, мы знаем их численность, — произнес ко­роль, — но как они расположились?

— Государь, — отвечал рыцарь, который был одним из самых лучших и знающих воинов своего времени, — у них превосходное местоположение. Их наберется не более одного полка, но полк этот великолепно укре­пился! К ним ведет единственная дорога, проходящая между живыми изгородями и кустарниками, за которыми сидят в засаде лучники; эта дорога, ограниченная с обеих сторон живыми изгородями, имеет только один въезд, равно как и один выезд, через которые, прижавшись друг к другу, смогут проехать бок о бок лишь четыре латника. На вершине холма, среди виноградников и зарослей тер­новника, где невозможно передвигаться верхом, нахо­дятся их латники, все пешие, а за ними — лучники; так что у тех, кто пойдет в атаку, английские лучники будут с обоих флангов и спереди. А вам известно, государь, что эти лучники не из тех воинов, каких легко победить!

— Хорошо, мессир Эсташ! — произнес король. — Ну и как, по вашему мнению, нам следует атаковать?

— Государь, только в пешем строю, за исключением трехсот рыцарей, выбранных среди самых отважных, самых сильных и самых ловких, сидящих верхом на хоро­ших скакунах и предназначенных для того, чтобы взло­мать строй лучников и опрокинуть их; затем тотчас же двинутся наши полки, которые будут атаковать в руко­пашном бою и, следует надеяться, станут сражаться с великой отвагой и великим желанием. Что касается меня, государь, то это единственный совет, какой я могу вам дать. Пусть тот, у кого есть лучший совет, выскажет его.

— Это излишне, — возразил король, — ибо ваш совет мне весьма нравится, мессир Эсташ, и будет сделано так, как вы наметили.

Тотчас же король приказал двум маршалам проехать от полка к полку и отобрать триста самых сильных, самых ловких и сидящих верхом на самых лучших конях рыца­рей, чтобы в точности выполнить план атаки, намечен­ный мессиром Эсташем де Рибомоном.

Когда отбор был сделан, король отдал приказ спе­шиться всем, кроме трехсот рыцарей, которым предсто­яло опрокинуть лучников и разрушить их строй.

Помимо этого, он распорядился укоротить копья до длины в пять футов, чтобы с ними было легче обра­щаться, и снять шпоры.

Тем временем англичане укреплялись не только за счет складок местности и окружающей природы, но еще и копая траншеи, защищавшие лучников, а молодой принц — ему не исполнилось еще и двадцати шести лет — со своей стороны как мог воодушевлял своих вои­нов.

— Славные сеньоры, — обратился он к ним, — хотя нас и мало в сравнении с нашими врагами, не стоит из-за этого падать духом: победа дается не числом, а благово­лением Господа, который ее ниспосылает. Если победа останется за нами, мы станем самыми чтимыми людьми на свете; если же мы погибнем — ибо я не допускаю, что мы будем побеждены, — то у меня ведь есть государь мой отец и двое зятьев, а у вас — ваши добрые друзья, и они отомстят за нас. Постарайтесь же сражаться как можно лучше, и, если это будет угодно Богу и святому Георгию, я покажу вам сегодня добрый пример, и вы увидите меня истинным рыцарем!

Как только он произнес эти слова, дворянин по имени Джеймс Одли, весьма помогавший ему в размещении войска, приблизился к нему и сказал:

— Ваше высочество, простите меня, но я дал обет.

— Какой же, рыцарь? — спросил Черный Принц.

— Если мне суждено когда-нибудь оказаться в битве под командованием короля Англии или одного из его сыновей, я первым пойду в атаку и буду лучшим бойцом на их стороне, в противном же случае погибну в бою. И потому я умоляю вас, дорогой сир, в награду за услуги, оказанные мною прежде королю, вашему достославному отцу, а в последнее время и вам, отпустить меня, чтобы я исполнил этот обет по своему разумению и по возмож­ности наилучшим образом.

Принц улыбнулся и ответил:

— Мессир Джеймс, будьте же лучшим из нас всех: я отпускаю вас от себя.

И он протянул рыцарю руку.

Тот поцеловал руку принцу и, сопровождаемый четырьмя оруженосцами, которые должны были охранять его живого или мертвого, встал во главе английской тяжелой конницы, непосредственно за лучниками.

Битва началась так, как по совету мессира Эсташа де Рибомона распорядился вести ее