Ярослав Питерский - Перспектива смерти Страница 31

– Витя джан, я привез, как и договаривались, – Алик протянул Виктору газетный сверток. – Тут пятнадцать тысяч долларов.

Они сидели в «Жигулях». Поляков, прежде чем подойти к машине минут пять петлял по стоянке, опасаясь, что за ним следят.

– Убери пока. Пока убери. Слушай Алик. А начет этого Гейдара никто больше не звонил?

– Нет, а что? Что-то случилось?

– Да нет.

– А ты его видел? Видел Гейдара? Ты с ним говорил? – спросил с надеждой кавказец.

– Нет, я его не видел. Но тут такое дело. Нет вашего Гейдара у нас. Нету. Понимаешь… пропал он.

– Как пропал?! Мамой клянусь – его сюда привозили. Мамой!

– Да верю я тебе. Верю. Но вот только его забрали и куда-то увезли. А кто, я не знаю. И не успел пока выяснить. Понимаешь, не успел. Вот я тебя и спрашиваю, никто больше не звонил? Ничего не требовал? Может, они цену увеличили?

– Нет, Витя джан нет. Они сказали. Что сами найдут нас. Приедут на рынок. Когда ничего не сказали. Я думал, ты знаешь. Выяснил. Вай! Вай! Плохо это! Да? Плохо?!

– Пока нечего паниковать. Пока ничего страшного не случилось. Но от тебя, мне понадобится помощь. Ты и твои земляки мне должны помочь. Причем от помощи и то, как вы ее мне окажите – зависит судьба вашего Гейдара. Готов ли ты?

– Обижаешь Витя джан. Обижаешь! Я готов. Ты я вижу – честный мент. Вижу. Если бы был не честный – деньги бы давно взял. Я так сразу признаюсь, себе и решил – если ты деньги возьмешь, значит, все это разыграли. Что бы с нас бабок сорвать. А вот вижу, вроде ошибся.

– Ладно, хватит мне тут дифирамбы петь. Не время сейчас. Мне нужно узнать – кто вашего Гейдара из наших забрал. А вам нужно этого самого Гейдара вернуть. Вот, что слушай меня. Как только они позвонят и назначат встречу – сразу звони мне. Вот по этому номеру, – Поляков сунул в руку Алика бумажку с номером его сотового. – И вот что, тебя эти менты-то видели? Ну, с тобой-то они разговаривали? У кого они деньги просили?

– Нет со мной они не говорили. У меня торговое место вдалеке от Гейдара. А разговаривали они с его братом. А я просто видел их. Хотя и издалека. Вот и все.

– Это хорошо. Но все равно. Больше постарайся с родственниками Гейдара не контактировать в открытую.

– Как это? Что, значит – контактировать? – растерянно спросил Алик.

– Это значит. Не подходи к ним. Не обнимайся при народе. Старайся быть подальше. Все разговоры с ними веди в укромном месте, где вас не видно. Я боюсь, за ними могут следить. А если тебя вычислят, значит, и меня засекут. А это уже плохо. Поэтому что бы исключить все – больше сюда не приезжай. Если нужно будет – звони. Только не говори, где встречаемся. Я сам назову место. Понял?

– Понял, – немного испуганно ответил кавказец.

По его лицу было видно, что все эти шпионские игры сильно напрягают его страстное восточное сознание. Виктор что бы немого успокоить его – похлопал по плечу и дружелюбно сказал:

– Да расслабься ты Алик. Расслабься. Прорвемся. Вытащим мы вашего Гейдара. Вытащим. Все будет хорошо. И не пугай своих земляков пока. Ничем. Не пугай. О нашем разговоре молчи.

– А что про деньги то сказать? Меня ведь спросят?

– Скажи, что все, будет хорошо. Но пока деньги пусть у тебя побудут. Пока. Потом вернешь. Они, могут нам, пригодится.

– Ты где живешь?

– Я квартиру снимаю. На Вавилова.

– Назови адрес. На всякий случай.

– Вавилова Сорок семь восемьдесят.

– Ты один живешь?

– Ну, как сказать…, – замялся Алик.

– Скажи, как есть.

– Да понимаешь – есть, у меня женщина. Русская. Она, на рынке работает. Так вот с ней иногда встречаемся.

– Хм, она у тебя постоянно живет?

– Нет, что ты. У нее своя квартира. И сын, сын понимаешь. Но иногда она у меня ночует.

– Ладно, ты не стесняйся. Ты, мужа ее бойся. Вот кого. А меня нечего боятся. Так и дайка свой сотовый.

Алик назвал номер. Поляков забил его в электронную память своего телефона.

Кавказец смотрел на Виктора и поглаживал пакет с деньгами. Поляков тяжело вздохнул и открыв дверку, тихо сказал:

– Ладно. Пока сделай вот что. Поедешь сейчас и смотри в зеркало. Постарайся по городу петлять. Мало ли что. И на рынке делай и веди себя так – как я сказал. Все. Мне звони лишь, в крайнем случае. В крайнем. Понял? И с деньгами поосторожней.

Поляков, вылез из автомобиля и быстрым шагом, не оглядываясь – двинулся к крыльцу РУБОПа.

– Вера Николаевна. Вера Николаевна. Поймите. Мне некогда разговаривать с вами об наших отношениях с Ольгой. Просто не когда!

Поляков сидел в мягком уютном кресле. Мать Ольги Сечиной – пышная большегрудая женщина, которой было за шестьдесят, но которая старалась выглядеть на сорок – сидела, напротив.

Вера Николаевна была тем человеком – которого можно было, смело назвать совестью поколения. Она придерживалась пуританских взгляд в отношениях мужчины и женщины, и терпеть не могла разговоров – о бизнесе политике.

Решительная и властная Вера Николаевна всю жизнь проработала адвокатом. Даже при Советской власти имела не плохие заработки. В материальном плане была человеком обеспеченным. Ее покойный муж был одним из секретарей крайкома КПСС. Может быть, поэтому Вера Николаевна не переваривала новую власть и новое мышление в головах у людей. Нельзя сказать, что она была яростной коммунисткой. Просто Вера Николаевна очень отчетливо ностальгировала по старому строю. Ведь он ей дал практически все.

– Вера Николаевна, поймите, мне некогда.

– Перестаньте, Виктор! Перестаньте! Ради этого вы можете уделить мне несколько минут. Всего лишь несколько минут. Если конечно вам не безразлична моя дочь. А мне, видите ли, не безразлична судьба моего ребенка! Не безразлична!

– Конечно, мне не безразлична судьба вашей дочери. Если бы была безразлична – я бы сюда не пришел.

Вера Николаевна подозрительно посмотрела Полякову в глаза. Хмыкнув, она смерила его оценивающим взглядом. Виктору даже захотелось поджать ноги. Ведь, Сечина старшая, рассматривала даже его носки.

– Ну, тогда скажите, как так – если вам не безразлична судьба моей дочери – вы ее с легкостью отпускаете в командировку?! Вы ведь сказали, что она уехала в командировку?!

– Да, так, – в очередной раз соврал Поляков.

Минутой раньше, ему пришлось сказать, что Ольга в командировке. Не говорить же было – что Ольга просто пропала и ее, скорее всего, похитили. Но Сечина старшая, к этой новости о «неожиданном, добровольном» отъезде дочери, отнеслась с большим подозрением.

– И куда, и зачем? Позвольте вас спросить?

– Она уехала по делам. У нее ведь бизнес. Уехала в Москву. На пару дней. Неожиданно. Я и сам до последней секунды не знал. Она мне позвонила буквально из аэропорта. Вот и все.

– Хм, что-то мне мало верится. А почему тогда она мне не позвонила? Я вон смотрю и чемодан ее тут. И вещи! С какими-то это она уехала вещами? Как так? Что-то вы скрываете!

– Да ничего я не скрываю. Ничего. Она взяла нашу сумку спортивную. И все. А вещи у нее есть кое-какая одежда и там, у меня дома… – Поляков понял, что проговорился.

Вера Николаевна тяжело задышала и прошипела сквозь зубы:

– Так, я так и подозревала, что она ночует у вас. И вот – точно! У нее оказывается, в вашей квартире есть и вещи! Любопытно! Может, вы скоро жить постоянно будете? Даже не расписавшись официально? Давайте! Почему бы нет! Новые нравы! Новая страна!

– Но зачем вы так! вера Николаевна! Мы распишемся! Распишемся – обязательно распишемся!

– А вот тогда распишитесь – тогда и спите! А так нечего вон ерундой заниматься!

– Вера Николаевна, а ведь мы не дети уже! Нам уже за тридцать! Уже Ольга и замужем побывала! Что вы к ней как к маленькой девочке?

– Да! Побывала! – Вера Николаевна вскочила с дивана, и картинно заломив руки – так что хрустнули суставы – подошла к окну.

Она стояла – словно старая актриса на сцене провинциального театра. Эдакая – чеховская героиня. Монолог для одного зрителя.

– Да, как вы там заметили – она успела побывать замужем! Успела! И не смейте ее этим укорять!

– Да я и не…, – попытался оправдаться Поляков.

Но Вера махнула рукой и не дав ему договорить – продолжила:

– И нечего ее упрекать! Знаю я вас! Кстати – ее бывший супруг – очень хороший человек! Очень! И я вам честно признаюсь – я была против их развода! И сейчас я с ним поддерживаю очень хорошие отношения и скажу вам больше,… мечтаю, что бы она вернулась к нему! А не выходила за вас, замуж!

– Спасибо хоть на честном слове! – обиделся Виктор.

– А вы не обижайтесь Виктор. Не обижайтесь! Если разобраться, что вы можете дать Оле? Что? Вы милиционер. Вы постоянно как я понимаю на работе. Да и работа у вас – опасная. В любую минуту убить могут. Да и нечего хорошего в вашей работе нет. Ловите людей – сажаете их в тюрьму! Я ведь всю жизнь сталкивалась с вашим братом!

– А вот тут вы не правы Вера Николаевна. Не правы! Я ловлю не людей, а отморозков и сажаю в тюрьму не безвинных, а преступников! Преступников, которые могут нанести вред и вам и Оле в том числе!