Геннадий Ананьев - Андрей Старицкий. Поздний бунт Страница 32

Провожать дальше Михаила Львовича князь Андрей не посчитал уместным, и они расстались, заверив друг друга в дружбе.

Не лень и дорожные неудобства подвигли Андрея Старицкого к тому, чтобы не сопровождать дальше Глинского, а забота о подготовке судовой рати к походу на Казань. Собрался он после посещения вотчины ударить челом брату Василию Ивановичу через посланца своего, чтобы, не ожидая Рождества, начать смотр подготовленных к спуску на воду или еще строящихся ладей, учанов, но особенно юмов, наиболее вместительных судов для перевозки рати и огневого наряда.

Начинать смотр князь Андрей задумал с Твери, где должно быть построено шесть дюжин кораблей для речной рати, затем спускаться по берегу Волги, а где передвигаться и водой - от верфи к верфи - до самого Нижнего Новгорода. До Васильсурска князь решил не идти, ибо, как уверял Хабар-Симский, там уже было все готово, в чем воевода сам убедился, а не верить ему Андрей Старицкий не мог.

К Рождеству, как и велено царем Василием Ивановичем, возвратится в Кремль князь Андрей для доклада и окончательного согласования дальнейших действий. Брать ли в поездку Хабара-Симского князь никак не мог решить. За него это сделал сам царь: без всяких проволочек ответил он младшему брату на его просьбу согласием. Похвалил даже. Да и как же иначе? Не ради же простого лицезрения поедет в дальнюю поездку князь Андрей. При встрече с непорядком каким, с леностью или волокитой, подстегнет кого следует, вот дело и пойдет спорей. Василий Иванович с гонцом передал совет, чтобы князь ни одни свои глаза имел для догляда, и хорошо было бы ему взять в товарищах в придачу Хабара-Симского. На сей раз не как равного с равным. Под рукой, стало быть, князя Андрея Ивановича! Наконец-то поручено ему главенство, вырос, стало быть, из рубашонки последыша.

В слякотное предзимье прибыл в Старицу Хабар-Симский. Побанился, затем попировали пару деньков за дружеским застольем, и - начались будни. Хабар-Симский подробно доложил о том, где и сколько артелей строят корабли, когда они должны быть готовы к спуску. Рассказал воевода, где льются пушки, где готовятся ядра и дробь, откуда и к какому сроку доставят зелье[96]. Андрей накрепко схватывал все эти сведения, Дабы не опростоволоситься в разговорах с наместниками царевыми и городовыми воеводами, а если что казалось ему не совсем ясным, с дотошностью докапывался До самых корешков.

Выехали воевода с князем Старицким за полтора месяца до Рождества. Князь, несмотря на капризность погоды, отказался от крытого возка.

- Не по годам в возке кукситься. Не старик же я. Д мокнуть в пути? Как стремянные и дружина, так и я.

В Твери путники провели несколько дней. Здесь все шло ладом. Более того, с большим опережением установленных сроков. Учаны и ладьи стояли в затонах у уреза воды на подставках-салазках. Раз-два - взяли, и - в воде корабль, полностью уже оснащенный, еще и с запасом, который аккуратно уложен в трюм. Борта кораблей проконопачены с великим тщанием. Надежно и красиво.

Юмы, правда, не все завершены, но те, что уже сработаны, покоряли и размерами, и тщательностью постройки. Отметил князь с удовлетворением, что каждый юм имел для хранения зелья специальный отсек с двойными переборками.

- Ни в жизнь сюда воде не просочиться, - клятвенно заверил князя Андрея артельный глава. - Руку даю на отсечение, правую.

- Верим, - кивнул Андрей Иванович, а Хабар-Симский добавил:

- Если в походе не подмокнет зелье, обещаю сверх договорной платы от себя пять рублей.

- Благодарствую за щедрость. Куплю деревеньку на них, чтоб под старость лет век свой доживать не только в собственном тереме, но и в собственной деревеньке. Барствуя.

Князь и воевода улыбнулись, услышав о столь непритязательных желаниях знатного мастерового. Остались довольными они и работой пушкарского двора. Отлитые уже двадцать пушек испытали стрельбой. Пушки не только метко били, но к тому же на глаз выдались пригожие: орнамент велелепный.

- Ядра и дробь отливать закончили, - доложил старший мастеров-литейщиков. - В сухих амбарах хранятся.

- Иль ржа свинец поест?

- Поест не поест, а в уюте и дроби уютней.

- Что верно, то - верно, - согласился князь Андрей.

- Ас зельем как? - поинтересовался Хабар-Симский у наместника Тверского.

- Наготовлено изрядно, но еще из Торжка подвезем, из Волочка и Валдая. Купаться можно будет в зелье. Склады надежные. Можете сами убедиться. А по весне, как приказ поступит, перегрузим на юмы.

Успокоенные и довольные уезжали князь Андрей и Хабар-Симский из Твери в Ярославль, надеясь и там увидеть порядок и старание. Увы, в Ярославле оказалось лада значительно меньше. Особенно со строительством кораблей. Заложены почти все, но до ума доведена едва ли половина, да и та не оснащена. И еще одна недолга: для зелья строится всего один юм, хоть и крепкобортный, с двойными переборками и все вроде бы по уму, но случись что с ним, на мель ли сядет, окажется ли в руках врагов, сразу нет зелья для огневого наряда. Да и в речном бою, если такой случится, на лодках, что ли, подвозить зелье для других юмов, лодей и учанов, где тоже предусмотрены легкие пушки на кичке и корме?

Пришлось серьезно поговорить с наместником и воеводой. С подьячего Разрядного приказа, отвечавшего за качество работ, спросили строго. Когда же собрали артельных голов, то многие из них начали жаловаться с обидой:

- Мы подьячему одно, а он свое талдычет: закладывай, мол, все, достраивать станем опосля. А у нас люди с таким расчетом собраны, чтоб начинать и заканчивать корабль. Вот иные и без дела сидят или переучивается. Ладно ли такое, когда заказ важный?!

Подьячий сопел, налив лицо пунцовостью. Видно было, что поизгаляется над артельными, едва проверяющие ступят за порог. Хабар-Симский, поняв это и выслушав все жалобы артельных, предложил князю Андрею:

- Гнать подьячего нужно поганой метлой.

- Гнать - дело дьяка и воля государя. Мы с тобой не вольны в этом. Отправить в Москву и просить замену - вот выход.

- Он до Москвы за неделю не доберется, если не подстегивать. Гнилая душонка, пакостная.

- А мы с ним направим гонца государю Василию Ивановичу, пусть попробует отстать от него. Пригрозим оковами, если вредность свою станет проявлять.

Так и поступили. Дождались, пока не прибыл новый подьячий наблюдать за работами. Установив ему, воеводе и наместнику сроки окончания всех работ, направились в путь - к Костроме.

Там тоже - одно расстройство. Правда, подьячий на упреки не сопел сердито, а винился и божился все исправить в короткий срок. Решили оставить его: пусть все сам доделывает.

- Запомни, - строго предупредил подьячего Хабар-Симский, - не уложишься в срок, пеняй на себя. За срыв государева урока, мало того, что из Разрядного приказа будешь выметен, еще и в оковах можешь оказаться.

- Не сумлевайтесь, все сделаю точь-в-точь. Бес попутал…

- Лень да бражничество, а не бесовское наваждение! Не на отпущенные ли из казны деньги бражничал, артельным недодавая положенного?!

- Был и в этом грех, но самый малый. Верну все до полушки в самое ближнее время.

Искренность подьячего подкупила князя Андрея, он сказал свое последнее слово:

- Оставляем. Трудись. Не забывай, однако, о каре, если твои обещания окажутся пустопорожними.

Строгий наказ был дан и воеводе с наместником. Без обиняков их предупредили, что не обойдется без опалы, если они не изменят своего отношения к государеву заданию, и что даже малейший срыв уговоренных сроков повлечет за собой неминучую кару.

Меж собой же князь Андрей и воевода Хабар-Симский условились из Нижнего Новгорода в Москву возвращаться не прямоезжей дорогой, а через Кострому и Ярославль: не верилось им, что их строгий наказ леность как рукой снимет с нерадивцев.

- Случиться если в других городах подобное положение, придется нам Волгой возвращаться, - предположил Андрей Старицкий. - Значит, надо и время так подгадать, чтобы к Рождеству - кровь из носа - а в Кремль успеть непременно. Никакие отговорки в расчет Василий Иванович не примет. А я не желаю слушать от брата упрека.

Они поколдовали вечерок, распределяя дни, уплотняя их до предела, однако время потратили впустую: дальнейшая поездка пошла веселее. Во всех затонах, где готовились корабли для речной рати, работа спорилась. Брусьев, досок, круглого леса, пакли и смолы в достатке. Скобы и иной крепеж из железа куется в кузницах, которые специально поставлены чуть поодаль, чтобы, упаси Бог, не случилось пожара. Одно оставалось князю Андрею и воеводе: похвалить всех за усердие и - в путь.

Особенно стройно была налажена работа в Юрьевце. К приезду князя Андрея и Хабара-Симского все корабли стояли как ратники в строю, готовые к плаванию, а при осмотре их не было выявлено ни одного недостатка.