Юрий Пульвер - Стоящий в тени Бога Страница 33

– Я связан обетом, который не имею права разглашать. Но тот же вопрос можно задать и тебе...

– Мой патрон – не самый худший из рабовладельцев. Он ценит меня как знатока истории, механики, географии, геометрии, поэзии и прозы, посылает по многим странам, градам и весям для закупки книг, инструментов, познания всяких интересных диковин, сделанных руками и разумом человека, для изучения важных ремесел. Август пытается сохранить чистоту расы, поэтому дает римское гражданство очень скудно, а отпуск рабов на свободу ограничил. Вопреки приказу императора, Вар надел на меня колпак вольноотпущенника...

– Почему же ты остался с ним, а не уехал на родину?

– Какую родину? Я не знаю, куда ехать – в Африку, Эфиопию, Нумидию? Я родился в Александрии, ребенком был отлучен от родителей. Что я, чужак, буду делать в этих варварских землях? И потом, вольноотпущенники не покидают своих бывших хозяев, они навсегда остаются их клиентами, служат им, достигая порой значительных постов. Немало нынешних патрициев выросли из семени бывших рабов, а иные клиенты Октавия имеют больше влияния, чем действующие консулы. Я же и без рабского ошейника занимаюсь тем же, чем и тогда, когда носил его, – наукой. Мое отечество – любая библиотека! Сейчас, например, я возвращаюсь из поездки за сведениями о материалах для письма. Вар хочет устроить большую мастерскую для изготовления папируса или пергамента в Германии...

– Я много лет держал в руках и то и другое. Знаю, из чего они делаются, но не знаю как! Впрочем, не думаю, что в Германии растет папирус. По-моему, там слишком холодно.

– А в Иудее он есть?

– Да, на озере Семехонитис, а также вдоль Иордана имеются огромные заросли сего растения, которое я нахожу весьма странным. Оно травянистое, а высотой не уступает иным деревьям – до десяти локтей!

– В Египте, где впервые стали применять папирус для письма, живут лучшие мастера, у коих я прошел обучение. Они расщепляют пополам сердцевину стебля на тонкие полоски, укладывают двумя слоями перпендикулярно друг другу, спрессовывают, затем небольшие листы склеивают в огромные свитки.

– Да, у меня был один длиной в целых девяносто локтей...

– Неужели?! Такие папирусные книги, друг мой, могут позволить себе лишь цари или верховные жрецы.

– Я и происхожу одновременно из царского дома и рода первосвященников. Но об этом молчи! – попросил раздосадованный своей обмолвкой Иуда. – Расскажи о пергаменте...

– Это очень тонкая кожа, благодаря специальной обработке кожа телят, ягнят и козлят. После Египта я поехал в Пергам, где обитают самые великие искусники подобного ремесла. Даже название книг – пергамент – происходит от имени города. Они открыли мне свои секреты. Кожи отбеливают в растворе хлорной извести, натягивают на деревянные рамы и тщательно выскабливают. Скорее всего в Германии можно будет все это делать. Я попробую готовить даже «девичий пергамент»...

– А это что такое?!

– Самый лучший – из шкуры неродившихся ягнят. Да что же я все о себе рассказываю, когда у меня такой интересный собеседник! Не прогневайся, Иуда, не хочу тебя оскорбить своим вопросом, однако все же спрошу. Многие египтяне утверждают, будто евреи поклоняются богу-ослу...

– Сами они ишаки! Здесь просто глупое совпадение. Нам запрещено упоминать подлинное имя нашего Бога вслух. Жители Египта после македонского завоевания говорят на греческом, и нашего Господа они неправильно называют Иао. На их древнем языке[72] слово «осел» звучит как «иао» или «яйо»...

В таких вот беседах в трюме, под свист снастей, плеск волн о борта триремы, хлопанье паруса, скрип весел, рев надсмотрщиков, под крики, стоны, кряхтение гребцов, под топот шагов на палубе сверху, с редкими выходами на свежий воздух для справления нужды и коротких моционов пролетели два месяца.

Нептун не досаждал галере серьезными бурями, и она благополучно плыла. Сначала каботажем – вдоль берегов Палестины и Малой Азии, от Птолемаиды через Силон. Селевкию, Таре, Миру, Книд. Потом через середину моря до островов Крит, Мальта, Сицилия (с остановкой в порту Сиракузы, где Квинтилий принес жертву духу Архимеда и рассказал товарищу об этом величайшем из ученых). И наконец, вдоль италийского берега через Региум на юге полуострова до порта Путеолы, откуда рукой подать до сердца республики – Вечного города[73].

Пошатывающиеся, как после лихой пьянки, мореходы по-детски радовались желтому пляжному песку, пружинящей изумрудной траве, мягким тропинкам на черноземе – тому, что, в отличие от зыбких вод, называется «твердой землей». Что такое истинная твердь, Иуда понял, коснувшись подошвами сандалий восьмого чуда света – римских магистралей.

«Все дороги ведут в Рим». Для нас эта фраза – рядовая пословица. Для современников Христа – прописная истина, за которой скрывался географический рукотворный феномен. Квириты построили 372 дороги общей длиной 53 000 римских миль[74] по всей территории республики-империи. Двадцать девять из них считались главными – и все оканчивались в Вечном городе. В них вложили не меньше труда, чем в возведение египетских пирамид или Великой Китайской стены.

Самое чудесное в них то, что все дороги служат до сих пор – то есть на протяжении от двух с половиной до полутора тысяч лет. Рекорд долгожительства достигнут благодаря таланту инженеров – творцов замечательной технологии, крови и поту миллионов рабов, а также гению создателя строительного раствора – знаменитой римской мальты, секрет которой до сих пор не раскрыт. Известно только, что в нее добавлялись гидравлические присадки, в частности, глина из окрестностей Неаполя и кирпичная мука.

Кирпичи – лучше современных, и раствор кажется – и является! – вечным.

Привыкший к торным тропинкам и земляным караванным путям (римские дорожники к тому времени еще не занялись как следует Палестиной), Иуда был потрясен, когда его сандалии попрали мощеное полотно. По пути от Путеол до Рима он не раз видел, как ремонтировались и возводились эти магистрали. Подобно всему в республике, цель их строительства была самая благая – военная: дабы легко и быстро перебрасывать армию.

Дорога имела три отделения: среднее для пехоты, боковые – для обоза и конницы. Сначала рылась многомильная канава глубиной около двух локтей (для большей точности далее приведены меры в сантиметрах). Вниз укладывался плотно утрамбованный особый бетон, над ним – каменные плиты толщиной 21 см. На них наваливался второй ряд камней (тоже 21 см толщиной) на растворе. Сверху опять настилали 8 см бетона, и уж затем – собственно мощеное полотно, покрытое засыпкой из гравия. Гравий, естественно, неукоснительно подсыпался и обновлялся.

С боков делалась дорожная насыпь с откосами и подпорными стойками, в нужных пунктах – ступени для вхождения на дорогу.

Гавлонит дивился магистрали на протяжении целых ста стадий; когда это число удесятерилось, интерес иссяк. Он видел какие-то сооружения, дома, проходящие караваны, но никто ему ничего не объяснял. Только один раз, когда вдалеке показалась дымящаяся гора, Серторий приблизил к Иуде своего коня и радостно сообщил:

– Впереди Везувий, неподалеку от него – главный город области Кампания – Неаполь. В его окрестностях находится наше поместье, но мы туда пока не поедем.

И отъехал к Гаю.

Путешествующий рядом на смирном муле Квинтилий добавил:

– Неподалеку раскинулись Флегрейские поля, место битвы Геркулеса и Олимпийских богов со змееногими гигантами. Где-то там, говорят, расположен вход в Тартар и подземные кузни Вулкана. А еще поблизости есть карьер, откуда берут глину для строительства дорог.

Если бы римлянина или иудея I века нашей эры провезли по современному городу, он скорее всего тут же умер бы от разрыва сердца, вызванного шоком.

Не от наших небоскребов или грандиозных построек: пирамиды, Баальбекская веранда, Колизей, Иерусалимский храм не уступают по размерам и величию ни одному зданию XX века, а то и превосходят их.

Не от наших технических достижений – они предсказаны в мифах. Элохим летал на херувимах, Гелиос на своей колеснице, Беллерофонт на крылатом коне Пегасе, Икар на самодельных крыльях – уж кто-нибудь из них, особенно Адонаи, сумел бы при желании обогнать и сверхзвуковой истребитель.

Не от военной мощи: ракета – та же стрела, пушка – та же катапульта, только в тысячу раз мощнее.

Наш пращур получил бы инфаркт при виде кладбищ в черте поселений и городов...

Иудеи хоронили своих близких в близлежащих скалах, римляне – в специально построенных гробницах вдоль дорог. Конечно, при расширении жилых кварталов старые погосты поглощались новостройками, но это происходило спустя века после захоронений. В СССР же и России на кладбищах можно селиться спустя всего двадцать пять лет. И в европейских странах захоронения внутри городов – дело обычное.