Анна Овчинникова - Легенды и мифы Древнего Востока Страница 35

Богом, который задумал уничтожить суетливый человеческий род, был, конечно, неистовый Энлиль. Каким-то образом ему удалось склонить на свою сторону всех бессмертных, кроме творца людей Энки. Хозяин Абзу не желал гибели своим созданиям, но не мог предупредить смертных о надвигающемся потопе: Энлиль заранее заручился клятвой богов не открывать людям решение небесного совета. (Этих подробностей в сохранившихся отрывках шумерского текста нет, однако из позднейших вавилонских версий мифа следует, что дело было именно так.)

Энки не мог нарушить клятву, и все же попытался что-то сделать для спасения обреченного человечества. Он шепнул страшную весть стене ниппурского храма, в котором молился праведник Зиусудра:

— Край стенки слева, ну-ка, послушай!Край стенки, скажу тебе слово, прими мое слово!Будь внимателен к моим наставленьям!Потоп пронесется надо всем миром,Дабы семя человечества уничтожить.Окончательно решение, слово божьего собрания…[67]

Все тем же конспиративным шепотом, через стенку, Энки научил своего любимца, как спасти хотя бы немногих людей.

Зиусудра поступил по совету мудрого бога. Он спешно соорудил большую ладью, посадил на нее семью и столько жителей Ниппура, сколько смогло вместить судно. (О том, что в ладье нашел спасение не только сам Зиусудра, тоже приходится судить по позднейшим сказаниям.)

И вот на землю обрушился Ужас:

— Все злобные бури, все ураганы, все они собрались вместе.Потоп свирепствует надо всем миром.Семь дней. Семь ночей.Когда потоп отбушевал над Страною,Злобный ветер высокой волною отшвырял огромное судно,Солнце взошло, осветило небо и землю,Зиусудра в огромном своем корабле отверстие сделал,И солнечный луч проник в огромное судно.

Первым делом шумерский Ной пал ниц перед Богом Солнца Уту и принес ему богатую жертву.

Когда утихла буря, вместе с ней утих и гнев бессмертных; вместо того чтобы прикончить Зиусудру, завершив тем самым задуманный геноцид, боги ласково заговорили с пережившим потоп человеком. В приступе щедрости Энлиль и Ан присудили праведнику вечную жизнь и поселили его в блаженной стране Дильмун — «там, где солнце-Уту восходит».

От Зиусудры и его спутников возродилось новое человечество, которое оказалось ничуть не лучше прежнего и так же досаждало богам своей неуемной возней.

Инанна выманивает у Энки Сути

Богиня Инанна была не менее энергичной и беспокойной, чем любая из дочерей человеческих.

Едва после потопа жизнь на земле вошла в свою колею, взбалмошной дочке Нанны показалось, что ее обошли при раздаче божественных почестей и привилегий.

— Почему мои сестры получили в долю и одно, и другое, и третье, а мне достались лишь отблески их славы? — капризно топнула ногой красавица. — Уту властвует над всеми рукодельницами мира, Эрешкигаль повелевает подземным царством, Нинкаси[68] воздают хвалу на каждой пирушке, а что осталось мне — всего-навсего власть над жалким городишкой Уруком? Ну ничего, мы еще увидим, кто будет главней — я или Эрешкигаль!

Инанна задумала доставить в Урук Сути, «ме», дабы возвысить свой город над всеми прочими городами и самой возвыситься над остальными богинями.

Надо сказать, что «ме» — штука довольно загадочная. Это нечто вроде понятий, установлений, дающих их владельцу власть над предметами, которые определяются данными «ме». Если вы помните, у каждого египетского бога имелось тайное имя, заключавшее в себе мощь этого божества. А шумерские «ме», по всей видимости, являлись тайными именами явлений и вещей — поэтому тот, кто завладевал Сутями, завладевал и самими явлениями и вещами.

Испокон веков Сути принадлежали Энки, но Инанна вбила себе в голову, что от этих «ме» зависит все ее будущее.

Итак, принарядившись и накрасившись, красавица отправилась в подводный дворец Абзу. Обрадованный Энки закатил в честь гостьи роскошный пир, а богиня, зная, что ее родственник падок до выпивки, все подливала и подливала ему вина.

Чаша за чашей, бутыль за бутылью — и вот уже захмелевший Энки именует свою сотрапезницу «дочкой» и обещает подарить ей все, что та ни попросит!

Богиня не заставила упрашивать себя дважды и тут же попросила подарить ей Сути — самое ценное имущество в Абзу.

— О чем ты говоришь, дочурка?! — вскричал хлебосольный хозяин. — Конечно, я отдам тебе все… Отдам тебе те… Отдам тебе все, что ты ни… Эй, Исимуд, еще вина!

Приняв чашу из рук слуги, Энки слегка заплетающимся языком принялся перечислять, что именно он подарит гостье:

— Светлой Инанне, дочери моей, да отдам я ей:Доблесть, Могучесть, Неправедность, Праведность,Градов ограбление, Плачей устроение,Сердечную радость.Светлая Инанна в обладанье получитИменем моей силы, именем моего Абзу!Светлой Инанне, дочери моей, да отдам я ей:Лживость, Земель мятежность, Мирность,Бегство поспешное, Жилье надежное.Светлая Инанна в обладанье получитИменем моей силы, именем моего Абзу!Светлой Инанне, дочери моей, да отдам я ей:Плотничество, Медничество, Ремесло грамотейное,Кузнечное дело, Шорничество, Стирку-мытье,Построение домов,Тростниковых циновок плетение…[69]

Щедрый Энки еще долго перечислял Сути, которые он отдает Инанне (до сих пор удалось перевести названия далеко не всех, упомянутых в легенде, «ме»), но язык его ворочался все с большим и большим трудом. И наконец, не закончив очередной фразы, пьяный бог уронил голову на стол и захрапел.

Инанна тотчас проворно погрузила подарки на ладью и пустилась в обратный путь к Уруку.

Через некоторое время Энки проснулся и, держась за гудящую голову, осмотрелся по сторонам. Вроде бы вокруг чего-то недоставало, хотя он никак не мог взять в толк, чего же не хватает в его дворце.

— Исимуд! — наконец жалобно позвал Энки.

— Слушаю, мой государь! — немедленно отозвался слуга.

— Первосвященство, Высокосвященство, Божественность,Венец святой могучий, Царственности престол — где они?

— Мой господин все отдал своей дочери, — ответствовал Исимуд.

— «Какой еще дочери?» — хотел с негодованием воскликнуть Энки, но подробности вчерашнего пира мало-помалу начали всплывать в его памяти.

— Скипетр могучий, Жезл и поводья, Одеяния могучести,

Пастырство, Царственность — где они?! —

закричал он, вскакивая из-за пиршественного стола.

— Мой господин все отдал своей дочери, — отрапортовал слуга.

— Значки-эмблемы, Бури-потопы, Соитие, Целование,

Блудодейство священное, Беготня суетливая — где они? —

озираясь, в отчаянии продолжал вопрошать Энки.

— Мой господин все отдал своей дочери, — почтительно, но со скрытой издевкой доложил Исимуд.

— Громкогласие, Злоязычие, Улещивание,Любовнослужение, Ночлежища культовые — где они?

— Мой господин все отдал своей дочери, — трудолюбивым попугаем повторил Исимуд.

— Блудилища прихрамовые, Блудодейство жреческое небесное,Струн громкогласие, Голосов благозвучие,Старчество — где они?

— Мой господин все отдал своей дочери, — последовал прежний ответ — и до Энки наконец дошло, какую глупость он вчера сотворил!

Бог в ярости заметался по залу, круша столы, разбивая посуду, а когда немного опомнился, снарядил погоню за похитительницей.

Далеко-далеко от обитаемых мест Исимуд и несколько других верных служителей Энки настигли ладью Инанны и потребовали, чтобы богиня немедленно вернула Сути.

— С какой стати я должна возвращать то, что владыка Абзу отдал мне по доброй воле? — возразила хитрюга. — Прочь от моей ладьи!

Слуги Энки ничего не смогли поделать с богиней, владеющей могущественными Сутями, так ни с чем и вернулись к своему господину.

Но Энки не сдался! Он послал пятьдесят могучих Великанов, чтобы они отобрали у Инанны «ме». Однако даже Великаны оказались бессильны перед новой владелицей Сутей, упорно продолжавшей путь в любимый Урук. Что Великаны! — ни Лахаму, чудовища Бездны, ни подвластные Энки гигантские рыбы не сумели остановить упрямую богиню и отобрать у нее драгоценные «ме».

Стиснув зубы, Инанна вела ладью все дальше и дальше — и наконец, миновав канал Итурунгаль, где ее в последний раз попытались задержать посланцы обобранного бога, путешественница прибыла в Урук.