Наталья Павлищева - Елена Прекрасная. Красота губит мир Страница 37

И снова пришлось старому Нестору убеждать и убеждать царей. Агамемнон согласился вернуться при условии, что он возглавит поход, и все будут подчиняться его воле. Нестору удалось убедить остальных, что так лучше. Ахилл, уже награбивший немало, согласился, добытого надолго хватит, а к Трое можно сходить ради развлечения. Геракл когда-то взял Трою, Ахилл, конечно, не Геракл, но мускулами играл хорошо…

Обещал прибыть даже критский царь Идоменей, дары Приама показались недостаточными, они не смогли перевесить напоминание о клятве, данной Зевсу еще во времена сватовства к Елене. К тому же Приам дружил с прежним царем Катреем, а с Идоменеем завести крепкую дружбу с многочисленными дарами не успел, его опередил Агамемнон.

Агамемнон говорил на общем совете твердо, но об оскорблении Менелая напомнил лишь вскользь, как о поводе для войны.

– Приам продолжил то, что раньше делали цари Трои, они закрыли для ахейцев воды Понта Эвксинского (Черного моря)! Кроме того, ни одно царство Малой Азии: ни Мизия, ни Лидия, ни Дардания, ни Ликия, ни Кария, никто по велению того же царя Троады не торгует с ахейскими землями. Мы вынуждены привозить золото, серебро, изумруды, сапфиры, рубины, топазы, все издалека, хотя это не так далеко от нас! От этого их цена возрастает во много раз. Либо приходится грабить торговые корабли, за что потом нас и ругают. Конечно, можно обойтись и без красивых безделушек, но вы видите, что происходит. Смазливый мальчишка, обещая горы этих камней, сманил первую красавицу наших земель! Мы должны не только отомстить за похищение Елены, не только помочь Менелаю во сто крат вернуть украденное, но и добыть себе возможность возить через Понт Эвксинский не одно олово или медь, но и все, что мы захотим!

Для того чтобы наши купцы смогли возить золото, красивые камни, пшеницу и многое другое с того берега Понта Эвксинского, мы должны взять Трою! Это нелегко и можно сделать только объединившись! Разделяться и воевать врозь каждый, где захочет, нельзя так мы ничего не добьемся.

Ахилл усмехнулся:

– Но мы удачно сходили! Ты просто завидуешь, что не пошел с нами.

Царь Микен взъярился:

– Я не грабить собрался, а сокрушить Трою! Если ты уложишь половину своих людей или погубишь половину кораблей и многие вместе с тобой, то Трои нам не взять, а за грабеж Приам скоро ответит тем же.

– Ты так зол на Приама из-за Елены? – пробурчал Ахилл.

– Я не зол на Приама, я хочу разрушить Трою! Трою, которая запирает для ахейцев Геллеспонт, а Приам просто так ее не отдаст.

Нестор усмехнулся:

– В ваших глазах, цари, жажда драки, крови и золота. Может, и правда стоит попробовать крепость стен Трои?

Он решил, что обсуждений достаточно, цари вполне возбуждены разумной речью Агамемнона, пора выбирать предводителя, пока тот не сцепился себе во вред с Ахиллом.

Все обошлось без ссор, довольно дружно выбрали Агамемнона. В Авлиду снова стали стягиваться суда, люди приводили в порядок оружие, делали запасы в ожидании попутного ветра. А вот его как раз и не было…

Неудивительно, ведь Плеяды не видны, и до тех пор, пока они снова не появятся, всех ждут безделье и ссоры из-за него…

Воины дружно костерили ветры, а мудрый Нестор качал головой:

– Не просите богов о ветрах, они могут услышать ваши просьбы…

Когда в Трою пришло известие о разгроме многих городов Мизии и Ликии, Приам помрачнел. Конечно, силы, которые привел Ахилл, были не столь сильны, чтобы выступить против Трои, но правители соседних царств уже смотрели в сторону Приама с вопросом: будет ли он защищать в ответ за верность?

Пришлось отправлять туда войска, правда, Гектор пока оставался в Трое.

Но пришлось и Гектору со своей знаменитой конницей покинуть Трою и отправиться на помощь теперь уже во Фракию к молодому царю Ресу, там со стороны Фессалии невесть откуда напали враги. Гектор с Ресом отбили противника, защитив столицу Фракии. Все это не нравилось Гектору, Артриды явно объявили войну, только начали ее не под крепкими стенами Трои, а рядом у соседей Троады, причем сразу с разных сторон. Умный Гектор понимал, что войны сразу по всем направлениям не выдержит даже Троя, хотя ахейского войска не боялся. Удивительно, но многие купцы и лазутчики доносили, что Артридам удалось собрать всех ахейских царей под руку Агамемнона. Вот кого надо бояться, а не Менелая, готового решить все мирно!

ВОЙНА ЖЕНЩИН

Гекуба, встретив Елену во дворце, неожиданно позвала к себе.

– Мужчины будут воевать. Не из-за тебя, не обольщайся! – Царица зло блеснула глазами. – Сядь и слушай! Сядь, я сказала, я не терплю, чтобы кто-то был выше меня! Мужчины могут быть глупыми, им часто сильные руки, ноги и еще кое-что заменяют ум, но женщина, тем более женщина у власти, глупой быть не может.

Царица прищурила глаза, вглядываясь не то в даль залива, не то в собственное прошлое. Скорее, во второе.

– Едва ли Приам был бы до сих пор царем, если бы я не вмешивалась. Он думает, что правит, но делает все, как я скажу. Среди моих дочерей нет достаточно умных, способных заменить меня. Креуса слишком любит золото и занята только собой, Лаодика простовата, а Кассандра… сама знаешь… Умна Андромаха, но она столь честна, что и говорить противно. Эта не сумеет не то что убить кого-то, но и солгать мужу ради дела. Мне нужна такая, как ты, – хитрая, способная лечь под кого угодно ради своей выгоды…

Гекуба жестом остановила Елену:

– Не отрицай, я знаю, что ты спала с Приамом. И будешь спать с любым другим. Я не осуждаю, женщина у власти не может быть овечкой, она должна быть волчицей. Ты такая. Но ты враг. С самого начала враг. Я помню твоего родственника, который прибыл на свадьбу Гектора. У него дурное имя Амамнон.

– Агамемнон, – невольно поправила Елена.

– Все равно! Я видела, как он присматривается к Трое, мои люди следили за ним день и ночь. И за всеми его людьми тоже. Твое появление здесь – его придумка, и я готова признать, что очень хитрая…

– Агамемнон не знает, что я бежала с Парисом.

– Ты лжешь, – махнула рукой Гекуба, – но мне безразлично. Он рассказывал и рассказывал глупцу Парису о твоей красоте и очень обрадовался, когда я сказала, что мальчику пора посмотреть мир, в том числе посетить и Микены со Спартой. Куда смотрел твой муж, когда ты сбежала?

– Его не было дома. Менелай отправился на тризну по их дедушке Катрею.

– А тебя оставил одну развлекать гостей?

– Мы поссорились.

– Твой муж больший глупец, чем я думала, когда он явился сюда. Пожалуй, это даже не хитрый ход его брата, а собственная глупость Менелая… Но это все равно.

Тут Елена догадалась:

– Это ты не позволила вернуть меня?!

– Конечно. Парис сам не рискнул бы противостоять отцу.

– Но почему, Гекуба?! Ведь если бы я вернулась, то войны можно было избежать.

– Зачем? Агамемнон хотел войну, он ее получит! А Илион? Он ему не по зубам, у ахейцев нет Геракла, остальные слабы. Илион можно взять только хитростью, но не той, какая у твоего родственника, это женская хитрость.

– Чего ты хочешь от меня? У меня нет связи с Агамемноном, чтобы сказать ему о тщетности попыток. Я по своей воле осталась в Трое…

– Я хочу, чтобы ты поняла – все в Трое подчиняется моей власти, моей, а не Приама! И никогда, ты слышишь, никогда не пыталась со мной бороться.

Елена едва сдержалась, чтобы не фыркнуть, мол, дай только время, старая ведьма! Но она лишь вздохнула:

– У меня другие заботы, Гекуба, я жду ребенка…

Елена заметила, что во дворце, где жили Гектор с Андромахой, поднялась суета. Понятно, жена наследника рожает. Как бы ни относилась Елена к Андромахе, она все же озаботилась, но сведения были неутешительными. Молодая женщина никак не могла разродиться. Шли час за часом, вокруг говорили, что она держится хорошо, почти не кричит, хотя очень мучается, в воздухе повисло напряжение.

Утром к Елене примчалась Лаодика, глаза ее были испуганно округлены, губы тряслись. Елена даже подумала, что с Андромахой что-то случилось.

– Елена, она никак не может разродиться, представляешь?! Уже принесли все положенные жертвы, даже много больше, чем обычно, все окурили благовониями, и ничего! Послали за колдуньей с Иды, говорят, ее знает жена Париса… ой, бывшая жена Париса Энона. Неужели все женщины так? Я боюсь…

– Не все, ты прекрасно это знаешь, ведь столько раз рожали те, с кем ты знакома, и твои сестры тоже.

– А ты? Как ты рожала?

Елене очень хотелось сказать, что легко, но она решила не болтать лишнего, кто знает, как будет на этот раз? Только пожала плечами.

– Ну и что, пришла эта колдунья?

– Да, пришла, там сейчас! Пойдем, посмотрим?

Вообще-то не стоило двум беременным женщинам ходить туда, где уже вторые сутки мучилась третья и куда даже позвали колдунью. Но любопытство взяло верх, они все же отправились.

Не выдержав мучений, Андромаха уже кричала, видно, боль была слишком сильной. Елена увидела и колдунью, старая, но еще крепкая женщина со странным взглядом что-то настойчиво говорила жрецу, тот отрицательно качал головой. И вдруг она повернулась к подошедшим Елене и Лаодике: