Виктор Островский - Моссад: путем обмана (разоблачения израильского разведчика) Страница 37

Фильм начинался с вида комнаты под широким углом. Шторы были задернуты, но комната хорошо освещена. У стены стояли шкаф из натурального дерева и обеденный стол, в середине комнаты – тренажер.

Сначала Джерри и «номер 4» разговаривали. Затем они начали целовать и гладить друг друга.

– Давай займемся гимнастикой, – сказал он и привязал к ее ногам резиновые петли, после того, как она сняла свои спортивные брюки. Затем он подвесил ее на перекладину вниз головой.

Я не мог в это поверить. Я думал, Боже мой, такого же не может быть. Но это было.

Пока она так висела, Джерри отошел на шаг назад, раздвинул руки как для камеры и сказал: «Так, так».

Конечно, рубашку сползла с нее вниз через голову, и грудь свободно болталась. Джерри совсем снял рубашку, наклонился над ней, прижал к себе, и они поцеловались. Затем он засунул руку в ее трусы и начал гладить. Через некоторое время разделся и Джерри, а последние минуты фильма показывали, как она, все еще привязанная к турнику, брала в рот член Джерри, голым сидевшего на скамейке.

– Джерри, тебя же никто не заставлял снимать этот фильм, чтобы принудить ее к сотрудничеству, – сказал я ему, когда фильм закончился.

– Возможно, что нет. Но я сперва подумал, что она не захочет мне помогать. Если бы она отказалась, я показал бы ей фильм, и она бы согласилась. Эта штука возбуждает, правда?

– Да, в определенном смысле, – осторожно сказал я.

– Ты знаешь, что говорят обо мне в бюро?

– Что ты гомик?

– Да.

– Ну, это твоя проблема, а не моя. Я здесь не для того, чтоб обсуждать ее.

Внезапно он подсел ко мне. Совсем близко.

– Ну, теперь ты видишь, что я не гомик.

– Джерри, зачем ты мне все это рассказываешь? – спросил я его и немного занервничал.

– Пойми, я просто люблю и то, и другое, – сказал он. – Я думаю, мы можем доставить друг другу намного больше удовольствия, чем ты можешь себе представить.

– Джерри, я правильно тебя понял?

– Надеюсь, что да.

У меня в голове путались мысли. Мне стало плохо. Я встал с дивана и пошел к двери. Джерри положил руку на мое плечо, чтобы удержать меня. Тут кровь прилила мне к лицу. Я стряхнул его руку и ударил его. Я еще никогда в жизни никого с такой силой не бил в живот. Я выбежал вниз по лестнице, чтобы скорее глотнуть свежего воздуха. Я бежал 40 минут – всю дорогу до Академии, около пяти – шести километров. Я был не в лучшей форме. Я хрипел, кашлял, но продолжал бежать.

В Академии я помчался к Итцику.

– Итцик, я должен тебе кое-что рассказать. Это нужно немедленно прекратить

– Зайди в мой кабинет.

Я рассказал ему всю историю. Не могу быть уверен, что излагал ясно, потому что я заикался. Но история была вполне четкой. Я сказал ему, что Джерри снял на видео, как он трахает свою подругу, и что он пытался домогаться и меня.

– Успокойся, успокойся, – произнес Итцик. – Я отвезу тебя домой.

Я поблагодарил, но отказался, сказав, что у меня внизу стоит велосипед, и я лучше поеду на нем домой.

– Послушай, – сказал Итцик, – ты рассказал мне об этом, а теперь все забудь.

– Что ты имеешь в виду, под «все забудь»?

– Я имею в виду «все забудь». Я не хочу больше ни слова об этом слышать.

– Что это у него за «конь» (т. е. чей он протеже)? Троянский конь?

– Забудь это!

Тут мне ничего больше не оставалось. Мне показалось невероятным, что Итцик, даже не перепроверив мою историю, мне прямо сказал, чтобы я все забыл. А он еще добавил: «И еще я не хочу услышать эту историю от кого-то другого. Ты не расскажешь ее ни Хайму, ни Йоси, ни кому-либо другому, понятно?»

– Хорошо, я забуду это. Но я передам тебе мою письменную докладную и хочу получить подтверждение регистрации копии дела.

– Ладно, делай так.

Подтверждение копии дела означает, что копия письма, предназначенного только определенному лицу, запечатывается в конверт, который регистрируется в компьютере, но остается запечатанным. Но получатель должен обязательно подтвердить, что он прочел письмо и зафиксировать дату. Предположим, «катса» сообщил своему шефу, что сирийцы могут совершить нападение на следующей неделе, но его предупреждение проигнорировали. Если сирийцы бы действительно напали, то возник бы вопрос, почему никто не предупреждал. Когда у «катса» есть подтверждение копии дела, он может доказать, что он предупреждал.

На обратном пути я заехал домой к шефу по безопасности Мусе М. и рассказал ему всю историю.

– Ты должен изменить программу и вывести девушку из игры, – сказал я.

– Ты рассказал об этом Итцику?

– Да.

– Ну и что он сказал?

– Сказал, что я должен все забыть.

– Тогда я думаю, что не смогу вывести девушку из команды, – сказал Муса, – потому что Итцик тогда поймет, что ты мне все рассказал.

* * *

Первым пунктом в повестке дня на следующий день – это была середина октября 1985 года, и начинались выпускные трехнедельные учения – был приказ трем командам из пяти человек каждая разместиться по назначенным им квартирам. Одна команда выехала в Хайфу, другая – в Иерусалим, а моя оказалась на третьем этаже жилого дома возле кинотеатра «Муграби» в районе улиц Алленби и Бен-Йегуда, на юге центральной части Тель-Авива. Довольно сомнительное местечко, где повсюду стоят проститутки.

В мою группу помимо Джерри входили еще Арик, Одед Л. и Мишель. После того, как мы устроили тайник в одежном шкафу и предприняли другие меры предосторожности для защиты нашей «конспиративной квартиры» или «резидентуры», нам передали паспорта и отвезли в аэропорт. Там мы должны были пройти пограничный и таможенный контроль, как люди, только что прилетевшие в Израиль. У меня был канадский паспорт.

Потом я взял такси из аэропорта до нашего дома и изучил местность, чтобы знать, к примеру, есть ли поблизости телефоны. После этого у меня еще оставалось достаточно времени для инструктажа в 13.00. (Время от времени нам разрешали уходить из «конспиративной квартиры» домой после выполнения задания, но один из нас по очереди всегда должен был оставаться в квартире.)

Когда я вернулся в квартиру, то сделал вид, что между мною и Джерри ничего не произошло. Правда, я знал теперь, что не могу его «тронуть» и не смогу защититься от него, потому что у него слишком крутой «конь».

Для первых полевых учений нам нужно было зайти в отель «Гранд-Бич», что на углу улиц Хаяркон и Нордау, напротив бывшей гостиницы «Шератон». Старый отель «Шератон» был передан американцам, которые в ходе реализации Кэмп-дэвидского соглашения строили аэродромы в пустыне Негев вместо израильских аэродромов на Синайском полуострове, который возвращался Египту. Я по телефону заказал в «Гранд-Бич» номер, пока Джерри встречался с контактным лицом в холле отеля. У контактного лица в багажнике машины лежал «дипломат» с предназначенными нам документами. Нам следовало незаметно вытащить «дипломат» из багажника, извлечь документы, перефотографировать их и так же незаметно вернуть вместе с дипломатом на место.

У нас уже был ключ от багажника, а автомобиль должен был стоять на стоянке на шестом по счету месте от главного входа «Шератона». Мы быстро выяснили, что он стоит лишь на четвертом месте, и портье в «Шератоне» прекрасно его видит.

Задачей Джерри было заговорить с контактным лицом в верхнем холле гостиницы «Гранд-Бич» и сесть с ним так, чтобы видеть, как я достаю из багажника «дипломат», прохожу через холл и иду к лифту. Сделав фотографии в номере, мне следовало стереть все отпечатки пальцев с чемоданчика и вернуть его в багажник. Как только «дипломат» очутился в багажнике, я подал бы сигнал Арику, который, в свою очередь, кивнет Джерри, что тот может дать контактному лицу уйти. Все, конечно, должно было происходить без ведома самого этого человека.

Единственной проблемой было то, что машина находилась в поле зрения портье. Я сказал Арику, чтобы он вынул из своего кошелька все деньги, оставив лишь пару монет, и подошел с ним к портье, сказав, что он только что нашел кошелек и просит сдать его в «Бюро находок». Это на некоторое время отвлечет портье с его поста, и я смогу забрать чемоданчик.

Когда я возвращался, Арик, узнав за это время имя портье, позвонив с улицы, попросил его срочно подойти к телефону. Пока тот шел к телефону в отеле, я успел вернуть «дипломат» в багажник.

Через два часа мы все встретились в квартире. Никто ничего не говорил, но, казалось, что никакой проблемы не было. Вскоре подошли Итцик и Шаи Каули. Мы подробно описали им все, что произошло. Когда все закончили, Джерри вдруг обратился к Итцику: «Я хочу пожаловаться на поведение Вика».

Меня будто по голове ударили. Я сделал даже больше, чем нужно, а теперь этот жалкий тип собирается наябедничать на меня.

Джерри продолжал: «Когда Виктор работал в „Смерфс“ у „Кайсарут“, то угощал приезжавших к нам африканцев в этой гостинице. Он подвергал опасности всю нашу операцию, потому что проводил ее в том отеле, где о нем могли знать».