Всеволод Крестовский - Панургово стадо Страница 38

– Мне это наконец надоело! – топнула она ножкой, снова скрещивая руки и становясь перед отцом, – я хочу знать решительно: будут ли у нас бывать шпионы или не будут?

– Шпионов не бывало и бывать не будет, – категорически ответил старик, поднявшись с места, – а Андрей Павлыч будет! И пока я жив, я никому не позволю оскорбить его в моем доме, и никто этого не осмелится!

– А, когда так, – так хорошо же! – взвизгнула Анна Петровна, заливаясь гневными слезами. – Это деспотизм… это насилие… это самодурство, наконец!.. Этого я выносить не стану!.. я не в силах больше!.. Терпение мое лопнуло, так и я не хочу, не хочу, не хочу больше! – возвышала она голос. – Слышите ли, не хочу, говорю я вам!.. После этого между нами все кончено! Прощайте, Петр Петрович!

И стремительно вырвавшись из комнаты, она мимоходом захватила гарибальдийку да бедуин, перекинутый через спинку стула, и бросилась вон из дому.

– Нюта! Нюточка! голубчик!.. Куда ты!.. вернись! вернись, Христа ради! – вдруг переполошившись, схватился старик вдогонку за дочерью. Словно ошалелый, выбежал он за калитку и, как был в одном халате, без шапки побежал по улице.

Нюточка спешно обернулась на его голос и, видя, что он ее, пожалуй, догонит, сама торопливо пустилась бежать от него, махая встречному извозчику, и, поравнявшись с его дрожками, с разбегу прыгнула в них.

– Пошел!.. Пошел живее! Поворачивай! – чуть не задыхаясь, толкала она своего возницу – и тот, в надежде на хорошую выручку, со всеусердием стал хлестать свою лошадь.

В эту минуту молодая девушка вся была в какой-то исступленно-нервной экзальтации. Ее душил прилив злостной досады избалованного, капризного ребенка; слезы ручьями катились по щекам; лихорадочная дрожь колотила все тело. Она сама не помнила и не понимала хорошенько, что с нею и что она делает.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Волей-неволей, вынужденно (лат. ).

2

Вообразите, представьте себе (фр. ).

3

В конце концов (фр. ).

4

Один бог ведает, что именно (фр. ).

5

Отсюда гнев (лат.).

6

Но… знаете ли, мой дорогой (фр. ).

7

Видите ли, свобода и все эти реформы (фр. ).

8

Пока еще слишком рано (фр. ).

9

Произвести нужное впечатление (фр.).

10

Вообразите (фр.).

11

Господин (фр.).

12

Госпожа (фр.).

13

Поскольку положение обязывает… (фр.).

14

Как видите сами (фр.).

15

Говорят, что меня поколотили!.. Что меня поколотили! (фр.).

16

В тесном кругу (фр.).

17

Высокого полета (ирон., фр.).

18

Шалун (фр.).

19

Госпожа генеральша (фр.).

20

Как! И вы тоже! (фр.).

21

Очаровательный человек (фр.).

22

Но как (фр.).

23

Вот в чем вопрос! (фр.).

24

Как дворянин (фр.).

25

Но почему бы и нет? (фр.).

26

Галифе (фр.).

27

Но, мадемуазель… мои симпатии… мои убеждения (фр.).

28

И у месье тоже есть убеждения? (фр.)

29

Неразлучные друзья (фр.).

30

О, да! Абсолютно порядочный человек (фр.).

31

По убеждению (фр.).

32

Мое положение (фр.).

33

Но… однако, пора уходить… Прощайте, мадемуазель! Мое почтение, мадам! (фр.)

34

Закуски (фр.).

35

Светского общества (фр.).

36

Жажда, тоска по чему-либо (нем.).

37

Вот эти трусливые фразы, которые вы нам говорите! (фр.).

38

Кирпич большого строительства (польск.).

39

План, ландкарта.

40

Pakciarz – еврей, арендующий панских коров.

41

Да благословит вас отец, сын и дух святой. Аминь (лат.).

42

Cegla – кирпич. Wielkie budovanie – великое строение, – стародавний, специальный термин для обозначения конспиратной деятельности польской справы. Возник он первоначально от «белых».

43

С дымом пожара (польск.).

44

Долой свистуна! (фр.).

45

О, да! Розг, и в карцер, и вигани-и… и все, что вам угодно! О, он большой шутник, этот Чичкин!.. (фр. ).

46

Все, что вам угодно, господин директор! И вигани, и карцер, и розги – вот мое мнение! (фр.).

47

Волей-неволей (лат.).

48

Пойдет! Пойдет! (фр.).

49

В пользу наших бедняков (фр.).

50

Порядочный, приличный (фр.).

51

Мадам Вуазо (фр.).

52

Прелестно! Прелестно! (фр.).

53

Железному фонду (польск.).

54

Во имя Отца и Сына и Святого Духа (лат. ).

55

В последнем польском заговоре были приняты системы троек и десятков. Каждый член заговора избирал себе двух товарищей и составлял с ними тройку. Избиравший составлял звено с тем лицом, которое самого его выбрало, и т. д. Таким образом тройка (в России) и десяток (в Польше и Западном крае) являлись вполне самостоятельными, изолированными и в то же время непрерывно связанными звеньями заговорной цепи. Член, принадлежащий к тройке, знал только лиц, входящих в ее состав; лица же других троек известны ему не были. Показания и сообщения передавались последовательно от избравших к избранным и т. д.