Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт Страница 4

– Статью о Берия осенью велели заменить на вкладку о Беринговом море… – незаметно усмехнулся Журавлев. Заинтересовавшись русской историей, он стал навещать букинистов, покупая дореволюционные тома Ключевского и Соловьева. Наташа в его кабинет не заходила, книги Журавлев держал в запирающемся шкафу. Он налил себе еще шампанского, Серов поднялся:

– Окунемся в последний раз, и по коням. В Севастополе нам делают плов с рапанами. Отменная вещь, лучше всяких устриц… – сладко потянувшись, он прыгнул в теплую воду бухты.

Сильная рука погладила сухую траву. Полынь шелестела под ветром с моря. В зарослях колючего кустарника желтели цветы дрока. Ящерка застыла на тропинке, подняв изящную голову. Пальцы щелкнули, зверек юркнул в прохладу каменной осыпи.

Несмотря на конец октября, на солнце было совсем жарко. Запыленный белый кабриолет, Москвич-400, припарковали на вершине холма, у старинной лестницы, ведущей к небольшой бухте.

Феникс не рассчитывал встретить в СССР прокат автомобилей. В конторе «Интуриста в аэропорту «Пулково», сойдя с рейса из Хельсинки, он был приятно удивлен яркой брошюрой на трех языках: «Автомобильный туризм в СССР».

Времени тащиться за рулем от северной столицы до Крыма у него, правда, не оставалось:

– Я мог бы навестить места боевой славы, как говорят русские, – он рассматривал карту дорог страны, – путь ведет мимо Новгорода, где мы увиделись с покойным Мухой…

Феникс курил, прислонившись к горячему капоту машины. «Москвич» он взял в аренду в симферопольском «Интуристе», прилетев из Ленинграда. Феникс сделал вид, что хочет познакомиться с красотами Крыма:

– Местность здесь напоминает итальянскую, но не в Тоскане, а южнее, на Сицилии. Я обещал Цецилии повезти ее в Тоскану… – Феникс заставил себя пока не думать о девушке.

Давешняя девица на танцплощадке напомнила ему усопшую леди Холланд:

– Стать у нее тоже гренадерская, – усмехнулся мужчина, – видно, что она спортсменка. Она что-то болтала о скачках и выездке… – он пригласил девушку больше для порядка. Было бы подозрительно торчать на танцах, не танцуя:

– Она еще подросток, как Цецилия, когда мы с ней встретились в Будапеште. Я зря волновался, на площадке даже не дежурил милиционер, то есть полиция. Впрочем, зачем здесь полиция? Русские хорошо усвоили уроки покойного фюрера. Они борются со спиртным, с курением, с рассеянным образом жизни…

Перед отъездом в Хельсинки Феникс позанимался языком по учебнику. Он помнил славянские буквы со времен работы с армией генерала Власова. Читал он медленно, но понимал многое. Всю Ялту завесили щитами с фотографиями тунеядцев и тунеядок. Тунеядки, на вкус Феникса, попадались даже хорошенькие:

– Ясно, чем занимаются девицы, – развеселился он, – в городе полно иностранцев, пусть и выходцев из восточной Европы… – на набережной он слышал и немецкую речь:

– Ударники производства, – презрительно подумал Феникс, – их премировали путевками. Какой позор, арийцы лижут задницу славянам, коммунистам. Впрочем, в западной Германии, где все ложатся под союзников, обстановка не лучше…

Кубинский гость провел в Ленинграде два дня, остановившись в гостинице «Астория»:

– Именно здесь фюрер хотел устроить банкет по случаю взятия города… – в окне его номера сверкал купол Исаакиевского собора, – проклятые упрямцы передохли от голода, но не сдались… – в Ленинграде Феникса интересовали только музеи.

Он прогулялся с блокнотом по Эрмитажу:

– Сейчас не довоенное время, у русских хватает денег. Они натащили трофеев, получают репарации, как и жиды. Они не станут торговать музейными ценностями, но надо своими глазами посмотреть, чем они владеют… – Феникс аккуратно отмечал эрмитажные картины:

– Даже в советском музее может случиться кража, – подумал он, – русские расслабились, война закончилась десять лет назад… – постояв у «Мадонны Литты», Феникс скрыл вздох:

– Мы могли завладеть «Дамой с горностаем». Проклятый Франк, его жадность лишила нас бесценного шедевра. Хотя холст все равно бы погиб в антарктическом хранилище… – казненный в Нюрнберге бывший генерал-губернатор Польши Франк спрятал картину в своем баварском особняке, где холст отыскали союзники. Феникс был уверен, что ко взрыву в оазисе приложил руку товарищ барон:

– Мы с ним еще встретимся, – пообещал он себе, – в приватной обстановке. Господин заместитель директора Лувра обрадуется, узнав, что рисунок, с которого началось наше знакомство, сохранился. Я покажу ему эскиз, пусть полюбуется в последний раз… – набросок Ван Эйка хранился в цюрихском банковском сейфе, вместе с кольцом синего алмаза.

Феникс выбросил окурок:

– Осталось немного подождать. В следующем году Вальтер навестит бывшую подружку в Лондоне. Фрейлейн Адель выведет нас на Холланда. Холланд, наверняка, знает, где Цецилия, а подружка Вальтера перекочевала в его постель. Я найду мою девочку, и мы всегда будем вместе… – на время визита в СССР Феникс вызвал Рауффа в Швейцарию. Приятель присматривал за Адольфом:

– Он привез Клару, малыши сошлись. Пусть подружатся, они новое поколение нашего движения… – он вгляделся в горизонт:

– Ничего не видно, но я ничего и не увижу. Корабль бросил якорь в нейтральных водах, далеко отсюда… – по расчетам Феникса, именно сейчас с итальянского грузового парохода спустили на воду подводную лодку-малютку с командой Черного Князя.

Боргезе лично тренировал Феникса на альпийских озерах. Приятеля выпустили из союзной тюрьмы шесть лет назад, но Феникс связался с ним только в прошлом году:

– Во-первых, мне надо было обустроиться на новом месте, восстановить движение, а во-вторых, я не похож на себя прежнего… – Черный Князь узнал его только по часам. Феникс предусмотрительно заказал мастеру в Цюрихе особую накладку на хронометр:

– Не стоит светить такой надписью, как не стоит показывать мою татуировку… – наколку СС он свел в клинике, где делал пластические операции. Встретившись с ним в дорогом ресторане на озере Комо, Боргезе поднял бровь:

– Клянусь, я бы никогда не поверил… – он всмотрелся в лицо Феникса:

– Отличная работа. Есть немного общего с тобой прежним, но это просто очерк лица. Таких мужчин сотни тысяч… – Феникс отозвался:

– Я так и хотел. Радикальные изменения всегда подозрительны, Адольф мог начать волноваться… – он кивнул на сверкающую в летнем солнце белокурую голову ребенка. Получив мелкую монетку мальчик убежал на променад, к лоткам торговцев сладостями:

– Он пошел в вашу породу… – тихо сказал Боргезе, – но так лучше. Он словно покойный Отто, образец арийца. Он знает… – приятель понизил голос. Феникс покачал головой:

– Пока нет, он еще мал. Подрастет, и я ему все расскажу. Он только знает, что я его дядя по матери… – когда зашла речь о будущей атаке, Боргезе заметил:

– Мы должны отомстить проклятым славянам, восстановить честь Италии. «Джулио Чезаре», лучший линкор нашего флота, не должен служить русским… – «Джулио Чезаре», переименованный в «Новороссийск», стоял сейчас на рейде Севастополя. Боргезе добавил:

– Я не могу взять тебя на подводную лодку, места строго ограничены, однако акцию мы устроим силами водолазов. Я тебя подготовлю, не беспокойся, опыт подрывных работ у тебя имеется… – Феникс вспомнил о неприметной коробочке в том же сейфе:

– Я спас не только Адольфа, будущее движения, но и не дал погибнуть пульту, поднимающему в воздух оружие возмездия… – папка леди Холланд, впрочем, не пережила взрыва в оазисе:

– 1103 мы пока не нашли… – заперев машину, Феникс пошел к морю, – ладно, главное, что у нас в руках ее творение. Мы воспользуемся ракетами, когда придет нужда… – услышав Боргезе, он отмахнулся:

– Я появлюсь в СССР легальным образом, изображу революционера. Надо дать поработать и кубинскому паспорту… – у Феникса имелся с десяток южноамериканских паспортов. В Швейцарии он поселился, как гражданин Лихтенштейна:

– Этот паспорт у меня легальный, – объяснил он Боргезе, – князь Франц Иосиф после войны потерял владения в Богемии и Моравии. Коммунисты конфисковали его земли и недвижимость. Я поддержал его высочество финансами…

В благодарность за большое пожертвование лихтенштейнский монарх снабдил обходительного дельца и его племянника паспортами своей страны:

– Все прошло легко, – подытожил Феникс, – Франц Иосиф меня не узнал, хотя до войны мы встречались в Австрии… – Боргезе раскурил сигару:

– Если хочешь, я тебе устрою еще одну проверку мастерства хирургов. Съездишь в Рим на аудиенцию к его святейшеству… – Феникс хмыкнул:

– Тебе удастся записать меня на прием… – приятель надменно отозвался:

– Я князь Боргезе. В Ватикане мне никогда не отказывали, и не откажут сейчас. Тем более, мой адвокат, Ферелли, ведет дела ватиканской канцелярии… – папа Пий тоже не узнал Феникса: