Борис Тумасов - Василий Темный Страница 4

Тут можно читать бесплатно Борис Тумасов - Василий Темный. Жанр: Проза / Историческая проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Борис Тумасов - Василий Темный

Борис Тумасов - Василий Темный краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Борис Тумасов - Василий Темный» бесплатно полную версию:
Великий князь Московский Василий Васильевич Темный (1415–1462), внук Дмитрия Донского и отец будущего собирателя земель Русских, Ивана Васильевича Великого, прожил недолгую, но бурную жизнь. Став великим князем всего в десять лет, он сразу оказался втянутым в жестокую междоусобную распрю со звенигородскими князьями за московский стол. Его изгоняли из Москвы, разбивали волжские татары, его обманом захватили и ослепили Дмитрий Шемяка и Борис Тверской. Но Василий Темный сумел одолеть всех своих врагов, укрепить Московское государство. По его приказу митрополитом был избран русский епископ Иона, которого впервые посвятил не константинопольский патриарх, а собор русских архиереев, что стало началом независимости русской церкви от константинопольского патриархата. Москва навсегда стала главным городом Руси, а главный противник, Тверь, окончательно подчинилась ей.

Борис Тумасов - Василий Темный читать онлайн бесплатно

Борис Тумасов - Василий Темный - читать книгу онлайн бесплатно, автор Борис Тумасов

И отправился Фотий на Русь через море Эвксинское, какое славяне величали Русским или Черным, прошел его корабль суровые днепровские пороги, побывал митрополит в некогда славном городе славянском Киеве, бывшем стольном Владимире и теперь живет владыка в городе Москве, куда еще сто лет тому назад перенес митрополию из Владимира митрополит Петр.

Расставаясь с монастырем в Морее, Фотий взял с собой иеромонаха Пахомия и грека Патрикия. От них митрополит получил первые познания о русском языке. А ныне, когда многие годы прожил на Руси, познал язык славян в совершенстве.

Был владыка стар, редкие волосы побелели, а глаза хоть и сделались бесцветными, но смотрели на мир пронзительно и мудро.

Мал ростом митрополит, но проворен и разум его не покидал.

Вошел чернец, поставил на столик серебряный поднос, снял полотняную салфетку. На подносе лежали тонкие ломти хлеба, отварная рыба, да еще серебряный кувшин с острым квасом.

Поклонившись митрополиту, чернец тихо промолвил:

– Отрок великокняжеский сказывал, великий князь ждет владыку.

Фотий пожевал кусочек хлеба с рыбой, накинул поверх темной рясы шубу и, нахлобучив митрополичий клобук, выбрался из покоев. Снег искрился, слепил. Митрополит щурился, прикрывал глаза ладошкой. Под валенными сапогами снег похрустывал. Догадывался владыка, великий князь поведет с ним трудный разговор, ибо дни Василия сочтены. Знает о предстоящей кончине и он, князь Василий. Но в оставшиеся часы жизни он держит себя достойно, как истый православный, кому скоро ответ держать перед Всевышним.

На высоком крыльце дворца отрок помог митрополиту обмести сапоги, в просторных сенях принял шубу.

Митрополита встретила великая княгиня Софья Витовтовна. Фотий благословил ее, посмотрел ей в глаза. Она только и сказала:

– Святой отец, великий князь ждет.

Василий Дмитриевич стоял спиной к изукрашенной изразцами печи. Подошел к митрополиту, склонился. Фотий осенил его крестом, промолвил:

– Господь с тобой, великий князь, да благословит тя Всевышний.

– Владыка, – чуть помедлив, сказал князь, – я позвал тебя, чтоб выслушал ты мою духовную.

Они присели друг против друга. Митрополит был весь во внимании.

– Трудная пора настает перед княжеством Московским, – промолвил великий князь. – Знаю, час мой близится, и за все, чем жил, ответ буду нести перед Богом… Тяжкую ношу приняла на себя Москва. Замыслы князей московских – все земли, все удельные княжества русские воедино собрать. Однако, владыка, сам зришь, часть наших российских уделов к Литве прислонились, в надежде от Орды спасение найти. Однако где истина? В Орде ли, в Литве защита? Ведаешь, давит на русичей латинский крест. Витовт готов на Москву давить, как бы он с тверским князем в союз не вступил… Одно прошу, владыка, после меня оставлю на великом княжении сына своего Василия. Будь ему отцом духовным, защити от недругов. А они объявятся… И не только в лице тверского князя Бориса, а и здесь, среди своих… После меня приведи всех бояр и князей к крестоцелованию… А в первую очередь брата моего Юрия и сыновей его…

Слушает митрополит великого князя, сердцем чует, это предсмертная воля великого князя Василия Дмитриевича.

Покидал митрополит дворец великого князя с сердцем тревожным, знал, близится час смертный Василия Дмитриевича. И уже в своих палатах митрополичьих Фотий, уединившись в молельной и опустившись перед святыми образами, истово молился, просил у Господа, чтоб дал покой великому княжеству Московскому, не довел до усобицы после кончины князя Василия…

Закрыв деревянную, обтянутую кожей крышку книги и защелкнув серебряную застежку, владыка опустился в кресло.

Сил не было и мысли роились. А они о суетности жизни, о тщеславии и алчности.

– Господи, – шепчет Фотий, – Ты даруешь человеку дыхание, Ты наделяешь его разумом, так отчего забывчива память человека?

Восковая свеча в серебряном подставце заколебалась, и владыка, послюнив пальцы, поправил огонек. Прислушался. Тихо. И даже снежная пороша не стучит в италийские стекольца. Видать, погода налаживается.

Поднялся, направился в опочивальню.

Глава 3

Был вечер, когда тревожно заплакали по Москве колокола. Жизнь покинула великого князя Василия Дмитриевича.

На московский стол волею отца взошел сын его Василий Васильевич. И хоть юн он был годами, но никто воле покойного не перечил. Пройдет время, наберется он мудрости государственной.

В Успенском соборе митрополит Фотий бояр к присяге приводил, люд к крестоцелованию. А князю Стриге-Оболенскому велел в Звенигород поторопиться, чтоб Юрий Дмитриевич в Москву поспешал присягнуть великому князю Василию Васильевичу.

Стрига-Оболенский к звенигородским хоромам князя Юрия подкатил ранним утром. Был март, и рыхлый снег проваливался под копытами. Застучали барк, и крытая санная колымага остановилась.

Засуетилась, забегала дворня. В палатах всполошились. Князь Юрий к гонцу выбрался, едва тот порог переступил.

– Почто князь Иван челядь всколготил, аль стряслось что? – спросил Юрий, зевая.

– Беда, князь Юрий Дмитриевич, скончался великий князь, и на княжение великое московское волею покойного сел Василий Васильевич.

Отшатнулся Юрий, глаза прикрыл, а Стрига-Оболенский продолжил:

– Владыка велел поспешать, дабы великому князю Василию Васильевичу крест целовать.

Князь Юрий Дмитриевич зашелся в гневе.

– Почто пустое плетешь, князь Иван? Как смеют бояре и люд московский присягать младшему рода Рюриковичей, коли есть я, старший, и мне стол наследовать? О том, князь Иван, и передай владыке… Не поеду я в Москву, в Галич удалюсь. Слышал, князь Иван, в Галич с дружиной отъеду. И сыновьям своим Дмитрию и Василию не велю присягать. Молод еще сын Василия Дмитриевича. Пусть владыка беззаконий не чинит, аль запамятовал, что я жив?

Не успел Стрига-Оболенский из Звенигорода отъехать, как забегали, засуетились в княжьих хоромах, гридни в дорогу коней седлали, и едва солнце в зенит поднялось, как княжья колымага в сопровождении обоза и дружины покинула город.

Потянулся поезд на Галич. Откинув шторку колымаги, Юрий Дмитриевич хмуро поглядывал на отступавшие перелески, на оставшиеся позади домишки и избы Звенигорода. Лес под снегом темнел мрачно, и также мрачно было на душе князя.

С давних дет заведено было в роду Рюриковичей передавать стол от старшего к старшему. Александр Ярославич Невский на великое княжение сажал Дмитрия, Даниил Александрович Юрия Даниловича. А не так ли Любечский съезд приговорил, каждый князь владей вотчиной своей и только в Киеве сидеть старшему рода.

Санная колымага переваливалась на разбитой заснеженной дороге, скрипела и плакала, готовая развалиться от ветхости.

Князь Юрий на брата Василия в обиде. Когда наезжал в последний раз в Москву, Василий был еще в добром здравии и ни о каком наследовании речи не вел и на Думе боярской об этом не заговаривал. Да Юрий и в мысли не держал, что великий князь решится власть передать малолетнему.

Ездовые поворотили колымагу на галичскую дорогу, и в оконце князь Юрий увидел, как по двое рысили гридни. Следом за княжьей колымагой и дружиной тянулся обоз, груженный всяким скарбом.

Покидая Звенигород, Юрий Дмитриевич наказал дворне, чтоб собрали в дорогу и хворую княгиню. Подумал, что она переезд перенесет.

Сырой ветер дунул в оконце колымаги. Поежился Юрий, прикрыл шторку. Захотелось покоя и тепла. Сейчас бы в Звенигород, в хоромы, где печи горят, березовые дрова постреливают… Почто в свару за великий стол я втянулся? Не отступиться ли, пусть племянник на столе великокняжьем сидит. Повернуть бы поезд на Москву, митрополиту повиниться, присягу принять. К чему раздоры?

От такой мысли и на душе легче сделалось. Вдруг вспомнил довольный лик князя Стриги-Оболенского, когда тот говорил, владыка ждет присяги.

Отчего же митрополит думает, что он, князь Юрий, с покаянной головой явится? Нет, он в Москву, в Кремль вернется, когда его позовут великий стол принять. Коли добром не захотят, он и к силе прибегнет.

И гордость его захлестнула. Представил, как будет сидеть на Думе, советы боярские выслушивать, а уж принимать ли их либо нет, это его воля. Росло и ширилось глухое раздражение и на Фотия, и на Стригу-Оболенского.

Уж он, великий князь Юрий Дмитриевич, с митрополитом Фотием не слишком будет считаться. Пора Фотия в монастырь удалить, другому владыке место уступить. Но кому? Князь Юрий подумал: кого бы хотел он видеть на митрополичьем столе? Долго думал, да так и не решил. Сам себе сказал:

– Вот когда сяду на великое княжение, тогда определюсь…

* * *

Весной, когда стают снега и приходит большая вода, Волга выходит из берегов и заливает луга.

Делались полноводными и ее притоки Тверца и Тьмака. Как повествуют древние летописи, появились в этих местах лихие молодцы из Великого Новгорода – ушкуйники, приглянулись им эти края и основали они здесь свое поселение, положив начало освоению земли тверской.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.