Владимир Андриенко - Принцесса Себекнофру Страница 4

— А ты разве не согласен с тем, что я считают правильным для Верхнего и Нижнего Египта, жрец?

— Это трудно определить, что есть истина, мой принц. Истину покажет будущее вот и давай смотреть будущее дальше.

— Куда ты поведешь меня сейчас?

— В покои главного казначея Амени. Это доверенный человек твоего отца.

— Но мне он никогда не нравился, Ра-Тауи.

— Тогда тебе вдвойне будет интересно узнать, чем он занимается…

Хранитель печати фараона, главный сборщик налогов и главный казначей армии, хранитель сокровищницы Белого дома (Верхнего Египта) и хранитель сокровищницы Красного дома (Нижнего Египта) был одним из высших чиновников страны. Его называли просто главный казначей…

Покои главного казначея фараона Верхнего и Нижнего Египта, Амени в этот час были открыты только для доверенных лиц.

Сам Амени сидел на резном кресле украшенном золотом и вертел в своих сильных руках золоченный жезл. Этот вельможа скорее напоминал военачальника, чем казнохранителя. Его мощная грудь, прикрытая многослойным ожерельем из драгоценных камней и золота, широкие плечи и мускулистые руки выдавали в нем хорошего бойца.

Богатая юбка с передником из золотых полос, широкий пояс и сандалии, украшенные драгоценностями говорили о том, что казнохранитель почитает моду и заботиться о том чтобы выглядеть роскошно.

Рядом с Амени сидел высокий и худой человек, преклонных лет, в одеянии жреца. В своих руках он держал посох и строго смотрел на придворного.

Амени поймал взгляд гостя и произнес:

— Ты снова мной недоволен, отец?

— Недоволен, сын мой, — ответил жрец. — Ты ведешь себя не так, как должен вести себя человек твоего положения.

— Снова тебя смущают мои украшения? Но что плохого в том, что у меня есть вкус и я люблю красивые вещи? Я не изнежен и не развращен как иные. Я упражняю свое тело и укрепляю свой дух.

— Верно! Тот, кто желает стать фараоном или тем, кто правит за спиной фараона, должен закалять свое тело. Но ты мало читаешь. И это плохо. Тебе стоит изучать старые папирусы и черпать оттуда мудрость. Ты прочел "Поучение Аменемхета", которое я прислал тебе недавно?

— Пока нет, отец.

— Плохо, сын мой. Первый фараон ныне царствующей династии сказал в своем "Поучении" много полезного.

— Но я не уверен отец, что мне достанется корона Верхнего и Нижнего Египта. Я понимаю, что фараон уже скоро отойдет в иной мир. Но есть и принц-наследник. Отчего ты прочишь мне великое будущее?

— Аменемхет? — жрец саркастически ухмыльнулся. — И этого юношу ты назвал наследником, сын мой?

— Но он наследник по закону.

— Это предоставь мне. Твоя задача четко исполнять то, что я тебе прикажу исполнить. Ты уже сумел сблизиться с молодой принцессой Себекнофру?

— Нет. При дворе есть и не менее красивые женщины и девушки, — беспечно заявил молодой казнохранитель. — Принцесса еще не вошла в тот возраст, когда сможет очаровывать и нравиться всем.

— Тебе и не нужно быть верным воздыхателем принцессы, Амени. Я сказал тебе сблизиться, но не влюбить в себя. Это совсем не одно и тоже, сын мой. Она должна стать женой твоего младшего брата Себекхотепа. Он сын самого бога Себека, а не простого человека.

— Отец? — Амени посмотрел на старика.

Про что это он говорит? Его младший брат сын бога? Не сошел ли старик с ума?

— Нет, я не сошел с ума, сын мой.

— Но ты сказал…

— Это всего лишь сказка, сын мой. Но нужно чтобы эта сказка начала ходить среди людей. Особенно среди простолюдинов. И когда придет час, он, как сын бога, станет мужем принцессы Египта. И, следовательно, станет фараоном Верхнего и Нижнего Египта. И тогда взойдет подобно солнцу новая династия фараонов еще более великая, чем та, что основана Аменемхетом.

— Но мой брат Себекхотеп ничем особенным не выделяется.

— Это ничего. Рядом с ним я, а после моей смерти будешь ты. Так что тебе стоит стать другом принцессы. Хотя я понимаю, что это сделать будет нелегко…

Эвиб-Ра с возмущением посмотрел на жреца и произнес.

— Эти люди изменники!

— Почему ты так решил, мой принц. Они просто думают о будущем Египта. И в этом нет ничего плохого. И они считают, что именно так стоит поступать, а не иначе для блага страны.

— Они думают лишь о своем собственном благе.

— Мудрая мысль, мой принц. Но так устроены все чиновники и номархи твоего отца. Они не разрывают своего личного благополучия с благополучием Египта.

— Могут ли так поступать верные слуги? — спросил Эвиб-Ра.

— А ты вспомни строки, написанные твоим предком фараоном Аменемхетом I, мой принц:

Будь черствым в отношении ко всем подчиненным.

Люди остерегаются тех, кто держит их в страхе;

Не приближайся к ним один,

Не заполняй своего сердца братьями,

Не знай друзей,

И да не будет у тебя доверенных лиц -

В этом нет никакого смысла.

— Я это читал! Но я верю в дружбу. Неужели у фараонов нет тех, кто готов пожертвовать за них жизнью?

— Честные слуги фараона? — усмехнулся жрец.

— А ты скажешь, что таких нет?

— Давай посмотрим, мой принц. Может, и найдем где-нибудь честного слугу, Посмотрим на твою сестру, красавицу Себекнофру.

— А что сестра? Она дочь фараона!

— Вот и посмотрим, чем занимается дочь, фараона. Разве тебе не интересно знать, о чем думает твоя сестра? Ведь ты так мало интересовался тем, чем живет Сбекнофру…

Молодая принцесса Себекнофру в сопровождении своей служанки Аты сидела подле роскошного бассейна выложенного мрамором, погрузив руку в воду. Принцесса была еще слишком молода, но уже обладала красотой и через год-два обещала превратиться в одну из красивейших женщин Верхнего и Нижнего Египта.

Наряд принцессы мало отличался от наряда её служанки. На обоих были тонкие рубашки и белые гофрированные платья и глубокими разрезами почти до самого пояса. На плечах женщин платья были скреплены драгоценными заколками. Прекрасные и тонкие руки девушек были открыты и на запястьях сверкали браслеты из пластин чеканного золота и драгоценных камней. Локоны париков прикрывали головы и плечи девушек.

Такой наряд на служанке говорил, что это особа весьма приближенная к принцессе. Её подруга. И единственное, что сейчас могло отличить служанку от госпожи, это был роскошный калаф увенчанный царственным уреем * (*Урей — изображение змеи), носить который могли только члены семьи фараона.

Обычно все слуги во дворце и домах знати довольствовались украшениями из меди и бронзы. Но принцесса любила свою подругу и ничего для неё не жалела. Хотя Ата не была обычной служанкой-рабыней как сотни девушек во дворце. Она избрала скромную роль служанки Себекнофру только из преданности подруге.

— Ты влюбилась, Ата? — спросила принцесса. — Разве нет?

— С чего ты вязла? Я не выделяю этого офицера больше чем иных. Зачем мне это?

Ата весело усмехнулась. Она была выше Себекнофру и тоньше её. Девушку можно было бы назвать худой, что в те времена не ценилось в Египте. Мода на слишком стройных женщин вошла в дворцовую жизнь много позже при царице Ти и при царице Нефертити, что станут женами фараонов Аменхотепа III и Аменхотепа IV двести лет спустя. Но Ата выигрывала благодаря утонченным чертам своего лица и глазам небесно голубого цвета.

— Ты старше меня, Ата, и твой отец уже наверняка подыскивает тебе мужа.

— Он это делает уже давно. Но мне не нравятся те, кого он мне находит, Себекнофру.

Отец Аты, Сапат Хранитель Сандалий фараона Верхнего и Нижнего Египта, желал чтобы его дочь вышла за номарха, повелителя одной из областей. Сам он был низкого происхождения и поднялся вверх только благодаря покровительству фараона Аменемхета. И именно поэтому Сапат мечтал породниться с настоящей знатью.

— Но если он тебе прикажет выйти замуж?

— Прикажет? Он слишком меня любит, принцесса. Я его единственный оставшийся в живых ребенок. И, в конце концов, он сделает, так как я захочу. А вот ты…

Ата замолчала и посмотрела на подругу. Сбекнофру нахмурилась.

— Тебе не нравиться когда я начинаю говорить о твоем замужестве? Но ты сама начала меня дразнить.