Александр Альшевский - На заре самурайской вольницы Страница 4

Для сопротивления беззаконию, творимому воинствующими монахами, вооруженная охрана потребовалась не только императору, но и экс-императору. В старину государи, уступившие трон сыновьям или внукам, не держали дворцовой стражи. Однако постоянные угрозы со стороны могущественных храмов и монастырей вынудили экс-императора Сиракаву учредить ее для собственной охраны и призвать в столицу самураев с мест. Именно в этом таилась первопричина выхода на авансцену политической жизни самурайства. Таким образом, Сиракава стал невольным инициатором не только политического, но и военного соперничества его теневого правительства и императорского двора. На первых порах противостояние самураев-стражников не выходило из-под контроля властных структур. Так, словесные перепалки и незначительные стычки где-нибудь на базаре, в веселом квартале или же на улицах столицы, когда вол кареты одного сановного вельможи упирался в лоб вола другой. В общем, кто должен уступить дорогу и почему…

Местные самураи восприняли как честь свое приглашение в Киото и стремились честно выполнять свой долг. Пока только этим ограничивалось их осознание собственного предназначения. Однако пройдет совсем немного времени и все поменяется. Снизойдя до вызова в столицу презираемых ими мужланов, вовлекая столь мощные силы в свои интриги придворные аристократы невольно вызовут столь мощный костер самурайской вольницы, который на протяжении столетий не смогут потушить их потомки.

В 1107 г. в возрасте 29 лет умирает император Хорикава и на престол восходит его пятилетний сын Мунэхито (император Тоба). Такова была воля дедушки нового сына неба, императора-инока Сиракавы, который и в монашестве остался верен своим увлечениям женщинами, особенно очень и очень молоденькими. Его охватила безумная страсть к Сёси, дочери гон-дайнагона (внештатного старшего советника) Фудзивара Киндзанэ, бывшую еще совсем ребенком. Подобная связь могла показаться неприличной, поэтому Сиракава, который привык потакать своим желаниям, чтобы сохранить лицо, поступил, в общем-то, тривиально для тех времен – удочерил свою любовь. Теперь Сёси на законных основаниях могла поселиться в женских покоях Приюта отшельника и не отводить стыдливо глаза от дам своего окружения. А сам отшельник получал возможность днем и ночью проводить время со своей дочерью без всяких ширм, занавесей и перегородок.

Когда Сёси повзрослела, Сиракава «вводит» ее во дворец своего внука, императора Тобы, и ей присваивается младший ранг нёго, т. е. Сёси становится женой императора, правда, не самой главной. Тем не менее, ее связь с дедом мужа не прервалась. В конце-концов по южному скату дворцовой крыши прогрохотала глиняная миска, возвестившая всему миру о рождении принца Акихито, первенца императора Тобы. Сиракава души не чаял в правнуке, но сам Тоба отнесся к сыну явно с прохладцей. В кругу своих доверенных лиц в минуты откровения, вызванных изрядным возлиянием сакэ, он не раз повторял: «Акихито, похоже, мне не сын, а… дядя!». В ответ все только понимающе ухмылялись. Кто в столице не знал, что дядиным отцом является император-инок Сиракава?! Пока дед был в силе, Тоба старался хотя бы внешне сохранять приличия и изображать из себя счастливого мужа и отца.

Сиракаве же не страсть как хотелось увидеть на престоле своего обожаемого правнука. На семидесятом году жизни терпение его лопнуло, и он заставляет Тобу отречься от престола. Пятилетний Акихито провозглашается императором под именем Сутоку. Тоба, став экс-императором, окончательно лишился последних признаков власти, оказавшись в тени могущественного деда, тоже экс-императора, только инока, который никак не хотел пресытиться властью и удалиться на покой в монашескую келью. Тобе оставалось лишь ждать своего часа. И этот час наступил. В 1129. г. умирает император-инок Сиракава. Реальная власть наконец-то оказывается в руках Тобы и начинается его экс-императорское правление. Япония привыкает жить с новым «отцом нации».

Тоба стремительно охладевает к Сёси, протеже усопшего деда. Он делает императрицей Тайси (Каяноин), дочь бывшего канцлера Фудзивара Тададзанэ. В 1134 г. у Тобы появляется еще одна жена – Токуси (в будущем – Бифукумонъин), дочь покойного гонтюнагона Фудзивара Нагадзанэ. Предки Токуси принадлежали к боковой ветви северного дома Фудзивара, родовитость которой считалась низкой и соответствовала максимум 4 или 5 придворному рангу. Представители этой ветви назначались, как правило, губернаторами в глухие провинции. Однако все изменилось, когда мать деда Токуси стала кормилице будущего императора Сиракавы. Дед Акисуэ, пользуясь молочным родством с императором-иноком Сиракавой, быстро пошел вверх. При содействии молочного брата его усыновляет Санэсуэ из влиятельной ветви Канъин Фудзивара, что открыло перед Акисуэ дверь в высшее общество.

Слухи о красоте Токуси давно будоражили столицу, поэтому вполне естественно, что Тоба буквально боготворил ее. Она отвечала взаимностью. Словно уточки-неразлучницы они всегда были вместе. Ночи напролет экс-император проводил в ее покоях, забыв про других жен и фрейлин. По сравнению с Сёси, образованной и утонченной, но довольно холодной красавицей, Токуси была сама огонь. Страстная и обольстительная она полностью завладела помыслами экс-императора.

В 1139 г. она рожает долгожданного принца Нарихито. Именно он, сын несравненной Токуси, по воле Тобы должен был взойти на престол. Помешать этому могла лишь недостаточно высокая родовитость Токуси. Экс-император достойно выходит из столь деликатной ситуации, отдав Нарихито на воспитание Фудзивара Сэйси – жене императора Сутоку. Таким образом принц стал приемным сыном императора и императрицы и всем недоброжелателям пришлось приутихнуть. Проходит совсем немного времени и задуманное Тобой свершается. 7 декабря 1141 г. во дворце Цутимикадодоно император Сутоку передает три священные регалии своему приемному сыну и сводному младшему брату наследному принцу Нарихито, который взойдет на престол под именем Коноэ. Церемонии, положенные по случаю этого события, прошли торжественно и спокойно. В суматохе будней мало кто обратил внимание на содержание указа об отречении Сутоку, а оно было довольно странным.

В указе говорилось о том, что император Сутоку уступает престол наследному… брату! Однако Нарихито являлся пусть и приемным, но сыном Сутоку, поэтому согласно традиции должен был титулован в указе как наследный принц – первый по порядку претендент на трон из сыновей Сутоку, т.е. имел место прямой подлог или, более того – неприкрытое жульничество экс-императора Тобы. Он убедил Сутоку оставить престол, пообещав ему экс-императорское правление в будущем, но использование в указе термина «наследный брат» лишало его этой возможности, ибо брат – не отец, а править имел право только тот экс-император, который связан с императором прямым родством по восходящей линии.

Что вызвало столь несправедливое обращение Тобы со своим старшим сыном? Ответ на этот вопрос не составлял труда для мало-мальски способного рассуждать человека: стремление удержать власть любой ценой! Тоба на собственном опыте испытал, что такое отречение взрослого императора. В 1123 г., когда ему исполнился 21 год, по распоряжению деда, императора-инока Сиракавы, он сам уступил престол пятилетнему Сутоку. В «зрелом» возрасте император вполне мог выйти из-под отеческого контроля, поэтому поступок Тобы соответствовал духу эпохи экс-императорского правления, представлявшего собой политическую систему, в которой экс-император, являющийся патриархом императорской семьи, другими словами – «отцом нации», монополизирует власть, пользуясь правом выбора императора.

После смерти Сиракавы в 1129 г. «отцом нации» становится экс-император Тоба. Некоторое время он мирно сосуществовал с императором Сутоку, особо не заботясь слухами о тайне его рождения, разумно полагая, что они рассеются сами по себе. Однако они почему-то не рассеивались, наоборот, усиливались, что подразумевало наличие неких доказательств их обоснованности. Легитимность экс-императорского правления базировалась на отцовско-сыновьих отношениях («да последует сын за отцом своим») и если вдруг окажется, что отец неродной, то сыну уже совсем не обязательно надо будет следовать за чужим дядей, а это – конец экс-императорского правления со всеми вытекающими последствиями. Именно возможность устранения от власти по этой причине и заставила Тобу пойти на откровенное жульничество. Приближенные Тайкэнмонъин, матери Сутоку, и ее родня из Канъин Фудзивара попытались протестовать, однако экс-император особо с ними не церемонился: кто-то лишился головы, кого-то выслали из столицы, а Тайкэнмонъин вынудили постричься в монахини. Все улеглось, и недовольство действиями Тобы как-будто перестало, хотя бы явно, будоражить умы людей. До поры, до времени…