Елена Руденко - Умереть в день рождения Страница 4

— Через три года он женился… Мадам очень привязалась к девушке.

— Большое спасибо за помощь, мадмуазель, — поблагодарил Робеспьер.

После беседы с мадмуазель Кремер Робеспьер решил разузнать у мсье Оже поподробнее о Линдоне.

— Почему вы не рассказали мне об этом человеке? — спросил он.

— Я как–то не подумал он нем, — оправдывался Оже. — Я не могу поставить его в ряд подозреваемых!

— Увы, придется. Ведь он был заинтересован в смерти вашей племянницы.

Оже промолчал.

— Как я могу найти мсье Линдона? — спросил Робеспьер.

— Он будет к обеду.

— Хорошо, мы зайдем попозже.

— Нет, что вы! — возразил Оже. — Я прошу вас остаться!

— Благодарю, мсье, вы очень любезны… А как самочувствие вашей супруги?

— Спасибо, Каролин уже лучше. Она хотела видеть вас. После смерти девушки она немного не в себе… стала всего бояться…

— Я бы тоже стала бояться, особенно, если кандидаты в убийцы живут с тобой в одном доме! — сурово сказала Мадлен. — Они в любой момент могут нанести новый удар.

Мадам Оже выглядела бледной и напуганной. Робеспьера она встретила с легкой улыбкой на усталом лице, которое даже после душевных мук не утратило привлекательности.

— Спасибо, что вы приехали! — поблагодарила она. — Бедная девушка, теперь у меня никого нет! Только она одна понимала меня. Лишь Софи я могла излить душу. Теперь я осталась совсем одна, совсем одна.

— Но у тебя есть я! — сказал муж.

— Ты давно меня не любишь! — сказала женщина. — Ты ждешь моей смерти!

«Она помешалась! — подумала Мадлен. — Лучше уйти. Бедная Софи, выслушивать откровения полоумной тетушки!»

— Мсье судья, я серьезно опасаюсь за свою жизнь! — сказала Оже. — Последнее время я начала чувствовать сильные недомогания, боли в желудке. Мне кто–то подмешивает яд в пищу.

— Мадам, кому может быть выгодна ваша смерть? — спросил Робеспьер, который никогда не относился халатно к таким подозрениям.

— Не знаю… Может, этим родственникам… одна из них положила глаз на моего мужа! Точно! Мое самочувствие ухудшилось, когда приехали эти гости!

— Не беспокойтесь, мадам, я постараюсь во всем разобраться, — заверил ее судья. — Можете мне доверять.

Когда беседа закончилась, Робеспьер спросил Оже.

— Когда у вашей жены начались недомогания?

— Как только приехали гости. Это было примерно за две недели до смерти девушки…

— Хм… мне это кажется подозрительным… Есть ли какие–нибудь блюда, которые ест только ваша жена?

— Да, шоколадный напиток с миндалем.

— Ох, хорошо, что я не люблю шоколад! — с облегчением вздохнула Мадлен.

— Да, лучше не придумаешь. Есть яды, которые по запаху напоминает миндаль, — вспомнил Робеспьер. — Извините, мсье Оже, но тут дело серьезное.

— Хм… вы правы… В чем дело, Клодин? — обратился хозяин к служанке, которая терпеливо ждала конца разговора.

— Мсье Оже, простите! — начала она. — Мне было велено потравить крыс, я пошла в чулан за ядом, а банка оказалась пуста.

— Пуста? — переспросил Робеспьер.

— Да, но я месяц назад покупала этот яд… Я помню… Крыс еще мы не травили… Что делать? Купить новый?

— Ни в коем случае! — отрезал хозяин.

Клодин поклонилась и ушла.

— О Боже! — простонал Оже. — Я слишком легкомысленно отнесся к словам жены.

До обеда оставалось немного времени, и Мадлен решила прогуляться по саду. Она тоже любила цветы и смогла оценить труд покойной Софи. Ее окликнула мадам Пребуа. Эта маленькая дама неожиданно вынырнула из какого–то куста с розами и подлетела к Ренар.

— Мне бы хотелось с вами поговорить, — начала она. — Вам понравился мой сын?

— Да, он симпатичный, — ответила Мадлен. — Но какой–то робкий.

— Это можно посчитать только достоинством! Знали бы вы, какой он умница! Он закончил Сорбонну с отличием, а теперь служит в Парижском совете. Он знает четыре иностранных языка, его даже в заграничные деловые поездки отправляют.

— Хм… интересно. А зачем вы мне это все рассказываете? — наивная Мадлен никак не могла понять, что угодно этой мадам.

— Я хочу, чтобы вы познакомились поближе. Может, вы подойдете моему сыну в жены…

— Нет, — отрезала Мадлен. — Я уже побывала два раза замужем, и поняла, что в этом нет ничего хорошего. К тому же ваш сын не дворянин… А просто поболтать с ним я буду рада.

— Ох, я так боюсь, что Оливье окажется в когтях какой–нибудь злодейки, которая будет его тиранить! — вздохнула Пребуа. — Моя цель отыскать ему хорошую невесту… Значит, мой сын может назначить вам свидание?

— Да, конечно, — согласилась Мадлен.

После обеда Робеспьер, наконец, получил возможность поговорить с мсье Линдоном, который принадлежал к тому типу людей, который Робеспьер терпеть не мог, мсье Гравье считал посредственностью, а Мадлен просто обожала. Судья отметил, что Луи Оже совсем не разбирается в людях, раз считает этого типа своим другом. От господ вроде Линдона всегда надо ждать подвоха. Робеспьер также подумал о наивности мадмуазель Софи. Впрочем, как ни странно, большинству женщин нравится именно этот тип мужчин. Он взглянул на Мадлен, которая строила глазки Линдону, и убедился в точности своих размышлений.

Невзрачный худощавый Робеспьер быстро померк в глазах Ренар перед этим красавцем. Именно страсть Мадлен к красивой внешности была причиной ее частых ссор с гордым Робеспьером. Однако они каждый раз вновь налаживали свои отношения.

Мсье Линдон красочно рассказал о своих чувствах к юной Софи и скорби, которая овладела им после смерти любимой. Искренность, с которой говорил молодой человек, удивила Робеспьера. Судья не стал исключать возможность, что этот тип любил девушку.

— Как было встречено ваше предложение мадмуазель Софи со стороны ее опекунов? — поинтересовался Робеспьер.

— Мсье Оже был искренне рад этому. А мадам Оже не очень одобряла наш брак.

— Почему?

— Она считала, что я женюсь на Софи из–за денег. Однако она не сильно противилась нашему браку. Я думаю, она поверила в искренность моих чувств.

— А вы знали о существовании завещания?

— Макс, вы задаете нескромные вопросы! — вступилась Мадлен. — Нехорошо подозревать такого красивого мужчину в убийстве.

— Если верить вам, то убийства совершают одни страшилища, — сердито шепнул ей судья, которому не нравилось поведение Мадлен.

— Да, я знал о завещании, — ответил молодой человек. — Софи показала мне его. Это был ее сюрприз. Родственников ей тоже обижать не хотелось, поэтому она завещала мне только половину.

— Что ж, спасибо за беседу, — поблагодарил Робеспьер.

— Ох, я вам так сочувствую! — воскликнула Мадлен. — Разрешите мне прогуляться с вами по саду…

Она подошла к Линдону и оперлась на его руку. Молодой человек немного опешил, но Мадлен его заинтересовала.

— Мадлен! — окликнул ее Робеспьер. — Не забудьте о свидании с Пребуа. Он обещал придти с мамой!

В его голосе звучала насмешка.

— Вечно вы все испортите! — обиделась красотка.

На тонких губах судьи появилась злая улыбка.

— Вот такой у меня вредный любовник, — пожаловалась она Линдону.

Робеспьер никогда не устраивал сцен на людях, обычно он все высказывал Мадлен наедине. Именно так он собирался поступить и в этот раз.

Его окликнула мадам Ноэль, отчаянно жестикулируя.

— Я такое слышала! — воскликнула она. — Такое!

— Да, мадам, — кивнул Робеспьер.

— Не подумайте, что я сплетница… просто я кое–что слышала…

Наконец она понемногу уняла свои эмоции и смогла рассказать, что же произошло.

— Я решила взять из библиотеки что–то почитать… А библиотека смежная с кабинетом мсье Оже. Я услышала, как он говорил с Кремер. Эта девица признавалась ему в любви. Но он холодно встретил ее чувства и попросил соблюдать приличия.

— Мадам, то что вы сообщили весьма любопытно. Но я вас очень прошу, держите пока все в тайне.

— А-а, это важно для расследования! Хорошо, я буду молчать. Мне кажется, что эта тихоня гувернантка себе на уме. В тихом омуте черти водятся. Она неспроста согласилась остаться в доме на правах камеристки… Хотя, она такая страшная, вряд ли у нее есть шанс на взаимность.

Судья поблагодарил даму за сообщение и вежливо поцеловал руку, которую Ноэль кокетливо протянула.

Придя домой, Робеспьер и Ренар поссорились. Его возмущало поведение Мадлен Линдоном, а она зло напомнила ему о Ноэль, которой тот поцеловал руку. В общем, Мадлен обиделась и ушла на свидание с Оливье Пребуа, которое должно было пройти в кофейне «Черный лебедь». Сначала Ренар назначила свидание на девять часов, но мадам Пребуа возразила, заметив, что в это время ее сыночку пора укладываться спать. Она сама установила время свидания — пять часов дня. Ренар спорить не стала.