Английский раб султана - Евгений Викторович Старшов Страница 4

нечего, дядя. Из меня какой управитель? Прокорпеть всю жизнь над счетоводными книгами, шпыня келаря за каждый лишний потраченный или недополученный нобль, петь псалмы, когда хочется на ретивом коне врубиться в гущу врагов? Да даже сядь я на твое место — я не смогу давить нуждающихся, как это делаешь ты. У меня за год все хозяйство из рук уплывет, можешь не сомневаться.

Аббат с сожалением и укоризной покачал головой, промолвил:

— Ты думаешь, твой дядя Арчи хотел стать торгашом и мироедом? Думаешь, ему не хотелось помахать мечом, промчаться на лихом коне, чтоб встречным ветром выдуло мозги, почудить в хмельном угаре? Все это было мне по молодости знакомо. Просто так получилось. Так было надо. И так надо и сейчас. На первых порах я тебе помогу, подберу людей, которым можно доверять, так потихоньку и войдешь в управление. Пойми — одна только Церковь незыблема в этом мире. Она сильнее даже королевской власти. Все, кто пытался в этом усомниться, расшибли себе лбы — что Генрих Второй, что Иоанн Безземельный. Все по Писанию — камень преткновения неодолимый для врат адовых и сокрушающий тех, на кого он падает. Даже сам Львиное Сердце старался не пробовать этот камень своими клыками. Я не могу себе представить то время, когда светская власть возобладает над церковной…

Здесь святой отец несколько ошибся, как ретроград. Пройдет сравнительно немного времени, и король Генрих Восьмой в 1537 году закроет и разорит в числе прочих монастырей и Киркстидское аббатство, а его аббат Ричард Харрисон и три монаха будут казнены. Но не настало еще то время, поэтому вернемся к разговору аббата Арчибальда с племянником.

— В общем, — втолковывал дядюшка племяннику, — я бы советовал тебе не отказывать скоропалительно, а как следует подумать. Время еще есть, хотя и немного. Решишь твердо — тогда посмотрим. Феод обратно выделить недолго. Коль решил жить своим умом, я за него не держусь. Кстати, полагаю, кто-то нажужжал тебе в уши что-то по этому поводу, ну да мне это все равно, даже и спрашивать не буду.

Племянник стоял на своем.

— Прости великодушно, дядя Арчи, но я сказал "нет" и решения своего не изменю. Я не могу служить Богу неискренне, по наследству, что ли. Я человек нецерковный, непослушливый, взрывной. На моих руках кровь, и ее много. Я слишком люблю Господа, чтобы опорочить Его своим недостоинством, поэтому пусть все остается, как есть. Лучше не служить Богу, чем… В общем, понятно.

— Чем быть таким, как дядя Арчи, — печально закончил за племянника аббат.

— Я не имел в виду конкретно тебя. Ты далеко не так плох, как многие иные церковники. Ты хоть и цветист и речах и можешь приспособиться, и о своем хозяйстве думаешь намного больше, чем о Господе, но в тебе нет главного порока духовенства — лжи. Ты не маскируешь свои недостатки личиной благочестия, и за это я тебя люблю.

На глазах старого циника блеснули слезы. Он положил руку на плечо Лео и сказал:

— Вот за это спасибо. Ты расстроил меня своим отказом, но, нанеся одну рану, исцелил другую. Старый Арчи сам прекрасно знает, что в святые ему не попасть, но. поскольку ты узрел то, чем я сам перед собой горжусь, это мне приятно. Хорошо, ты мне ответил. Передумаешь — хорошо, нет — так нет. Но тогда есть у меня к тебе другое дело, которое, полагаю, придется тебе более по нутру. Пойдем наружу, посидим при церкви, воздухом подышим…

Родственники вновь оказались на улице.

— Задумал я, — начал аббат Арчибальд, — покрыть заново свинцом своды храмов и корпусов… в перепекшие Сам знаешь, что для этого нужно. И вот, чтоб добыть денег, хочу закупить ко двору кипрского вина. Да и свои запасы на исходе… Рыцари-иоанниты себе на уме, содержание Родоса и окрестных островов обходится им дорого, поэтому свое вино они привозят в Европу с большой наценкой. Там, на месте, можно его закупить гораздо дешевле, а я еще не знал ни одного английского короля ни в прошлом, ни в настоящем, который бы не вкушал кипрской кумандарии. Сам Львиное Сердце сказал о нем: "Вино королей и король вин". Правда, пусть на том или на этом свете черти порвут мне все кишки, если я дам нашему королю Нэду хоть понюхать его!

Аббат, в порыве откровенности обругав короля, тут же пожалел об этом и оглянулся по сторонам, не услышал ли кто посторонний.

— Никто не слышал, дядюшка, — улыбнулся Лео. а аббат продолжал:

— Вино приобретешь в Колосси — там нас, Торнвиллей, неплохо знают. Тамошний командор Николас Заплана, испанец, можно сказать, мой корреспондент и друг по несчастью. Знаешь почему? Помнишь рыцаря-иоаннита, который прикрыл тебя при Тьюксбери, не дав размозжить твою голову? Это был наш земляк, колосский командор Джон Лэнгстрозер, оставивший свой пост после славного трехлетнего правления для того, чтоб в трудный час помочь своей стране — ну так, как он это понимал. Честь и совесть привели его под знамена принца Эдварда, сына нашего полоумного короля Гарри. Ну а потом с беднягой Джоном приключилось то же, что и со всеми пленными знатными ланкастерцами — он был обезглавлен по приказу все того же нашего богохранимого короля Нэда, да очутится он у дьявола в заду. — Аббат совсем осмелел, а Лео уже с трудом следил за ходом дядюшкиной мысли.

— Так что же с командором Николасом Запланой?

Старый Торнвилль быстро перешел от гневного пафоса к деловым выкладкам:

— Как я и сказал, в Колосси нашу семью хорошо знают, в том числе тамошний командор. Ты отвезешь Николасу мое послание — оно поможет добыть вино лучше и дешевле. Заодно и сахару там прикупишь. У них прям у замка пресс и заводик стоят… Но это еще не все — в Фамагусте надо закупить златотканые сирийские материи на облачения: ими и сами обошьемся и тоже приторгуем здесь с большой выгодой. Ты возьмешь на себя охрану корабля, подберу тебе полдюжины хороших аркебузиров, а и сами морячки подраться горазды. Не переживай, все финансовые вопросы лягут на плечи кого-нибудь из братьев. Проветришься. Поглядишь мир.

О! От такого предложения ни один молодой рыцарь не отказался бы! Лео возликовал, и даже на лице дядюшки Арчи появилось мечтательное выражение. Как видно, старик и сам охотно отправился бы в плавание, если бы не подагра.

— Доля опасности в этом есть, разумеется, — меж тем рассказывал он, — но тамошние воды худо-бедно контролируются иоаннитами, так что все должно быть хорошо. По пути туда