Патрик О'Брайан - Капитан первого ранга Страница 42

— Вам понадобился словарь для перевода с французского, сэр?

— Нет, сэр, такой у меня уже был. Я приобрел «Толкователь морских терминов» Бланкли, а также Дю Амеля, Обэна и Саверьена, чтобы понимать трудные слова, связанные с кораблекрушениями и маневрированием, и знать, что предпринимали путешественники. Я нашел в них очень большое подспорье, без них трудно понимать текст, сэр. Я всегда предпочитаю работать добросовестно. Я трудился в своей красивой комнате дни и ночи напролет, отказавшись от двух или трех предложений других книготорговцев, два раза в неделю питался в недорогом ресторане. Это продолжалось до тех пор, пока мистер Г. не прислал ко мне своего секретаря, который передал мне, что он отклонил мой проект перевода Бурсико, поскольку его компаньоны сочли, что стоимость печатных форм будет слишком высока и при настоящем положении дел потребности в моем материале нет.

— А у вас был договор?

— Нет, сэр. У нас, как это называют книготорговцы, было джентльменское соглашение.

— Выходит, надежды нет?

— Совершенно никакой, сэр. Конечно, я попытался отстоять свои права, но лишь собрал горящие уголья на свою же голову. Он рассердился на то, что я с ним якобы недостаточно учтив, и принялся распространять в своем кругу россказни о моей наглости, а это самое последнее, чего может ожидать от поденщика книготорговец. Он даже поместил разносную статью в «Литературном обозрении» по поводу моего перевода одной невинной статьи. Работы я больше получить не смог. Мое имущество было арестовано, мои кредиторы хотели арестовать и меня, но я сумел ускользнуть.

— Так вы знакомы с судебными исполнителями, арестом за долги, соответствующими статьями законов?

— Нет ничего, что я знал бы лучше. Я родился в долговой тюрьме и провел несколько лет во Флите и Маршалси. Я писал свои «Начала сельского хозяйства» и свой «План воспитания молодых джентльменов и нетитулованного дворянства» в тюрьме Кингс-бенч.

— Будьте так добры, составьте мне краткую справку современного состояния законов по части отношений должников и кредиторов.

— Джек, — произнес Мэтьюрин, — вашу вахту вызывают.

— Что, что? — спросил Джек.

У него была моряцкая привычка мгновенно засыпать и, отдохнув с час, тотчас выходить из этого состояния. Но на этот раз он находился очень, очень далеко на юге, на борту семидесятичетырехпушечника вблизи мыса Доброй Надежды, и купался в теплом как молоко, фосфоресцирующем море. Растерянно протирая глаза, он сидел на краю кровати, с трудом пытаясь вернуться в настоящее. Лорд Мелвилл, Куини, Каннинг, Диана.

— Что вы намерены делать со своим призом? — спросил Стивен.

— С кем? С ним? Наверное, надо передать его констеблю.

— Его повесят.

— Конечно. Чего же вы хотите? Малый будет разгуливать и отбирать у людей кошельки, но вы не желаете, чтобы его повесили? Может быть, его сошлют на каторгу.

— Я дам вам за него двенадцать шиллингов и шесть пенсов.

— Хотите уже сейчас начать вскрытие? — Стивен часто покупал трупы казненных, только что снятых с виселицы. — И у вас действительно есть в кармане двенадцать шиллингов и шесть пенсов? Нет, нет. Я не возьму ваши деньги. Вы получите его в подарок. Уступаю его вам. Я чувствую запах кофе, жареного хлеба!

Джек яростно жевал бифштекс, глядя широко распахнутыми голубыми глазами в какую-то неведомую даль. Оба друга пытались заглянуть в будущее, но сейчас их отвлекал пленник, который сидел на стуле, онемев от страха, исподтишка почесываясь и время от времени делая жесты, свидетельствующие о его покорности. Приглядевшись к нему, Джек нахмурился.

— Вы, сэр! — громко, словно он стоял на палубе, вскричал Джек, отчего у бедняги душа ушла в пятки, и он перестал чесаться. — Вы, сэр! Съешьте-ка вот это, да не зевайте! — С этими словами он отрезал ему жирный кусок мяса. — Я продал вас доктору, так что отныне вы должны повиноваться его приказам, иначе вас засунут в бочку и выбросят за борт. Вы меня поняли?

— Да, сэр.

— Мне нужно идти, Стивен. Пополудни встретимся?

— Мои намерения еще не определились. Возможно, я загляну на Ситинг-лейн, хотя вряд ли это целесообразно раньше следующей недели.

Нырнув во двор Адмиралтейства, Джек вошел в холл, где встретил полдюжины болтавшихся без дела в ожидании вакансий знакомых, услышал сплетни о том о сем. На ступенях лестницы, ведущей в кабинет Первого лорда, опершись о перила, беззвучно рыдал полный офицер, по обвисшим, бледным щекам его текли слезы. За ним с молчаливым сочувствием наблюдали морской пехотинец, стоявший на площадке, и два привратника из вестибюля.

С первого взгляда было ясно, что от приема предыдущего просителя у лорда Мелвилла осталось неприятное впечатление. Ему нужно было собраться с мыслями, поэтому некоторое время он сидел за письменным столом и перебирал бумаги.

— Я только что был свидетелем взрыва эмоций, вследствие которого офицер сильно упал в моих глазах. Я знаю, что вы высоко цените стойкость духа, капитан Обри, что неблагоприятные известия вас не выведут из себя.

— Надеюсь, я их перенесу, милорд.

— Дело в том, что я не могу присвоить вам звания капитана первого ранга за ваш бой с «Какафуэго». Я связан решением моего предшественника и не вправе создавать прецедент. Поэтому корабль первого ранга исключается, что же касается шлюпов, в строю их всего восемьдесят девять, в то время как в списке претендентов на командирские должности насчитывается четыре с лишним сотни офицеров. — Он помолчал, чтобы Джек Обри усвоил сказанное, хотя в этих сведениях не было ничего нового (Джек помнил эти цифры наизусть, но, кроме того, знал, что лорд Мелвилл не вполне искренен, поскольку тридцать четыре шлюпа строились и еще дюжина предназначалась для портовой службы и резерва). — Однако, — продолжал Первый лорд, — от прежней администрации нам достался проект экспериментального судна, которое я готов, с некоторыми оговорками, отнести если не к кораблю первого ранга, то к шлюпу, хотя оно вооружено двадцатью четырьмя карронадами. Корабль был спроектирован для секретного оружия, от которого после испытаний пришлось отказаться, поэтому со стапелей он сойдет как обычная боевая единица флота. Его назвали «Поликрест». Не хотите ли взглянуть на чертежи?

— С большим удовольствием, милорд.

— Это любопытный эксперимент, — продолжал лорд Мелвилл, открывая портфель. — Судно может двигаться против ветра и течения. Его создатель, мистер Элдон, был весьма изобретательный человек, он истратил целое состояние на осуществление своих замыслов и создание моделей.

Эксперимент был действительно любопытный. Джек слышал о нем. Новинку уже окрестили «Ошибкой плотника», и никто из моряков не верил, что она будет спущена на воду. Как же этот проект выжил во время реформ Сент-Винсента? Что за необычное совпадение различных интересов помогло спустить судно с эллинга, не говоря о том, чтобы поставить его туда? У него одинаковые нос и корма, два грот-марсель-рея, фальшивое днище, нет трюма, скользящие кили и рули. На чертежах указано, что корабль строился на частной портсмутской верфи некоего Хикмана — личности с подозрительной репутацией.

— Несмотря на то, что секретное оружие пришлось отвергнуть, сам корабль представлял собой такой шаг вперед в судостроении, что отказ от его использования был бы неоправданной тратой средств. Поэтому, с изменениями, отмеченными в чертежах зелеными чернилами, Совет Адмиралтейства пришел к мнению, что корабль будет чрезвычайно полезен для службы в прибрежных водах.

Его конструкция не позволяет принять на борт достаточное количество припасов для продолжительного плавания, но суда такого тоннажа всегда нужны в Канале, и я предполагаю включить «Поликрест» в эскадру адмирала Харта, действующую у берегов Южной Англии. По причинам, в которые я не стану вдаваться, «Поликрест» следует срочно ввести в строй. Капитану судна надо будет немедленно направиться в Портсмут, проследить за его спешной достройкой и как можно скорее вывести в море. Угодно ли вам принять назначение, капитан Обри?

«Поликрест» представлял собой творение сухопутного теоретика, был построен шайкой мошенников и дельцов, а Джек, согласившись на предложение, окажется под началом Харта — человека, которому он наставил рога, что тот едва ли успел забыть. Что же касается гарантий, данных ему Каннингом, то такая удача больше никогда не повторится. Лорд Мелвилл был далеко не прост, и большинство этих обстоятельств были ему известны. Наклонив набок голову и внимательно рассматривая Джека Обри, он ждал от него ответа, барабаня пальцами по столу. Первый лорд повел себя не вполне достойно: от командования «Поликрестом» многие уже отказались, и, несмотря на попытку исправить положение Джека, ему будет трудно оправдаться перед леди Кейт. Даже его собственная совесть, утратившая чувствительность за долгие годы службы, напоминала ему об этом.