Кристиан Жак - Под акацией Запада Страница 43

— Ты… собираешься оставить фасад в таком состоянии?

— Это землетрясение — послание бога земли, раз он переделал этот фасад, не будем идти против его воли.

Решение Фараона поразило Сетау, но Рамзес оставался непреклонен. Только три колосса увековечат царское ка, изувеченный четвертый станет свидетельством бренности и несовершенства, присущих всем человеческим творениям.

Царь, Сетау и Лотос обедали под пальмой. Заклинатель змей предложил Фараону красные плоды кустарника capparis decidna, содержащие противоядие и защищающие от укусов змей.

— Ты увеличил количество божественных приношений, — сказал Рамзес Сетау, — накопил зерно в царских закромах, установил мир в этой беспокойной провинции, по всей Нубии построил храмы и всегда предпочитал правду лжи. Что ты скажешь о том, если я назначу тебя здесь представителем Закона Маат?

— Но это… привилегия наместника!

— Я этого не забыл, друг мой. Ты новый наместник Нубии, назначенный указом, который датируется тридцать восьмым годом моего царствования.

Сетау искал слова для возражения, но Рамзес не дал ему для этого времени.

— Отказ невозможен. Сегодня твоя жизнь принимает другой оборот. Ты знаешь, как я люблю этот край. Позаботься о нем, Сетау.

Заклинатель змей удалился в благоуханную ночь. Ему нужно было побыть одному, чтобы свыкнуться с решением, которое делало его одним из первых лиц государства.

— Вы разрешите мне, Ваше Величество, задать вам дерзкий вопрос? — обратилась к Рамзесу Лотос.

— Разве сегодня не вечер чудес?

— Почему вы так долго медлили, прежде чем назначить Сетау наместником Нубии?

— Он должен был научиться управлять Нубией. Сегодня он понимает свое призвание. Никому не удалось ни подкупить его, ни унизить, потому что желание служить этой провинции воодушевляет каждый из его поступков. И ему нужно было время, чтобы это осознать.

Глава 45

Рамзес вошел один в большой храм Абу-Симбела, чтобы исполнить там обряд зари. Фараон проследовал по дорожке света, шедшей до наоса и освещавшей сначала сидящие статуи Амона и царского ка, затем статуи царского ка и Ра. Фараон, а не человек, был соединен с таинственным богом и божественным светом, с двумя великими богами-созидателями, которые, объединившись под именем Амона-Ра, образовали совершенное существо.

Четвертая статуя, статуя бога Птаха оставалась в полутени. Как сын Птаха, Рамзес был строителем своего государства, он был также тем, кто передавал Слово, благодаря которому все вещи становились реальными. Царь подумал о сыне Ка, верховном жреце Птаха, выбравшем путь этой тайны.

Когда царь вышел из большого храма, мягкий свет омывал высокую эспланаду и оживлял теплый цвет нубийского песчаника, его минеральное золото напоминало плоть богов. Рамзес направился к храму, посвященному Нефертари, той, для которой всходило солнце.

И солнце, отец-кормилец Египта, будет вечно всходить для Великой Супруги Фараона, озарившей Две Земли своей красотой и мудростью.

Прекрасный образ царицы, которую обессмертили скульпторы и художники, вызвал у Рамзеса желание перейти в потусторонний мир и, наконец, с ней там соединиться; он молил ее взять его за руку, появиться в кругу своих братьев-богов и сестер-богинь, ту, которая делала зеленым этот мир и придавала сверкание Нилу. Но Нефертари, плывущая в ладье солнца, только улыбнулась Рамзесу. Дело царя было не закончено; Фараон, какими бы ни были его страдания, принадлежал небесным силам и своему народу. Нефертари, вечная звезда, с кротким лицом и справедливой речью, продолжала направлять шаги Рамзеса, чтобы страна оставалась верной Закону Маат.

День клонился к концу, когда магия Нефертари побудила царя вернуться к внешнему миру, к миру, где он не имел права проявлять слабость.

Перед храмом собралась сотня празднично разодетых нубийцев. В красных париках, с золотыми серьгами, в белых одеяниях до щиколоток и набедренных повязках, украшенных цветочным орнаментом, вожди племен держали в руках подарки: шкуры пантер, золотые персты, слоновую кость, черное дерево, перья и яйца страусов, мешки с драгоценными камнями, веера.

В сопровождении Сетау старейшина приблизился к Рамзесу:

— Да будет оказано почтение Сыну Солнца.

— Да будет оказано почтение сыновьям Нубии, которые выбрали мир, — сказал Рамзес. — Пусть боги храмов Абу-Симбела, столь дорогие моему сердцу, станут символом их единения с Египтом.

— Ваше Величество, вся Нубия уже знает, что вы назначили Сетау наместником.

Гнетущая тишина воцарилась над собранием. Если вожди племен не одобрят решение Фараона, возобновится беспорядок. Но Рамзес не откажется от Сетау. Он знал, что его друг был рожден, чтобы управлять этой страной и что он сделает ее счастливой.

Старейшина повернулся к Сетау, одетому в тунику из шкуры антилопы:

— Мы благодарим Рамзеса Великого за то, что он выбрал человека, который умеет спасать жизни людей, который советуется со своим сердцем, чтобы завоевать наше.

Тронутый до слез Сетау склонился перед Рамзесом.

Но то, что он увидел, ужаснуло его: рогатая змея, извиваясь на песке, приближалась к ноге Рамзеса.

Сетау хотел закричать и предупредить Фараона об опасности, но нубийцы подхватили его и торжественно понесли к храму под сопровождение приветственных возгласов, и предупреждение утонуло в оглушительном шуме ликования.

Когда змея выпрямилась для нападения, белый ибис, спустившийся с неба, вонзил клюв в голову рептилии и снова взлетел ввысь, унося добычу с собой.

Те, кто видел эту сцену не сомневались: бог Тот в обличье ибиса спас жизнь царю. И раз Тот проявил себя таким образом, управление Сетау будет справедливым и мудрым.

Вырвавшись из толпы нубийцев, Сетау смог, наконец, подойти к царю:

— Подумать только, эта змея…

— Чего ты боялся, Сетау, разве ты не защитил меня от укуса рептилий? Нужно доверять себе, мой друг.

В два раза хуже, если не в три, если не в десять! Да, это было гораздо хуже, чем представлял Сетау. Со времени своего назначения он был завален работой и принимал бесчисленное количество просителей, ходатайства которых были одно безотлагательнее другого. За эти несколько дней он понял, что люди способны потерять стыд, когда речь идет о защите их собственных интересов, даже в ущерб другим.

Несмотря на желание повиноваться царю, выполняя данное им поручение, Сетау много раз посещала мысль отказаться от этого назначения. Ловить опасных змей было куда легче, чем разрешать конфликты между соперничающими племенами.

Но новому наместнику Нубии пришли на помощь два неожиданных союзника. Первым была Лотос: требовательная возлюбленная, нубийская лиана, совершенное тело которой будило в нем страстное желание, колдунья, говорящая на языке змей, помогала ему с хладнокровием государственного мужа. Ее неувядающая, несмотря на годы, красота являлась ценным подспорьем во время споров со старейшинами племен, они, забывая распри и некоторые из своих требований, рассматривали восхитительные формы жены наместника. Короче говоря, теперь она околдовывала других рептилий.

Второй союзник оказался еще более неожиданным: сам Рамзес. Присутствие царя во время первых споров Сетау с высшими военачальниками египетских крепостей было решающим. Воины поняли, что Сетау обладает реальной властью и поддержкой царя. На совете Рамзес не произнес ни одного слова, предоставив своему другу возможность самостоятельно принимать решения.

После торжественной церемонии в крепости Бухен, на которой собравшиеся приветствовали нового наместника, Рамзес и Сетау прогуливались недалеко от крепостных стен.

— Я никогда не умел благодарить, — признался Сетау, — но…

— Никто не смог бы помешать тебе утвердиться на нубийской земле. Я дал тебе выиграть немного времени, вот и все.

— Ты помог мне своей магией.

— Любовь к Нубии заполнила твою жизнь, и ты принял это как факт, потому что ты настоящий воин, пылкий и искренний, как эта земля.

— Воин, от которого ты требуешь укрепить мир!

— А разве он не самая сладкая пища?

— Ты ведь скоро уедешь?

— Ты — наместник, у тебя замечательная жена, это вам предстоит сделать Нубию процветающей.

— Ты вернешься, Твое Величество?

— Не знаю.

— Однако ты тоже любишь эту страну.

— Если бы я здесь жил, то я бы сидел под пальмой на берегу Нила напротив пустыни и смотрел на движение солнца, думал о Нефертари и не занимался бы государственными делами.

— Только сегодня я начинаю понимать, какой тяжкий груз лежит на твоих плечах.

— Потому что ты больше себе не принадлежишь, Сетау.

— У меня нет твоей силы. Твое Величество, не слишком ли тяжело для меня бремя власти?

— Благодаря змеям ты победил страх, благодаря Нубии ты выдержишь власть и не станешь ее рабом.