Евгения ИЗЮМОВА - ДЕТИ РОССИИ Страница 49

А потом Виктор Владимирович повел меня на «веранду» показать картины супруги. Я даже удивилась сначала, надо же - не свои картины показывает, а картины жены. А потом поняла - просто Виктор Киселев, художник с известным именем, гордится своей женой, ее талантом, тем, что была у нее персональная выставка, и потому собственные успехи отступают в тень.

- Я в детстве очень любила рисовать, даже мечтала стать художницей, - объяснила свое пристрастие Тамара Алексеевна. - Но тогда не удалось воплотить мечту в реальность.

- Ты стихи прочти - про море, про Сталинград, - опять вступил в беседу Киселев.

А Тамара Алексеевна робко попросила разрешения прочесть стихи о нем, человеке, с которым у нее теперь единая судьба: - Лучик солнца над туманом,

листва бисером блестит.

Я шагаю с тобой рядом,

Лучик рядышком бежит.

На ладонь мою ложится

Рука сердца твоего,

счастье, знать, оно и было,

раз ты чувствуешь его.

Рядом ель, березы в ситце.

Как похожи мы с тобой!

Ты, как в юности, вихрястый,

я бегу вслед за тобой.

Неразлучны мы в работе

и в прогулки влюблены -

ты, как мастер своей кисти,

я - цветок твоей любви.

Если в одной части сердца Тамары Алексеевны царит Виктор Владимирович, то в другой - по-прежнему ее дети, рядом с которыми и внуки. А еще в ее сердце есть место и для песен, которые с ней тоже с самого детства. Она пела в хоре, когда жила в интернате, участвовала в самодеятельности училища, воинской части, где служила с мужем. А теперь - в ансамбле «Зоренька». И на каждый концерт обязательно приходит Виктор Владимирович. Она ищет взглядом его в зале, улыбается ему, а он ловит этот взгляд и обязательно машет рукой, подбадривая, мол, все у тебя получается хорошо.

Да, странная эта женщина - судьба, но иной раз она совершает очень правильные поступки во благо наше, я убедилась в этом, глядя на пару, удивительную в своей взаимной влюбленности - Тамару и Виктора Киселевых. Прав Пушкин: «Любви все возрасты покорны».

СИМА, НАРЕЧЕННАЯ НИНОЙ

Симченко Сима Николаевна - тихая и спокойная, невысокого роста женщина. Очень скромная. Она долго не хотела со мной встретиться, потому что не видела в своей жизни чего-то такого особенного, о чем стоило бы написать в газете. И все-таки я настояла, и рада тому, потому что ее рассказ - это очередное стеклышко в мозаике моего представления о Сталинградской битве, о жизни старшего поколения.

Корни рода Капкиных (такова была девичья фамилия матери Симы Николаевны) находятся в Саратовской области. Дедушка ее, Антон Семенович, был крепким хозяином, имел две лошади, нанимал работников. Был он настроен против коллективизации или нет, про то Сима не знает, но то, что дедушка с бабушкой не хотели быть высланными из родной деревни Львовка, это ей известно. Оба прятались у знакомых в подвалах да на чердаках, в результате бабушка простыла и умерла, а дедушка женился второй раз.

И поскольку семейное гнездо было разорено, птенцы-дети выпорхнули из него без сожаления.

В то время как раз прошел слух по стране, что строится в городе Сталинграде большой завод - гигант отечественного тракторостроения. Вот Анна и отправилась туда, вслед за ней приехали сестра Ксения, братья Терентий и Василий. Анна и Ксения работали на фабрике-кухне, а братья - на заводах. И судьба Анны сложилась как в известной песенке о Танечке, которая служила в столовой заводской. Так вот Анечка именно в своей столовой и встретилась со студентом политехнического института Николаем Дрепиным. Вышла за него замуж и прожила с ним долгую жизнь. В апреле 1935 года у них родилась дочь, которую при крещении нарекли Ниной, но ее метрическое свидетельство потерялось во время войны, а по новой метрике она в результате ошибки оказалась Симой. Но родители звали ее только Ниной.

Николай Гаврилович был коммунистом, он и умер, выполняя партийное поручение - во время учебы на партийных курсах: дал о себе знать застрявший недалеко от сердца осколок. Великую Отечественную войну он прошел от начала до конца, был в Берлине. Все его военные регалии, несколько благодарностей за боевые действия, объявленные командованием, и даже траурная лента - память о похоронах отца - бережно хранятся у Симы Николаевны.

Когда началась война, Симе было шесть лет. Отец работал на Тракторном и остался там для эвакуации оборудования, а Сима с матерью жили в землянке, ожидая эвакуации. Фашисты совсем близко подошли к Сталинграду, и Николай Гаврилович ушел в ополчение вместе с заводчанами, поручив семью другому Николаю - мужу Ксении. Взрослые - женщины и дядя Николай - решили выбираться из Сталинграда сообща. Они закопали наиболее ценные вещи в ямы, взяли с собой самое необходимое и отправились к Волге на одну из переправ. Оставив женщин на берегу, Николай пошел искать лодку, поскольку на паром попасть было невозможно, и больше его никто не видел до самого конца войны.

Это случилось как раз тогда, когда немцы прорвались к Волге в районе Рынка. Именно в тот день был обстрелян и пароход "Иосиф Сталин». Женщины с берега видели, как пароход застрял на одном из островков, как люди пытались спастись вплавь. Позднее стало известно, что из 1200 человек, находившихся на борту «Иосифа Сталина», спаслось лишь около 150.

Волга горела, грохотали взрывы, свистели пронзительно пули и ревели самолеты: «Ууууу…» Было очень страшно. Когда Ксения и Анна поняли, что Николай не вернется, они решили выбираться из того ада самостоятельно. О судьбе Николая узнали лишь после войны - немцы захватили его в плен, угнали в Германию, и он там работал на богатого землевладельца.

Оставив девочку рядом с вещами, женщины пошли искать лодку. Неподалеку от Симы грохнул взрыв такой силы, что девочка полностью оглохла на целую неделю. Наконец, им удалось переправиться на другой берег Волги. Беженцы направились в Саратов, и тут им повезло - их догнала автоколонна, шедшая в направлении Балашова. Начальник колонны взял беженцев с собой и даже разрешил водителю сделать крюк и довезти их до Львовки.

Там, во Львовке, у деда и жила Сима с матерью всю войну. Дедушка был суровый. Однажды Сима во сне заругалась, так он ее выпорол веревкой, дескать, раз во сне гадости говоришь, то наяву и подавно. У дедушки был большой сад, пчелы, так что семья не голодала. Но колоски на колхозном поле собирать довелось. Анна во время войны работала в колхозе, а после смерти мужа райком партии помог ей устроиться в сельской больнице медсестрой. У нее, конечно, не было специального образования, но умела ставить уколы, знала кое-что о лекарствах, вот и решили, что этого для деревни достаточно.

Позднее Анна Семеновна решила уехать в Волгоград, где жили Ксения и вернувшийся из плена Николай. Умерла Анна Семеновна, когда ей минуло 77 лет.

Сима в Сталинграде впервые оказалась в1950 году.

В то время только-только начинались геодезические работы на месте будущей ГЭС, вот Сима и устроилась туда на работу. Геодезисты исследовали течение реки, делали промеры глубин, выезжали на моторной лодке на самый стрежень в любую погоду. Волны захлестывали лодку, девчонки просили моториста дядю Сашу перейти на весла, а тот бурчал: «Ничо, с мотором-то лучше». С тех пор она боится воды.

Потом приступили к изысканиям почвы, приходилось через Волгу на левый берег перебираться по канатной дороге - 1250 метров длиной и 80 сантиметров шириной. Ходить по ней было очень страшно, поэтому Сима уволилась с работы и уехала домой - канатка развила в ней боязнь высоты.

Сима вернулась на строительство ГЭС, когда уже была построена первая эстакада - подруга написала, что канатная дорога, огражденная сеткой, стала намного надежнее. Такая же дорога была построена и для транспортировки громадных люлек со щебнем во время перекрытия Волги. Эти люльки двигались через реку, над водой опрокидывались автоматически, щебень высыпался, а люльки возвращалась на исходную позицию.

До 1957 года Сима жила на Спартановке, потом перебралась в Волжский. На танцах в парке познакомилась с Иваном Симченко. Иван работал экскаваторщиком, жил, как и Сима, в общежитии, там же остался, когда они поженились. Женское и мужское общежития находились в квартале "А", только Сима жила в доме 5, а Иван - в доме 21. Уже и дочь Лена родилась, а жили супруги по-прежнему врозь. Правда, Сима перебралась вскоре к мужчинам - ее соседка, одинокая женщина, пожаловалась однажды, что Иван пришел к жене в небольшом подпитии и, естественно, захотел остаться с ней на ночь. Вызвали дружинников, те заявили Симе: «Выселяйся, куда хочешь, раз не умеешь в общежитии жить». Вот она и перебралась к парням. Сначала-то переживала: как жить среди мужчин? А потом даже радовалась, потому что большую часть времени они оставались в комнате с Иваном вдвоем - их соседи, молодые парни, после работы, поужинав, принаряжались и исчезали на всю ночь.

- А потом нам выделили кухню в одной из квартир, а там, оказалось, якобы уже жила уборщица. И хотя все было вполне законно, нас потом обвинили в самовольном заселении. Был даже суд. Мужа поселили в комнату, где жили девять человек, а меня - в комнату, где жили четыре семейные женщины с детьми, их мужья тоже жили отдельно. В этой комнате родилась Люба. В общем, весело жилось, - Сима Николаевна, вспоминая то житье, сейчас улыбается. А тогда, конечно, было не до смеха - семья разрознена, может быть, поэтому Иван утратил со временем чувство ответственности за семью, раз смолоду не привык о ней заботиться.