Эдвард Радзинский - Дочь Ленина. Взгляд на историю… (сборник) Страница 5

БИЛЛ: Но вернемся к нашим баранам.

ИНЕССА: Ну что ж. Скажешь Артурке, что я возмущена предложением. Какой-то американский наглец приехал жениться на дочке Ленина. Неужели мало, что у вас живет дочка Сталина? И вообще: зачем отсюда уезжать? Здесь грядет великое время. Сейчас я зарабатываю побольше Горбачева. Разве у вас я смогу зарабатывать побольше Рейгена? Скоро здесь будут такие возможности для людей с деньгами: бандюги, мафиози, проститутки – это все будущие богачи. Так что папа-Ленин ошибся: совсем не кухарка будет управлять государством. И передай моему мерзавцу, что я приеду в ВАШУ Америку, но богатой! Это будет шикарный визит – «Из России с любовью». Визит нестарой Русской Дамы. (Прислушивается. Потом тихонечко подкрадывается к двери и с силой ее толкает).

Крик «ЛЕНИНА»: А-а!

Держась за голову, входит «Ильич».

«ЛЕНИН» (сохраняя достоинство): Пришел попрощаться. До свидания, товарищ. Я не люблю «гражданин», я предпочитаю ленинское «товарищ».

ИНЕССА: А я, пожалуй, скажу вам – прощайте.

БИЛЛ: Что ж, прощайте. (уходит).

ИНЕССА: Опять под дверью? И тебе не стыдно? Ты же – Ленин.

«ЛЕНИН»: Всегда надо сохранять революционную бдительность. Тогда не было подслушивающих устройств. Все решали уши. Хорошо было товарищу Сталину – у него был архислух. Он мог слышать разговор в третьей комнате. И это очень важно в борьбе с уклонами в партии. А что делать Ленину? Он был гений во всем, но уши – обыкновенные.

ИНЕССА: Ты хочешь сказать, что Ленин тоже все время подслушивал?

«ЛЕНИН»: Я не настаиваю, это всего лишь историческая версия. Настаиваю на другом: этот человек мне кажется очень подозрительным. И я чувствую, он совсем не из Ленинграда.

ИНЕССА: Что ж, революционная бдительность не подвела – ты прав: он… из Америки.

«ЛЕНИН» (в ужасе): Из Америки!

ИНЕССА: И он прожил в России 10 дней. Ну? Неужели ты не понял, папа, кто это?

«ЛЕНИН»: Кто это?

ИНЕССА: Товарищ Джон Рид!

Прошло шесть лет.

1991 год, август, 18

Та же подвальная комната бывшего ДОСААФ. Те же портреты по стенам и тот же «Ленин, читающий газету Правда».

Но на столе теперь факс и телефон с автоответчиком, а в углу – переносной японский телевизор с видео. И прежняя огромная кровать теперь покрыта шелковым японским покрывалом. И стульев теперь три. Третий – с вертящимся сидением. В углу у входной двери, на аккуратно расстеленной газетке – два огромных сапога.

Инесса разговаривает по телефону со включенным спикером, так что слышен голос собеседника:

МУЖСКОЙ ГОЛОС: Ну, и сколько сегодня?

ИНЕССА: Как вчера.

ГОЛОС: Не густо.

ОНА: Вторая половина августа, осень – всегда спад. Фирмачей мало.

ГОЛОС: Послушай, ты где деньги держишь?

ОНА: «Не понял»…

ГОЛОС: Здесь намечается интересное дельце – может, соединим капиталы?

ОНА: Не будем. Раздельно всегда лучше. Значит, записывай: икру – естественно, закажи сколько сможешь. Часы-хронометр – тоже. Книг по искусству не бери, пол-Арбата ими торгует. Словарей – побольше. Затем – шесть гжельских сервизов, мне заказали «глухонемые».

ГОЛОС: Кто?

ОНА: Папа-Ленин так называет капиталистов. Подожди-ка (прислушивается. Звук льющейся воды за окном. Она бросается к окну, орет). Гады! Факены! (возвращается к телефону).

ГОЛОС: Ну что там?

ОНА: А ты не знаешь. «Заяц» – в смысле японец, ссыт!

ГОЛОС: Ну а что делать? Туалетов рядом нет. Сейчас холодно. Может, милиционера поставить?

ОНА: Есть идея. Иностранцев на Арбате – море. Ты достаешь форму, нарядим техника-смотрителя. В разгар иностранного писа он появляется и объявляет: «по распоряжению мэрии за нарушение общественного порядка – 100 долларов».

ГОЛОС: Не дадут.

ОНА: Дальше мягчаем, и за 20 будем отпускать.

ГОЛОС: Взрослеешь, дивчина. Сегодня я буду допоздна на работе. Может, на часок к тебе заехать?

ОНА: Да ну тебя! Уже столько раз было. Скучно! У нас четыре новых продавщицы – неужели тебе мало? Продолжаю список. Матрешки «Горбачев» – закончились да и берут их хреново. Зато «Ельцын» пошел классно, всего 5 матрешек осталось. В понедельник жду тебя со «стафом».

ГОЛОС: До понедельника надо дожить.

ОНА: «Не понял».

ГОЛОС: Шутка.

ОНА: Главное забыла… Когда ты начинаешь приставать, у меня все вылетает из головы. На днях подошли ко мне два южных гражданина. Они попросили достать им – догадайся, что?

ГОЛОС: Ну?

ОНА: Танк.

ГОЛОС (восторженно) Иди на *…!

ОНА: Раз на Арбате просят – значит, кто-то где-то уже продает. Не прозевать бы. Дают три лимона. Или СКВ по курсу (Звук воды. Она бросается к окну). Твари! Суки! Финик! Факен! (Хватает сапоги, открывает дверь и швыряет их один за другим в кого-то на улице).

ГОЛОС: Развоевалась.

ОНА (возвращается к телефону): Хоть сапоги, наконец, выбросила… вонючие сапоги этого сукиного сына техника-смотрителя… Ну что такое! Берет зелененькими, а порядка во дворе никакого. Не могу жить в этом писсуаре. Доставай к понедельнику милицейскую форму.

ГОЛОС: Ну ладно, до понедельника. До интересного понедельника.

ОНА: «Не понял»?

ГОЛОС: (засмеялся) Я же сказал – шутка.

(Гудки в трубке).

Она открывает тетрадь и записывает: «План на 19 августа». Узнать о милицейской форме. Это во-первых. Матрешки «Горбачев» не брать (резкий звонок. Подходя к двери) Кто там?

МУЖСКОЙ ГОЛОС ИЗ-ЗА ДВЕРИ (Не твердо): Это Инесса?

ОНА (удивленно): А кто ее спрашивает?

ГОЛОС: Жених.

ОНА: Боже мой! (открывает).

Входит Билл.

ИНЕССА (будто ничего особенного, будто совсем не удивилась.): И давно в столице?

ОН: Давно. Целых три часа.

ОНА: Хочешь сказать, сразу, с аэродрома?

ОН: Хочу сказать.

ОНА: Соврал?

ОН: Самое смешное – нет.

ОНА: Ты, помнится, Билл?

ОН: Спасибо что помнится, Инесса. Все-таки 6 лет!

ОНА: Боже мой, неужели прошло 6 лет?!

ОН: К сожалению. Но все это время…

ОНА: Ты думал обо мне!

ОН: Вот это – действительно – самое смешное. Но я шел сюда почти без надежд. Представить, что все то же и дом по-прежнему стоит в ожидании ремонта – шесть лет!

ОНА: Он еще сотню простоит! Мои правнуки будут здесь обитать, это Рашка. А ты так осторожно постучал, интеллигентно. Я сначала даже не расслышала.

ОН: Просто подумал…

ОНА: «Вас понял!»… Нет, у меня теперь другой бизнес: Фирма «Инесса». Генеральный директор.

ОН: А твой… этот?…

ОНА: Сутенер? По-прежнему – большой человек. И по-прежнему в бизнесе – со мной…

ОН: И что за бизнес?

ОНА: Продаем на Арбате туристские радости – матрешек, икру, репродукции. На нас работают уже четыре продавщицы. И еще кое во что инвестируем. Помнишь, сказала: будущее за мной. А ты чего приехал?

ОН: Ты изменилась. И я тоже. Мне надоело сводить концы с концами. И я… Это смешно… Тоже бизнесмен… Очень солидная фирма – я в ней консультант по вашей стране…

ОНА: Бедная фирма. Как ты можешь консультировать? И кто кроме нас самих может нас понять? Наши анекдоты не переводятся ни на один язык.

ОН: Совершенно с тобою согласен. Но дело в том, что я сказал тогда… неправду.

ОНА: Прости…

Прислушались: слышен шум воды, в окне с отдернутой занавеской теперь видны кроссовки.

ОНА (бросается к окну): Сволочи! Твари! Факены!

Кроссовки в окне удаляются.

ОН: Все тоже…

ОНА: О да, СССР рухнет, комуняки уйдут, царь вернется, а в окно тебе по-прежнему будут ссать… В чем же ты меня обманул?

ОН: Я вполне могу быть консультантом по этой стране. И мои родители не эмигрировали до революции – они благополучно живут в Москве… И когда я приехал на тебе жениться – я ведь был под другой фамилией, потому что я невозвращенец… Я хотел сказать все это, но когда ты про своего друга рассказала… я испугался.

ОНА: Это было лишнее. Он уже на следующее утро позвонил: «Твой гавнюк, оказывается “наш”: Переводчиком был в научной делегации, в Кельне вышел из отеля и не вернулся… Если с ним еще встретишься – морду исправлю на попу. Нам с тобой совсем не нужно, чтобы ты в чем-то была замешана».

ОН: Надо же!

ОНА: Здорово: раньше мы с тобой лежали. А теперь вот сидим… Обсуждаем прошлое. Старость.

ОН: Я когда убежал, первое время был счастлив… Не видеть по телику рожу нашего Кинг-Конга, не читать идиотских газет… И главное забыть эту жуткую программу «Время». Но потом. долго не имел работы – и, наконец, нашел! Мне предложили переводить… программу «Время» на английский! Фирма продавала ее в Университеты – для советологов – этих очкариков в твидовых пиджаках. Ночью мы записывали ее со спутника, днем я переводил и печатал в компьютер. Теперь я был приговорен день и ночь слушать программу «Время». День и ночь – рожи «гэкающих» политбюрошников. Я чувствовал себя в аду.

ОНА: Я тебя пожалела. Но зачем ты ко мне пришел?

ОН: Отгадать не трудно.

ОНА: К сожалению, я бросила этот бизнес.

ОН: Послушай, но я хочу.

ОНА: Все хотят.

ОН: Послушай, но я 6 лет хочу.