Ян Валетов - 1917, или Дни отчаяния Страница 5

Он один в машине и едет очень быстро, значительно быстрее, чем позволяет узкая прибрежная дорога, но наслаждается скоростью и риском: он – превосходный водитель, это сквозит в каждом движении. На Терещенко смокинг, бабочка и шоферские очки-консервы, встречный ветер треплет его волосы.

Поворот, другой, третий… Летит из-под шин мелкий гравий покрытия.

Смеркается. За скалами и зеленью над самым морем видна россыпь огней.

Автомобиль уже в городе, мчится по горящей огнями набережной, сворачивает к величественному зданию с фонтанами и, проехав по подъездному каретному кругу, тормозит у парадной лестницы.

Монако. Казино в Монте-Карло. Июнь, 1907 год

Михаил входит в игровой зал.

Среди столов для баккары множество гостей – женщины в вечерних нарядах, мужчины в смокингах. Михаил выглядит очень молодым на их фоне, среди игроков практически нет людей его возраста. Он проходит через зал, где играют в карты – его интересует рулетка. Здесь тоже полно гостей, вьется над головами табачный дым, вращаются колеса, щелкают скачущие по кругу шарики.

За одним из игровых столов есть место.

Михаил садится напротив женщины в темно-лиловом костюме и шляпке с прозрачной вуалью, и они обмениваются улыбками. Дама играет по маленькой, перед ней небольшая горка фишек среднего достоинства.

Терещенко покупает фишки на пятьдесят тысяч франков.

– Надеетесь выиграть? – спрашивает дама с улыбкой.

Она похожа на итальянку, но говорит по-французски.

– Я выиграю, – отвечает Михаил, улыбаясь в ответ. – Сегодня особенный день.

– Я попробую угадать, – говорит дама. – Вы получили наследство?

– Нет…

– Ограбили банк?

– Нет, – смеется Михаил, с интересом поглядывая на женщину. – Давайте еще раз угадывайте, последний!

Она, несомненно, хороша, но явно немолода. Тридцать или за тридцать. Темные глаза, тонкий нос, яркие, умело накрашенные губы, рыжие волосы, убранные в модную прическу. На пальцах дорогие кольца, в ушах серьги с изумрудами, отделанный серебром и перламутром мундштук, в котором дымится турецкая сигарета.

– У вас день рождения!

– Признайтесь, вы знали!

– Нет, не знала! Просто вы выглядите, как юноша, получивший долгожданный подарок! Вы любите подарки?

– Обожаю!

– С днем рождения…

– Мишель, – представляется Михаил. – Мишель Терещенко.

– С днем рождения, Мишель!

Она берет с подноса бокал шампанского.

– Спасибо… – он глядит на женщину вопрошающе.

– Моник. Просто Моник.

– Спасибо, Моник.

Михаил тоже берет бокал у проходящего мимо официанта.

– И как вы собираетесь выиграть? – спрашивает Моник.

– Я буду ставить на две даты… 17 и 23, – отвечает Мишель, наклоняясь к столу.

Он делает ставки.

– По две тысячи франков на 17 и 23!

– Ставки приняты, месье! – подтверждает крупье.

– И что это за даты?

– Вы так любопытны, Моник?

– Вы даже не представляете, насколько я любопытна. И все-таки – даты… Это секрет?

Моник улыбается и получает улыбку в ответ.

– Никакого секрета – это дни рождения сестры и матери.

– Я-то думала – это связано с невестой.

– У меня нет невесты.

– Да? – удивляется Моник. – Это хорошо. Впрочем, что это меняет?! Я тоже буду ставить вместе с вами! Можно? Вы подарите мне часть вашей удачи?

– Ставки сделаны, – объявляет крупье.

Шарик падает на колесо рулетки.

– А что подарите мне вы? – спрашивает Мишель.

– Вы не будете разочарованы, – отвечает женщина без кокетства, глядя собеседнику прямо в глаза. – Но пусть мой подарок будет сюрпризом…

Шарик бежит по кругу и наконец-то замирает на цифре 17.

– Семнадцать, черное!

Лопатка крупье пододвигает к Михаилу гору фишек.

Следующее движение – и перед Моник тоже появляются выигранные фишки.

– Ну вот, и я стала чуть богаче… – говорит она. – Вам действительно везет, Мишель. В таких случаях опытные игроки советуют вовремя уйти.

– Это правило не для меня… – Терещенко поворачивается к крупье. – По десять тысяч франков на 17 и 23!

Он смотрит на Моник. Внимательно. Прямо в глаза. Женщина не отводит взгляд.

– Я всегда играю до конца, – говорит он, улыбаясь.

– Рискованно, – отвечает Моник. – Но мне нравится…

Она отодвигает от себя выигранные фишки и говорит крупье:

– Поровну. На 17 и 23.

– К сожалению, месье, максимальная ставка на номер – десять тысяч франков. Таковы правила, месье…

Игроки за столом смотрят на Мишеля и Моник с нескрываемым интересом, но тех это не смущает. Их увлекает игра. Карточная и не только.

– Ставки сделаны!

Шарик снова летит по кругу. Колесо замедляется…

– 23, черное! – объявляет крупье. – Месье, мадам…

Он распределяет выигрыши.

– По десять тысяч на 17 и 23! – Михаил снова двигает гору фишек на игровое поле.

– Это максимальная ставка, месье, – терпеливо поясняет крупье. – Десять тысяч на номер, двадцать – на два номера!

Он явно озабочен, хотя держит себя в руках. За его спиной маячит фигура распорядителя, который внимательно следит за событиями в игре.

– Третьего раза не бывает, – говорит Моник.

Но двигает и свои фишки.

Игроки делают ставки. Вокруг стола начинают собираться зрители. Гудят голоса.

– Проверим? – спрашивает Михаил.

Он начинает делать ставки на стриты и сплиты, покрывая фишками игровой стол. Количество фишек перед ним становится все меньше и меньше.

– Ставки сделаны, мадам и месье! Ставок больше нет!

На этот раз за шариком следят несколько десятков глаз. Он проскакивает и 17, и 23, делает еще несколько прыжков и успокаивается в ячейке…

– Зеро! – выдыхает вспотевший крупье, и с облегчением глядит на распорядителя.

Тот поворачивается и отходит.

– Выигрывает казино!

Зрители издают стон.

Только что на их глазах проиграно полмиллиона франков.

– Третьего раза не бывает, – повторяет Моник.

Проигрыш нескольких тысяч ее вовсе не озаботил. А может, и озаботил – на щеках под легким слоем пудры можно рассмотреть пятна румянца – но она это мастерски скрывает.

– Зато всегда можно начать все сначала, – говорит Терещенко, доставая бумажник. – Еще на 50 тысяч франков, месье… И по десять тысяч франков на 17 и 23!

Отхлынувшие было от стола зрители снова занимают свои места.

– Терещенко… – говорит женщина, коверкая сложную для француженки фамилию. – Это многое объясняет. Вы русский… Вы, русские, думаете, что ангел сидит у вас на плече, и проигрываетесь до сантима. А потом стреляетесь в висок.

– Я не такой… Может, потому, что я не русский, я – малоросс.

– Вы только что проиграли целое поместье, месье малоросс.

– И все еще не застрелился. Хотите, я покрою вам проигрыш?

– Я взрослая девочка и умею отвечать за собственные ошибки.

– Ставки сделаны! Ставок больше нет!

Шарик падает в ячейку 17.

– 17! Черное! Месье! Ваш выигрыш!

– Еще по десять тысяч на 17 и 23.

– Вы не умеете вовремя останавливаться, – констатирует женщина, раскуривая новую сигарету.

– Я не люблю останавливаться. Я люблю побеждать.

– У любой победы есть цена, – Моник выпускает вверх струйку сизого дыма.

– Ставки сделаны! Ставок больше нет!

Шарик прыгает по колесу. Зрители замерли. Терещенко не смотрит на рулетку.

Он смотрит на Моник, а она на него.

– 17. Черное, – говорит крупье севшим голосом. – Месье снова выиграл.

– По десять на 17 и 23, – повторяет Мишель.

– Это третий раз, – улыбается Моник. – Вы уже выиграли семьсот тысяч франков. А мы с вами знаем, что третьего раза не бывает…

– Ставки сделаны! Ставок больше нет!

Вращается рулетка, прыгает шарик.

Казино Монте-Карло. Ночь

У стола, где играли Мишель и Моник, по-прежнему стоит толпа зрителей. Но теперь рулеточный стол застелен черной тканью, словно в казино объявлен траур.

Возле стола стоят распорядитель и крупье, рядом с ними седой полноватый француз лет пятидесяти с подкрученными усами под гасконским носом. Это администратор казино.

– К сожалению, месье Терещенко, – говорит администратор, – казино вынуждено прекратить игру, так как не имеет возможности немедленно выполнить обязательства перед вами. Мы приносим свои искренние извинения. Часть фишек вы можете обменять на наличные в кассе, а на основную сумму вам будет выдан вексель, который вы сможете обналичить завтра с утра, как только откроется отделение банка «Кредит Лионе». Мне очень жаль, месье, что мы приносим вам неудобства.

По Мишелю видно, что он сильно выпил, но не настолько, чтобы потерять лицо.

– Жаль, – говорит он. – Мне только начало везти по-настоящему. Надеюсь, завтра вечером вы будете открыты?

Зрители смеются и переговариваются, обсуждая произошедшее. Кое-кто негромко аплодирует. Странный молодой русский, обыгравший казино, явно вызывает у почтенной публики симпатию.