Артур Кестлер - Гладиаторы Страница 5

— Ну так как, спускаетесь вы или нет? — спросил командир и снова подступил к лестнице. Сверху на него обрушилось что-то непонятное, бесформенное, и он упал, отчаянно бранясь; чем больше он барахтался в сети, тем больше запутывался. Люди в окнах радостно гоготали.

— Тащите его наверх! — прозвучал приказ, перекрывший гогот.

Командир уже охрип от брани. Несколько наемников боязливо подкрались к углу дома с мыслью помочь своему командиру, но в следующую секунду один рухнул, как подкошенный, издав истошный крик, остальные беспомощно замерли. И тут в них полетело все, что оказалось у осажденных в руках и под рукой: кинжалы, копья, камни, обломки мебели.

Солдаты разбежались, прикрывая головы щитами и побросав факелы; однако в щитах было очень мало толку, смертоносные снаряды летели отовсюду. Некоторые солдаты пытались метать копья в окна, но это были для осажденных желанные подарки, немедленно возвращавшиеся дарителям с гораздо большим толком. Факелы окончательно потухли, и в темноте солдаты почувствовали себя не в пример хуже. Жуткий рев, доносившийся сверху, вселял в них растерянность. Они бросились было к воротам, но ворота оказались на засове, и те, кто пытался вырваться, получали удар меча или дубины. Гладиаторы хлынули вниз по лестнице во двор и зажали солдат в угол. В окнах загорелись новые факелы, и злополучная наемная братия превратилась в одну освещенную мишень, не способную сопротивляться. Тот же голос, который прежде приказал тащить наверх римлянина, теперь крикнул:

— Бросайте оружие!

После этого воцарилась зловещая тишина.

Некоторые солдаты отшвырнули мечи и сели на землю, некоторые остались стоять. Кто-то крикнул, чтобы никто ничего не бросал. Крикс вышел в центр двора и попросил кричавшего шагнуть ему навстречу, но тот не шелохнулся. Крикс повторил свое предложение, объяснив, что поединок лучше кровавой бани. Солдаты сочли это хорошей идеей и расступились, чтобы пропустить несчастного, вспомнившего в недобрый час про свой воинский долг. Тот застыл, как вкопанный. Тогда вся оставшаяся в живых рота побросала оружие и села в углу двора.

Гладиаторы собрали оружие и потащили его наверх, обмениваясь веселыми шутками. Убитых и раненых отнесли в сарай; Фанний был мертв, командир солдат тоже — он случайно удавился в сети. Каст, хилый и вертлявый человечек, окрестил сарай споларием — так называлось место, куда убирали с арены тела убитых. Его шутка была встречена громовым смехом. Слуг, выведенных из коровника, толкнули к солдатам. Слуги были перепуганы: они поняли по звукам, что происходило во дворе, и предпочли бы остаться с коровами.

На высунувшихся наружу служанок никто не обратил внимания. Некоторые из гладиаторов вернулись в дом, досыпать. Старик Никос сидел среди солдат, привалясь к стене. Человек в шкурах подошел к нему.

— Ты плохо кончишь, — предупредил его Никос.

— Послушай, Никос, — медленно проговорил человек в шкурах, — разве смерть на арене — это, по-твоему, хороший конец?

Все во дворе навострили уши.

— Вы пошли наперекор заведенному порядку, — сказал Никос. — К чему это может привести?

— К дьяволу все порядки! — откликнулся вертлявый Каст. В этот раз никто не засмеялся.

— Что скажет хозяин, когда мы вернемся без вас? — молвил Никос.

— Сомнительно, что вы вообще вернетесь, — подсказал Каст. Все ждали продолжения.

— Ты мог бы уйти с нами, Никос, — предложил человек в шкурах.

— Не для того я сорок лет честно прослужил, — возразил Никос, — чтобы теперь превратиться в убийцу и головореза.

Постепенно вокруг него образовался круг из гладиаторов.

— Как вы поступите со всеми ними? — спросил Никос, указывая кивком головы на солдат, многие из которых растянулись на земле, в большинстве пожилых людей.

Гладиаторы молчали. Стоя группками по три-четыре человека, они поглядывали на солдат в углу двора. Некоторые солдаты храпели, некоторые беседовали между собой.

— Когда мы вернемся, — заговорил один немолодой солдат, — нас выгонят из полка, а может, и того хуже. Может быть, нас всех повесят на крестах.

— Поделом вам, — сказал один из гладиаторов.

— Почему? — удивился солдат.

— Вопрос в том, вернетесь ли вы вообще, — повторил свою мысль Каст.

— Вы всех нас перебьете? — подал голос другой солдат.

— Тебя в первую очередь, подонок! — огрызнулся Каст.

— Спокойно! — призвал всех человек в шкурах.

Каст умолк. У него на шее, как у остальных галлов, сверкало серебряное ожерелье.

Гладиаторы неуверенно переминались в ноги на ногу, поглядывая на солдат.

— Самое разумное, что бы вы все могли сейчас сделать, — это вернуться с нами, — сказал Никос.

— Ты лучше хорошенько подумай, Никос, — тихо сказал ему человек в шкурах. — Сначала думай, потом говори.

Никос промолчал.

— Поставь себя в наше положение, Никос, — заговорил Эномай, молодой стройный гладиатор, робкий на вид. — Представь, что тебе и мне дают по копью и велят нам друг друга проткнуть на забаву зевакам.

— Никогда не смотрел так на то, чем вы занимаетесь, — признался Никос.

— А ведь так оно и есть, — подтвердил человек в шкурах. — Ты подумай.

Никос подумал и ничего не ответил.

— Хватит болтать! — рявкнул на них опершийся на стену Крикс.

— Что вы будете теперь делать? — спросил Никос.

Гладиаторы молчали.

— Пусть избирают нас в сенат, — сказал Каст. Никто не засмеялся.

— Лукания — страна холмов и лесов, — проговорил Эномай и робко глянул на человека в шкурах.

— Мир велик, — сказал тот. — Идем с нами, Никос.

— Лукания? — переспросил один из солдат, бывший пастух с широкими скулами и желтыми лошадиными зубами.

— Вот уж где можно затеряться! — подхватил другой солдат. — Там пасутся целые табуны диких коней. Все пастухи Лукании — конокрады. Хозяева не платят им ни гроша, вот им и приходится выкручиваться.

— Там много дичи, а ручьи так и кишат рыбой, — продолжал пастух. — Я бы не возражал отправиться с вами в Луканию…

— И я! — поддержал его второй солдат. — Все равно того, что нам платят, хватает разве что на кукурузную кашу да салат.

— Вас всех повесят, слышите? — гнул свое старый Никос. — У вас даже нет вожаков.

— Довольно болтовни! — повторил Крикс, отделяясь от стены. — Мы изберем вожака и отправимся в путь.

— Крикс будет трибуном! — крикнул кто-то из гладиаторов, вызвав общий смех.

— Вы возьмете меня с собой? — спросил пастух.

— Все равно вас всех повесят, — предрек солдат постарше.

Близилась заря, небо над двором трактира серело. Факелы были потушены. Двор сделался просторнее, вообще выглядел другим, не таким, как раньше.

— Я с ними, а ты? — сказал один силач-слуга другому.

— А как же трактир?

— Очень может статься, что из-за Фанния нас всех повесят, — сказал первый слуга. — Или, того хуже, сошлют в рудники…

Силачи сгрудились и стали шептаться. Через некоторое время все они встали и направились к гладиаторам.

— Назад! — крикнул им мелкий Каст.

— Мы все как один уйдем с вами, — сказал один из слуг, — если вы нас примите.

Гладиаторы смотрели на них с сомнением.

— Учтите, для вас у нас нет оружия, — предупредил Каст.

Слуги еще посовещались.

— Они говорят, что сами раздобудут оружие, — сказал парламентер. — Еще они говорят, что вожаком должен стать вот этот. — И он указал на Спартака.

Спартак спокойно выдержал его взгляд, потом с усмешкой бросил Криксу:

— Ты среди нас самый толстый.

Взгляд Крикса остался скорбным, но остальные гладиаторы повеселели. Галлы хотели видеть вожаком Крикса, остальные предпочитали Спартака. Наконец, остановились на двоевластии.

Тишина воцарилась вновь. Гладиаторы расхаживали по двору в смущении оттого, что выбрали себе главных. Слуги принесли из амбара дубинки и топоры. Вооружившись, они вытянулись в цепочку вдоль стены. Гладиаторы молча ждали продолжения. Человек в шкурах отошел в угол двора, к солдатам.

— Как нам быть с вами? — обратился он к ним.

— Возьмите и нас с собой! — взмолился пастух с лошадиными зубами. — Я знаю леса Лукании.

— У нас нет для них оружия, — напомнил Крикс. — И потом, они староваты.

— Откуда ты знаешь, что мы тоже хотим идти с ними? — обратился к пастуху другой солдат. — Вас всех поймают и повесят, попомните мои слова.

Солдаты, пребывая в сомнении, долго переговаривались. Наконец, вперед выступили несколько из них, в том числе пастух.

— Тебя мы принимаем, — сказал Спартак пастуху. Тот от радости подпрыгнул и ринулся к гладиаторам. Гладиаторы посторонились.

— Опомнись! — угрожающе сказал ему Крикс.

Пастух виновато вобрал голову в плечи и перешел к слугам. Кто-то из слуг сунул ему в руки дубинку. Пастух оскалил лошадиные зубы и помахал дубинкой в воздухе.