Крайон - Сказки, рассказы, притчи для больших и маленьких. книга вторая Страница 5

– Ну, что, Якито? – спрашивает Жар-птица. – Теперь ты видишь, что и у хороших людей могут желания друг другу противоречить? Которым из них ты помогать собираешься?

Ничего не ответил шаман. Только попросил:

– Отнеси меня обратно…

Опустила Жар-птица Якито около его дома, а сама на плетень села и говорит:

– Теперь ты понял, Якито, что на всех людей всё равно не угодишь? Во время своих ритуалов проси Высшие Силы о том, чтобы все люди добрее стали, чтобы с любовью и уважением относились друг к другу, и чтобы желания их не противоречили тому, что Богом назначено. Ведь всё, что ни происходит – всё развивается по единому Божественному плану! И лучше ритуалы свои среди конкретных людей проводи. Тогда и я тебе помогу, и люди помогут.

С этими словами взмахнула Жар-птица крылами, поднялась высоко в небо, и вскоре слился золотой шар с золотыми отблесками заката…

Постоял Якито. Посмотрел на закатное небо и ушёл в дом. А на следующий день собрал нехитрые пожитки и отправился домой, в свою деревню. Понял он, что там, среди знакомых и дорогих ему людей, его шаманское искусство больше пользы принесёт.

И впрямь: поди узнай, что́ каждому человеку на Земле нужно…

Монастырь

(быль)

На самом севере Адриатического моря бьются волны о крутой скалистый берег. Над морем – развалины древнего православного монастыря. Это место редко посещают люди, ведь к морю можно спуститься лишь по крутой, едва заметной в скалах тропе. Она приводит на узкую полоску покрытого водорослями берега, который омывается водами небольшой лагуны, закрытой с востока скалистым побережьем, а от южных волн – острыми скалами, выступающими из воды.

С девятого по тринадцатый век в монастыре жили монахи. Они были самых разных национальностей, разных возрастов и с самыми разными судьбами. Настоятелем монастыря в течение пятидесяти лет был старец Афиноген. Если в монастырь приходил юноша или зрелый муж, который хотел стать монахом, Афиноген приглашал его к себе. Он ни о чём не спрашивал пришедшего, только долго смотрел ему в глаза – смотрел и молчал. Не каждый мог выдержать взгляд старца – взгляд таких ясных голубых глаз, что, казалось, в них светится само небо. Кто не выдерживал этого взгляда, тот уходил. Кто выдерживал – тот оставался в монастыре. Афиногену и не нужно было ни о чём расспрашивать пришельца – он видел человека насквозь. Когда же самого́ старца спрашивали, откуда он родом, что было в его жизни или какой он национальности, он неизменно отвечал:

– Я сын Божий, остальное неважно…

Настоятеля монастыря не всегда звали Афиногеном. Он родился в небольшой деревушке на севере Италии, и звали его Па́бло. Русоволосый, с ясными голубыми глазами, он имел необузданный нрав, с юности любил вино и кутежи. Такие разбитные парни часто нравятся девушкам – так уж устроен мир. Вот и Марчелла – тихая, скромная девушка из той же деревни влюбилась в энергичного и смелого Пабло, не устояла перед его голубым взором. Сыграли они свадьбу и жили, как многие живут…

Приходилось Марчелле терпеть и пьяного мужа, и побои. Да и трое народившихся детишек были не слишком нужны отцу. Часто по пьянке кричал он на них и раздавал тумаки, называя дармоедами.

Однажды, придя под утро домой, расшумелся Пабло, стал у дома скандалить в пьяном угаре. Вышла Марчелла, начала увещевать мужа:

– Тише ты! Детей разбудишь! Соседи услышат… позор-то какой! Опять налакался, окаянный! Все деньги ведь пропиваешь! Дети голодные сидят, им и одёжку купить не на что!

Вскипел в душе у Пабло пьяный гнев. С криком «Ах, ты, ведьма!» схватил он камень и ударил жену по голове. Упала Марчелла, и растеклась от её виска по пыльной земле лужица крови…

Понял Пабло, что́ натворил, и, даже не зайдя в дом, бросив там троих детей, а на земле у дома мёртвую жену, пустился в бега. Пьяный, а понимал, что убийство ему даром не пройдёт.

Долго скитался Пабло, пока не добрался до берега Венецианского залива. Увидел беглец, что стоит на якоре одинокий корабль, и, недолго думая, доплыл до него и залез на борт. Этот корабль оказался пиратским. Пираты Пабло ни о чём не расспрашивали, приняли в свою команду. Так деревенский парень стал флибустьером.

Семь лет плавал Пабло на пиратском корабле. Грабежи, убийства, пьянки – что ж, такая жизнь его вполне устраивала. И было Пабло уже сорок лет, когда попал их корабль в страшную бурю.

Ночью, в кромешной тьме бушевало море. Волны поднимались под небеса и обрушивались на палубу, снося людей и всё, что было на корабле. Ударила молния, и на пиратском судне начался пожар.

Никогда ещё Пабло не испытывал такого страха. Промелькнула перед ним вся его преступная, непутёвая жизнь. И будто озарение пришло! Упал пират на колени, держась за остатки мачты, и стал молиться – впервые за много-много лет:

– Господи! Прости меня! Прошу тебя: спаси! Если оставишь меня в живых – обещаю, что весь остаток жизни буду служить тебе! Только тебе! Спаси, Господи!

В этот момент бросили волны корабль на прибрежные скалы, и разлетелся он с треском в разные стороны. Пабло оказался в воде. В свете молнии увидел пират, что берег недалеко, и поплыл. Добрался до более тихой воды в лагуне, выбрался на узкую полоску берега и из последних сил вскарабкался по крутым скалам наверх. Едва отдышался и осознал, что жив, как вдруг увидел, что расступились над ним тучи и показался средь них овальный кусок светлого голубого неба. На фоне неба появился Иисус Христос и произнёс:

– Не забудь про своё обещание!..

Исчезло голубое небо. Снова чёрные тучи вокруг, снова молнии, снова ураганный ветер. Забылся Пабло и очнулся только под утро, на заре. Буря утихла. Ласково шелестели тёплые волны моря.

Огляделся Пабло вокруг – никого! Ни жилья, ни людей. Увидел, что море стало прибивать к берегу останки их корабля: доски, бочки, кое-какие снасти. Стал Пабло всё это собирать и втаскивать на крутой берег. На следующий день подошёл к нему ещё один пират с их корабля. В течение недели собралось пять человек – все, кто спасся в ту бурную ночь из тридцати девяти пиратов команды. Нашли они пещеру в скалах со стороны моря. Правда, спускаться в эту пещеру приходилось по верёвке с крутого берега.

Сначала отшельники жили в пещере, а потом стали строить стены монастыря, собирая камни и скрепляя их глиной. Так на крутом скалистом берегу появился маленький монастырь.

Пабло взял себе имя Афиноген. Он стал основателем и настоятелем нового монастыря. Постепенно появились в обители и прихожане, приносили иконы. А если появлялись разбойники или пираты, открывал Афиноген ворота, выходил навстречу грабителям и, глядя на них своим небесным взором, говорил:

– Заходите, люди добрые! Нам от вас скрывать нечего – поделимся, чем Бог послал.

И некоторые разбойники оставались в обители. За все 50 лет, в течение которых Афиноген был настоятелем, монастырь ни разу не был разграблен. Печать Христа лежала и на настоятеле, и на всём монастыре.

В возрасте 90 лет Афиногена не стало. Его прах покоится там же, под камнями, рядом с развалинами монастырских стен. А разрушили и разграбили монастырь в XIII веке заезжие пираты, не оставив в живых ни одного из монахов.

Сказка о силе духа

(притча)

В незапамятные времена в центральной Австралии жило племя аборигенов. Невысокие, коренастые, с очень смуглой кожей – почти всю жизнь они проводили на жарком австралийском солнце. Сезон дождей был короток – всего лишь около двух месяцев. Зато по берегам реки за это время успевал вырасти высокий тростник, из которого люди племени строили себе хижины… Даже не хижины, а маленькие конические «хатки».

Питались аборигены мясом животных – тех, кого могли поймать или подстрелить из лука. В основном, это были кроличьи бандикуты, которых достаточно много водилось в те времена в степях Австралии. Иногда людям удавалось поесть и мяса кенгуру, но ни одно животное люди не съедали, не поблагодарив его за его жизнь и за то, что он дал им пищу.

На каждое полнолуние племя приносило в жертву Духам Земли одного кенгуру. Тело животного клали на каменный алтарь, вокруг алтаря разводили круговой костёр, шаман совершал ритуал, и все люди племени танцевали вокруг костра ритуальный танец. Утром тело ритуального животного закапывали в землю.

Самым почитаемым духом у аборигенов был Та́ки Мо – Дух Прерий. Люди видели его проносящимся верхом на огромном кенгуру на фоне закатного или восходящего солнца. Дух выглядел, как человек с украшением из ярких птичьих перьев на голове.

Однажды, когда во время жертвоприношения люди племени исполняли ритуальный танец, над алтарём появился из костра Дух Прерий верхом на кенгуру. Все люди племени пали ниц, а Таки Мо громовым и гулким голосом произнёс: