Елена Руденко - Долгий летний праздник Страница 5

— И вы были согласны? — я не могу скрыть укор.

Брион виновато опускает голову.

— Поначалу я согласился, — натянуто произносит он. — Но я бы никогда не стал заставлять Стефани насильно выходить замуж, даже если бы жених был до безумия влюблен в нее. Почему она не сказала мне, что этот брак вызвал у неё ужас? Обычно она делилась со мной своими переживаниями. После встречи с Роне она не обмолвилась со мной ни словом, а сразу отправилась спать.

Отец печально вздыхает.

— Она была такой послушной девочкой! — восклицает он. — Стефани ни разу не ослушалась меня. Конечно, не всё, что я требовал от моей дочери, нравилось ей, но она всегда выполняла мои просьбы.

— А у мадемуазель Стефани были на примете молодые люди? — задаю я не очень тактичный вопрос.

— Да, — кивает старик, — она много времени проводила с мсье Леруа, очень хорошим молодым человеком. Пока этот юноша небогат, но он очень работящий и постепенно начал поправлять свои финансовые дела. Еще к нам часто наведывался мсье Лесот, сумасшедший художник. Его привела мадемуазель Ванель, эта дама обожает покровительствовать бездарностям, которых выдает за гениев. Мне кажется, что она любит этого ненормального. Лесот писал портрет моей девочки. Ох, такой жуткой мазни я ещё не встречал. Лесот влюбился в Стефани и досаждал ей своими визитами. Я даже не знал, как его отвадить. Мне было боязно, как бы моя дочь не влюбилась в этого полоумного живописца.

Я делаю пометки в записной книжке.

— Кстати, ваш друг будет сегодня в Собрании? — интересуется Брион.

— Конечно! — отвечаю я.

— Как вы думаете, мне удастся перехватить его после заседания? — размышляет старик.

— Да, это возможно, если вы подождете в коридоре, — советую я, — быстро спуститься с галереи вам не удастся. Это удаётся только шустрым девицам вроде меня. Там всегда такие толпы!

Я, Антуан Барнав, жду начала заседания, настроение оставляет желать лучшего. Виной всему Неподкупный — мой личный враг! Мне отвратителен этот выскочка из провинции, взявший верх в Якобинском клубе. Именно в этом клубе я когда–то был единственным и неоспоримым лидером. Казалось, совсем недавно я смеялся над Робеспьером, считал его дураком, завел роман с его возлюбленной. А сейчас вдруг всё резко изменилось. Теперь я, великий Барнав, любимец женщин, лучший оратор Франции, померк рядом с невзрачным аррасским юристом? Невозможно в это поверить!

— О! Мсье Барнав! — слышу я насмешливый голос.

Ах, это Светлана Лемус. Приятельница Робеспьера. Они друг другу подходят. Ненавижу эту девчонку! Впрочем, она меня тоже. Какое взаимное чувство!

— Что–то вы загрустили, — посмеивается Светлана. — Дела пошли неважно? Не расстраивайтесь, вы же не виноваты, что ничего не смыслите в политике.

Какая наглость! У меня хватает сил промолчать на эту глупейшую шуточку.

— Мои предсказания сбылись, — продолжает девчонка. — Робеспьер быстро обошел вас как в политике, так и в любви. В свое время вы его недооценили, а зря. Помните, вы прозвали Робеспьера «Аррасской свечой»? Согласна, точное прозвище. Только вам эту свечу потушить не удалось!

— Что вы болтаете?! — возмущаюсь я, моё терпение лопнуло.

— Кстати, недавно Робеспьер и Мадлен Ренар ужинали вместе, — докладывает она. — Делайте выводы, милый мой.

Ты затронула больную тему, девчонка.

Я готов послать маленькую нахалку ко всем чертям, но звенит звонок к началу заседания.

— Мадемуазель, вам что, нечем заняться? — гордо произношу я, удаляясь.

— Все уже заранее знают, что вы скажете! — кричит девчонка мне вслед. — Вы будете говорить о том, чтобы революция остановилась, что надо спасти монархию. Вопрос в том, хватит ли у вас смелости это сказать!

Какая проницательность. Похоже, твой дружок тебе всё успел разъяснить. Иначе ты бы не догадалась. Весь Париж знает, что ты бестолочь!

А вот промолчать сегодня — хорошая идея. Лучше внимательно выслушать аргументы Робеспьера, чтобы завтра выдвинуть свои.

Я, Максимильен Робеспьер, вновь стою на трибуне перед Национальным собранием. Я спокоен и невозмутим. Мой резкой холодный голос ровно разносится по залу.

Моя речь направлена против короля и его сообщников. Король Луи должен понести ответственность. Я прилагаю все усилия, чтобы добиться этого!

Короля похитили? Какая чушь! Разве можно в это верить?

— Королевскую руку направляли другие? — иронично спрашиваю я собравшихся. — Но разве король не обладает сам способностью совершать те или иные поступки? А если король угрожает счастью или жизни народа? Если он навлекает на страну все ужасы внутренней и внешней войны? Он тоже сохраняет неприкосновенность?

Господа законодатели молчат. Их лица суровые и мрачные. Когда–то они смеялись над моими речами, а теперь молчат, слушают, боятся пропустить даже слово. Ведь им нужно будет дать мне ответ. В Собрании — я их главный и сильный противник! Они это понимают.

— Короля похитили? Это абсурд! — восклицаю я. — Подобные принципы могут быть высказаны только врагами революции или людьми, не отдающими себе отчёта в своих делах.

Я легко разбил их аргументы. Моя речь закончена. Я спускаюсь с трибуны.

В зале недовольный ропот. Меня называют сумасшедшим. Да, они напуганы, причём сильно.

Посмотрим, даст ли эта речь результат. Начинается голосование. Я сжимаю кулаки.

Луи не оправдали. Перевес всего в несколько голосов. Вопрос перенесён на дальнейшее рассмотрение.

Понятно, они будут голосовать до тех пор, пока большинство не проголосует за снятие вины с короля Луи.

Напоминает детское гадание Светик. Когда ей было двенадцать лет, она делала расклад карт до тех пор, пока не выпадала нужная карта.

Я выхожу в коридор. Слава Богу, заседание завершилось. Я замечаю Светик, которая машет мне рукой. С ней старик Брион. Я быстро направляюсь к ним.

— Рад встрече, мсье, — приветливо здороваюсь я с Брионом. — У меня как раз есть к вам пара вопросов!

Брион с интересом смотрит на меня.

— Вы гений! — восклицает он. — Вы не успели даже приступить к расследованию, а у вас уже возникли вопросы.

— Не стоит переоценивать мои способности, — с поклоном отвечаю я, — до меня дошли некоторые слухи… Речь идёт о вашем брате…

— Понимаю, Жан, — вздыхает Брион. — Как вам, наверно, известно, он погиб…

Я киваю.

— Возможно, это связано с… — начинаю я.

Брион вздрагивает.

— Как я об этом не подумал! — восклицает он.

Мы со Светик вопросительно смотрим на него.

— Моя девочка видела, как лошадь несла Жака, как он упал, — произносит Брион испугано. — Она могла видеть… она могла быть свидетельницей…

— Увы, эту версию исключать нельзя, — произношу я сочувственно, — это было на охоте, не так ли? Кто присутствовал?

— Да все подозреваемые, — говорит Брион, — вы найдёте их в папке… ещё была подружка моего брата… и мой секретарь…

— За вами мог увязаться посторонний? — спрашиваю я.

— Исключено, — твёрдо произносит Брион.

Вдруг выражение его лица резко меняется.

— Стефани ещё говорила мне: «Лошадь дяди повела себя странно, её кто–то испугал» — вспоминает Брион. — Тогда я не придал этому большого значения.

Интересно.

На этом разговор завершён. Старик, сославшись на плохое самочувствие, покидает нас. Его уже ждёт верный секретарь. Поддерживая Бриона под руку, он ведет его к выходу.

Моё имя Манон Ролан, мне 37 лет. Я дочь ювелира, которая не только удачно вышла замуж, но и смогла выгодно воспользоваться своим замужеством.

Я одна из тех женщин, которые не остались равнодушны к судьбам Франции. У меня появился шанс стать героиней своей страны, войти в историю! Об этом мечтают не только женщины, но и мужчины!

Да, я честолюбива! Я приложу все усилия, дабы достигнуть своих целей! Я уже многого добилась! Меня ценят в высших политических кругах! С моим мнением считаются!

Очередное заседание собрания завершилось.

Я восхищена выступлением Робеспьера. Какая смелость! Какая логика! А вот и он. Нужно немедленно переговорить с ним. Может, удастся пригласить его к себе. С ним его приятельница Лемус. Интересно, удастся ли от неё избавиться? Думаю, она сама поймёт, что её присутствие нежелательно.

— Мсье Робеспьер! — восклицаю я. — Хочу выразить вам своё восхищение! Ваша речь была великолепна!

— Макс, я пойду, — говорит ему Светлана. — Удачи!

Умненькая девочка. Сразу всё поняла. Они с Робеспьером обмениваются дружескими поцелуями в щёку. Лемус быстро уходит.

— Благодаря вам, мсье Робеспьер, — продолжаю я. — Собрание не сняло с короля ответственность за бегство.

— Мадам, я благодарю вас за столь лестные отзывы, — с поклоном говорит Максимильен. — Но завтра состоится повторное обсуждение этого вопроса. Не хочу быть пессимистом, но мнение могут изменить.