Божьим промыслом. Принцессы и замки - Борис Вячеславович Конофальский Страница 5

Старый вояка едва не прослезился, услыхав это. Он-то уже грезил новым роскошным домом, что будет возвышаться над рекою и внушать всем если не трепет, то уважение. А тут на тебе: готовьте деньги! А как их готовить, если у него их почти не осталось?

И вот тут уже Волков посмотрел на своего архитектора тем самым взглядом, от которого у опытных офицеров и старых солдат холодела кровь. Де Йонг просто побелел после слов ван Хубера. Но тут же, собравшись с духом, пообещал барону:

— Я сейчас всё проверю.

И, схватив в охапку все свои чертежи, побежал куда-то. Раздосадованный же землевладелец уехал к госпоже Ланге, где изрядно выпил, понимая, что его планы поставить в Эшбахте замок и не утонуть в долгах терпят крах.

— Фон Рабенбург! — едко говорил он сам себе и морщился от своей глупости. — Придумал себе звонкое имя. Имечко это теперь внесено в книгу сеньоров земли Ребенрее. Назвал себя в честь замка, которого у меня нет. Зато теперь долги снова есть. Вот уж соседи будут потешаться. И поделом мне, дураку…

— Да кто же осмелится над вами потешаться? — пыталась успокоить его умная Бригитт, она своими длинными пальцами гладила его небритые щёки и обнимала его. — Соседи ваши либо людишки пустые, либо горные дикари, вами не раз битые. Кто посмеет над вами смеяться?

— В лицо, может, никто и не посмеет, — соглашался генерал. И тут же сокрушался: — Так они за спиной смеяться будут, ещё и радоваться дурости моей.

— И пусть! От злорадства глупого лишь чёрную желчь свою разольют по чреву, болеть будут, — здраво рассуждала умная женщина, и в самом деле успокаивая его и забирая него стакан. — Бросьте печалиться. Поиграйте лучше с дочерью своей, — она оборачивалась. — Анна Тереза, где вы там? Ступайте сюда, вас хочет видеть папенька. Ну где вы там? Идите сюда…

И девочка появилась в дверях, неуклюже неся в охапке бедного котёнка.

Вид белокурого ангела, который полгода как научился ходить и теперь появился в дверях с котёнком, конечно, отогнал от него все злые мысли. А как же могло быть иначе?

Честно говоря, это удивительное, божественное существо, тонкое и изящное, так разительно отличавшееся от его горластых, требовательных и с детства драчливых сыновей, всегда производило на него один и тот же эффект.

Отец вставал и брал своего ангела на руки. Его огромные и всё ещё очень сильные руки со всей возможной нежностью прижимали девочку к груди. Объятия эти успокаивали его сразу. Даже когда он чувствовал боль в ноге, стоило ему прикоснуться к дочери, как боль, казалось, утихала. И теперь он тут же позабыл о своих печалях. И вправду, стоит ли думать о злопыхателях, когда на руках у тебя такое сокровище. Сокровище, которое нужно беречь. Ведь вторую свою дочь им уберечь не удалось. Она умерла совсем недавно, в годовалом возрасте.

А на следующее утро барон, приехав к замку, никак не мог дождаться своего архитектора. Он уже послал за ним одного из людей Сыча. А тот, приехав через два часа, сказал, что де Йонга дома нет. И жены его дома нет, и дочери тоже. Нет и повозки.

И, как выяснилось позже, архитектор его в ночь сбежал. И даже не оставил записки. Начали его искать, так выяснили, что он с семьёй ещё ночью сел на отплывающую вниз по реке баржу с овсом и хмелем. И что теперь искать его поздно. И всё, что осталось от него во искупление ошибок, так это небольшой домик, который, как вскоре выяснится, не покроет и двадцатой части всех нынешних и будущих потерь барона.

Глава 3

Как говорится, ты не узнаешь, как что-то делать, пока не возьмёшься за это сам. А деньги в замок были вложены уже такие, что останавливаться было просто нельзя. Деньги? Вообще-то вопрос уже шёл и о его репутации. Ну не мог победитель горцев и гроза всех верховий Марты смириться с поражением в таком паскудном и хамском деле, как строительство. Посему, несмотря на новые траты, из Ланна Волковым был выписан знаменитый архитектор Копплинг с двумя помощниками. Он чем-то напоминал генералу майора артиллерии Пруффа. Так же был немолод, так же вздорен, так же краснонос. Только, в отличие от майора, архитектор в молодости выбрал правильное ремесло и к годам майора был неизмеримо богаче офицера, что подтверждали его наряды с собольими оторочками и дорогие перстни. Даже с самим бароном он разговаривал как с ровней, хотя был наслышан о его военных успехах. Когда Волков принёс ему на проверку чертежи де Йонга, Копплинг с удовольствием и ехидством их посмотрел, для чего он вооружился пером и чернилами, а потом, самодовольно посмеиваясь, макал перо в чернила и, ставя размашисто крест на одном из чертежей, приговаривал:

— Излишне самонадеянно, — ставя следующий крест на другом: — Вопиющая некомпетентность, — третий лист он «окрестил» со словами: — Абсолютная бездарность, — и ещё он, конечно, унижал и самого заказчика, исподволь вопрошая: — Позвольте у вас полюбопытствовать, господин барон, а где вы нашли этакого гения?

И с каждым таким замечанием или вопросом барон просто кожей чувствовал, как растёт и растёт смета его будущего жилища. И он сокрушённо вздыхал:

«Ублюдка де Йонга нужно было взять под стражу! Ну как я об этом не подумал сразу⁈».

— Ну что ж, — исчеркав всё, что можно, новый архитектор решил продолжать. — Теперь я хотел бы взглянуть, что он вам там понастроил уже не на бумаге, а в естестве.

В итоге он остался доволен лишь двумя вещами:

— Это хорошо, что вы свезли часть материалов для строительства заранее. И ещё хорошо, что для фундамента додумались нанять настоящего мастера.

— Ну а поставленные уже стены? — с некоторой надеждой вопрошал господин барон.

На что старый архитектор ему отвечал:

— Вы, генерал, известный мастер своего дела, а я своего; вот только ваше дело — укладывать людей в землю, а моё — создавать творения на века. И я не хочу, чтобы через век сюда пришли какие-то злословы и, похихикивая, спрашивали, глядя на ваш замок: а кто этому Рабенбургу поставил такой кривой дом? А ему другой и ответит: так это проходимец Копплинг нашёл себе болвана заказчика. Так что уж увольте, дорогой барон, либо я это позорище снесу и поставлю новое,