Башмаки на флагах. Том 4. Элеонора Августа фон Эшбахт - Борис Вячеславович Конофальский Страница 54

Он даже смотреть не мог в ту сторону, он и так прекрасно знал, что там сейчас горцы начнут избивать лучших солдат двух первых рот, что собраны в голове колонны. И знаменосцам, судя по всему, достанется, и самому капитан-лейтенанту Хайнквисту. И хоть что-то ему нужно было делать, а что он мог, сам туда поскакать? Поэтому он поворачивается к фон Реддернауфу:

— Майор, отправьте разъезды вниз и вверх по реке, посмотрите, есть ли броды.

Он ещё и сам не знал, нужны ли ему эти броды. Но нужно было делать хоть что-то. Хоть что-то, чтобы люди вокруг думали, что у него есть мысли.

Глава 27

Оказалось, что капитан-лейтенант был ранен арбалетным болтом. Болт попал в лицо, поэтому капитан уже и не руководил колонной, а ещё в свалке был убит фон Каренбург. Он защищал знамя и был изрублен и исколот, его, как и ещё шестерых солдат, даже не смогли унести оттуда, они так и остались лежать за мостом.

— Двадцать девять человек убитых и раненых, — сообщил невесело Карл Брюнхвальд. — Кроме Хайнквиста, ранены ротмистр Шлее и два сержанта.

— Прекрасно, — только и смог выдавить Волков со всей для него возможной язвительностью. Ему хотелось заорать на полковника, спросить у него: ну что, рискнул? Улыбнулась тебе удача? Зацепился на том берегу, дурак? Вот только смысла в том не было, сам, сам он дал добро на глупую, невозможную для успеха атаку. И поэтому генерал лишь спросил: — Тяжко ли ранен Хайнквист?

— Тяжко, — только и ответил Брюнхвальд.

Редко хлопали аркебузы, ещё реже мушкеты. Дым растворялся и уносился ветром. Солнце жарило, так что доспехи накалялись.

А на той стороне реки баталия уже полностью построилась. Ему одного взгляда хватило, чтобы понять: тысяча триста человек, не считая арбалетчиков, что густо облепили берег и справа, и слева от моста. Флаги над баталией врага разные. Это были флаги и райслауферов, что пришли из соседнего кантона, и местных отрядов. Ко всем этим, ещё и арбалетчиков сотни две. Он не знал, что делать.

Он просто не представлял себе, как быть с этой кучей сильных, очень сильных врагов, что заняли такую удобную позицию за мостом. И могут там, словно в крепости, сидеть хоть неделю, хоть две, хоть три. А у него-то времени сидеть тут вместе с ними не было. Там, в тылу, в других городах, враг тоже копит силы, там, в Висликофене, сидит, как в осаде, его гарнизон. Да, он забрал у горожан городской арсенал, но ведь у каждого третьего горожанина есть свой доспех, своё оружие. И как только они почувствуют, что ненавистный им Эшбахт завяз где-то в горах на западе, могут кинуться на Эберста, словно озверевшие псы.

Но тут приехали кулеврины. Фейерверкер, имени которого генерал не помнил и который ехал верхом впереди пушек, подскакал к генералу:

— Капитан Пруфф просил передать, что скоро будет, как лошадей поменяет.

— Скоро — это когда? — раздражённо спросил Волков.

— Он тут рядом, только тут подъём крут, лошадки не тянут уже, сейчас свежих впрягут, и сразу будет. А мне что делать, господин генерал?

Волков не успел ответить, за него спросил Роха:

— В арбалетчика попадёшь?

Фейерверкер бросил короткий взгляд на тот берег реки, что был весь густо заставлен павезами арбалетчиков.

— Двести шагов? А чего ж нет? — отвечал артиллерист уверенно. — Пристреляюсь, буду попадать.

И он, и Роха, да и другие офицеры, что тут были, ждали его решения.

— Хорошо, постреляй пока по арбалетчикам, но поставь пушки так, чтобы ядра, если пролетят мимо них, улетали в их пехоту, — сказал генерал.

— А… Вот как, чтобы если в арбалетчиков не попаду, так чтобы доставалось пехоте…, — фейерверкер стал приглядываться. — Умно, господин генерал, тогда поставлю кулеврины прямо правее вас. Так как раз правильный угол будет. Да. Как раз хорошее место, коли арбалетам не прилетит, так прямо по копытам пехоте придётся.

«Может, артиллерия меня снова выручит. Иного я и не вижу. Да, стоят они хорошо, как раз под картечь построились, сам к ним больше не полезу, пусть их Пруфф поубивает немного, а там, к вечеру, будет видно».

Быстро кулеврины отцепили от лошадей, лошадок увели, с обозных телег уже сгружали тяжеленые, хоть и маленькие, бочонки с ядрами. И тут же снимали средние бочонки с порохом. Банники, пыжи, вёдра, совки для пороха, каждый артиллерист знал, что ему делать, и всё делал быстро, но Волкову казалось, что они копаются. Копаются и копаются. Делают непонятные и ненужные движения. Кого-то с вёдрами отправили к реке за водой, подальше от арбалетчиков врага.

И только тут артиллеристы стали окапывать колеса у пушек, стали примеряться, прикладываться щеками к стволам, прикидывая направление огня. Наконец высыпали небольшие, величиной с маленькое яблоко, ядра. Вскрывали бочонки с порохом. Ну вот уже и начали пыжи из рогожи комкать… Волков и все остальные офицеры, да и все, кто мог, в том числе и враги, только и делали, что смотрели на артиллеристов. Полки стояли выстроившись, стрелки лениво перестреливались с арбалетчиками, но все теперь ждали главных выстрелов. Даже горожане, что прибегали к реке или выглядывали из окон, все ждали начала главного действия. На одном берегу реки с замиранием сердца от страха, а на другом берегу реки — с радостным нетерпением, с ощущением приближающегося возмездия за первые потери у моста.

«Да как же вы медлительны. Быстрее уже, быстрее».

Ну наконец канонир приник к пушке, порох, пыж, ядро внутри, у запального отверстия уже насыпан порох.

— Пали по готовности! — кричит фейерверкер.

И вот канонир отрывается от орудия, встаёт, берёт у своего помощника тлеющий запал. Крестится и подносит запал к запальному отверстию.

Паммм…

Большое белое облако поплыло в сторону юга. Волков видел, как ядро ударило в самый край обрывистого берега. Он поморщился. Глупо, конечно, было ждать, что первое же ядро угодит в цель, но ему очень этого хотелось. Тут же бахнула вторая кулеврина. И тоже в берег.

«Криворукие и кривые».

Он не успел перекинуться и парой слов с Максимилианом, как, к его большому удивлению, фейерверкер прокричал:

— Пали по готовности!

Оказывается, первое орудие уже было готово. Снова канонир крестится. Снова звонкий выстрел. На это раз выстрел неплох, ядро, пролетев меж больших щитов арбалетчиков, чиркнуло по мостовой, кажется, выбив искру, и залетело в строй горцев. Строй качнулся.

— Попали! Господа, вы видели? — воскликнул Румениге. — Жрите, ублюдки, это вам за фон Каренбурга!

Генерал поворотился к нему