Джеймс Купер - Лионель Линкольн, или Осада Бостона Страница 55

Онъ поклонился и поѣхалъ. Телѣга тронулась тоже. Но вдругъ онъ не утерпѣлъ, обернулся на сѣдлѣ и саркастически крикнулъ.

— Капитанъ, рекомендую вамъ хорошенько позаботиться объ этой… «леди»! Постарайтесь, чтобы она довольна осталась.

Сесиль не пропустила ни одного слова изъ этого разговора и почувствовала у себя на сердцѣ леденящій холодъ. Когда генералъ отъѣхалъ, она спросила, едва переводя духъ:

— Такъ это Вашингтонъ?

— Э_т_о? О, нѣтъ, мээмъ! — воскликнулъ офицеръ. — Вашингтонъ совсѣмъ другьй человѣкъ. A это одинъ англійскій офицеръ, которому у насъ дали чинъ генерала. Онъ очень храбръ въ сраженіи и совершенно невозможенъ въ гостиной. Я никогда не могъ хорошенько понять его характера, однако, могу сказать во егь пользу то, что хотя въ обращеніи онъ гордъ и презрителенъ, но зато любитъ свободу и преданъ ей вполнѣ[11].

Сесиль почти не слушала капитана. Она сейчасъ же перестала интересоваться этимъ человѣкомъ, какъ только успокоилась, что ея участь зависитъ не отъ него. Возница принялся наверстывать потерянное время, усердно подхлестывая лошадей, и телѣга скоро доѣхала до Роксбюри. Канонада продолжала гремѣть съ обѣихъ сторонъ; поэтому офицеръ остановилъ телѣгу въ сравнительно безопасномъ мѣстѣ, а самъ отправился узнавать, гдѣ находится командующій правымъ крыломъ. Сесиль осталась ждать въ телѣгѣ. Когда офицеръ возвратился, онъ сообщилъ, что ему приказано доставить плѣнниковъ къ генералу, для чего предстояло проѣхать еще нѣсколько миль. Объѣхали одну гору, переѣхали черезъ одну рѣку и черезъ часъ ѣзды прибыли въ маленькое селеніе Роксбюри, гдѣ находился мѣстный разсадникъ наукъ — университетъ.

Мѣстечко было занято войсками, и сразу было видно, что войска нерегулярныя. Всѣ университетскія зданія были превращены въ казармы, у дверей трактировъ и постоялыхъ дворовъ толпились милиціонеры, желавшіе туда войти. У одного изъ постоялыхъ дворовъ, тдѣ было не такъ шумно и людно, офицеръ велѣлъ остановиться телѣгѣ и сказалъ Сесили, что ей придется туда войти и подождать, пока онъ сходитъ къ генералу за приказаніями. Ее это не особенно устраивало, но дѣлать было нечего, и она безъ возраженій сошла съ телѣги. Въ сопровожденіи Меритона и неизвѣстнаго и въ предшествіи офицера она прошла сквозь толпу, изъ которой она не только не услыхала для себя ничего обиднаго, но даже всѣ передъ нея разступались, а крикуны понижали голосъ и говорили тише. Всѣ, видямо, любовались ея походкой и фигурой. Раздалось даже какое-то одиночное восклицаніе по этому поводу, при чемъ офицеръ извинился передъ ней, объясняя, что это крикнулъ одинъ стрѣлокъ изъ отряда южанъ, которые всѣ храбрецы, но плохо умѣютъ себя держать.

Внутри постоялаго двора было очень тихо и скромно. Это былъ просто частный домъ, открывшійся для публики очень недавно: владѣльцу его захотѣлось нажить деньгу, пользуясь обстоятельствами. Подъ трактиръ была отведена только одна зала внизу, въ которую Сесиль и ввели. Прочія комнаты оставались, какъ были, семейными.

Въ залѣ находилось человѣкъ двѣнадцать посѣтителей. Одня сидѣли у камина; въ томъ числѣ были двѣ женщины. Другіе прохаживались по залѣ. Третьи разсѣлись группами въ разныхъ умахъ. Когда вошла Сесиль, всѣ обратили на нее вниманіе, но сейчасъ же и оставили ее въ покоѣ; только женщины подольше заинтересовались ея тальмои изъ прекраснаго дорогого драпа и шелковымъ капоромъ, и въ глазахъ у нихъ было больше суровости, чѣмъ до сихъ поръ встрѣчала Сесиль за все время своего путешествія по непріятельскому лагерю. Ей предложили стулъ у камина. Она сѣла и принялась съ нетерпѣніемъ дожидаться возвращенія офицера, который пошелъ докладывать генералу объ ея прибытіи.

— Неудобно путешествовать въ такое время, въ особенности дамѣ,- сказала женщина среднихъ лѣтъ, сидѣвшая у камина и вязавшая чулокъ, но одѣтая по-дорожному. — Если бы я знала, что сегодня здѣсь будутъ происходить такія вещи, я бы ни за что не переѣхала черезъ Коннектикуть, не смотря на та, что у меня здѣсь единственный сынъ въ ополченіи. У меня было два сына, два близнеца, но старшій уже убитъ на Бридсъ-Гиллѣ. Вотъ я сейчасъ надвязываю для младшаго оставшіеся послѣ него чулки…

Все это она разсказала съ замѣчательной простотой, которая глубоко всѣхъ тронула. Сидѣвшій около нея почтенный фермеръ вмѣшался въ разговоръ:

— Да, за наши грвхи Богъ наслалъ на насъ такое бѣдствіе — эту ужасную войну, — сказалъ онъ. — Да благословитъ васъ Богь, добрая женщина, и да сохранитъ онъ вамъ хотя другого вашего сына. Завтра на разсвѣтѣ я отправляюсь на западъ. Не хотите ли послать со мной вѣсточку вашему мужу? Для меня проѣхать одну-двѣ горы лишнихъ ничего не составить.

— Благодарю васъ, сэрь, за ваше предложеніе, какъ если бы я его приняла, — отвѣчала женщина. — Мой мужъ тоже былъ бы очень радъ васъ видѣть у себя, но только я сама скоро отсюда уѣду. Мнѣ смотрѣть на все на это не подъ силу. Я вотъ только дождусь, чѣмъ кончится нынѣшняя битва, да съѣзжу завтра поутру въ Крэджисъ-Гаузъ, чгобы хоть однимъ глазомъ взглянуть на замѣчательнаго человѣка, котораго нашъ народь выбралъ себѣ вождемъ.

— Ну, вамь прядется для этого отправиться въ какое-нибудь очень опасное мѣсто, потому что я часъ тому назадъ самъ видѣлъ, какъ онъ со своей свитой проскакалъ куда-то къ берегу.

— О комъ вы говорите? — невольно спросила Сесиль.

— О комъ же можно такъ говорить, какь не о Вашингтонѣ? — вдругъ отвѣтилъ сзади нея сильный, но низкій голосъ, напомнившій Сесили голосъ того незнакомца, который предсталъ вѣстникомъ смерти передъ постелью ея бабушки за нѣсколько минутъ до ея кончины.

Сесиль вздрогнула, встала и отступила на нѣсколько шаговъ отъ Ральфа, который смотрѣлъ на нее прмстально и проницательно, не заботясь о томъ, что онъ этимъ заставляетъ обращать на нее вниманіе всю разнокалиберную публику постоялаго двора.

— Мы другъ другу не совсѣмъ посторонніе, молодая леди, — продолжалъ старикъ, — и для васъ далеко не вредно встрѣтить знакомую личность среди царящаго здѣсь безпорядка.

— Знакомую личность! — повторила Сесиль.

— Да, знакомую, — отвѣчалъ Ральфъ. — Мы уже видѣлись и знаемъ другъ друга. Кромѣ того, я вамъ могу сообщить, что уже видѣлъ сидящими на гауптвахтѣ обоихъ вашихъ спутниковъ.

Сесюь украдкой оглянулась кругомъ и убѣдилась, что ни Меритона, ни неизвѣстнаго мужчины съ ней нѣтъ. Прежде, чѣмъ она успѣла что-нибудь сообразить, Ральфъ приблизился къ ней и сказалъ съ чисто придворной вѣжливостью, такъ не шедшей къ его грубой и небрежной одеждѣ:

— Здѣсь совсѣмъ неподходящее мѣсто для внучки и племянницы англійскаго пэра. Но я въ этомъ селеніи свой человѣкъ давно. Идите за мной. Я васъ провожу туда, гдѣ вамъ будетъ гораздо приличнѣе оставаться.

Сесиль колебалась, но, видя, что на нее съ чрезвычайнымъ любопытствомъ устремлены глаза всѣхъ присутствующихъ, робко взяла руку, предложенную ей старикомъ, и ушла съ нимъ не только изъ комнаты, но и изъ дома. Вышли они совсѣмъ въ другую дверь, не въ ту, черезъ которую Сесиль входила, и очутились на другой улицѣ, гдѣ было тихо, и не было милиціонеровъ.

— Гдѣ же оба мои спутника? — спросыа Сесиль. — Я безъ нихъ не могу дальше итти.

— Они находятся подъ стражей, — отвѣчалъ Ральфъ совершенно спокойно, — и вамъ остается одно изъ двухъ: или раздѣлить ихъ участь, или на время съ ними разстаться. Если же узнаютъ настоящую роль того, кто васъ сюда привелъ, то ему будетъ плохо.

— Настоящую роль?… — повторила Сесиль и опять вздрогнула.

— A какъ же? Развѣ онъ не врагъ свободы, врагъ упорный и смертельный? Неужели вы думаете, что наши соотечественники будутъ настолько безумны, что позволятъ ему свободно расхаживать по своему лагерю? Нѣтъ, нѣть! — прибавшъ старикъ съ торжествующей улыбкой. — Онъ сдѣлалъ большую неосторожность, явившись сюда, и не избѣжитъ своей участи. Пойдемте; домъ, куда я васъ веду, находится недалеко отсюда, и если вы пожелаете, вы можете потомъ вытребовать этого человѣка къ себѣ.

Сесиль позволила довести себя до уединеннаго дома скромной наружности. У дверей ходилъ часовой. Очевидно, тѣхъ, кто жилъ въ этомъ домѣ, стерегли по приказу военнаго начальства.

— Входите! — сказалъ Ральфъ, безъ колебанія отворяя дверь. Сесиль вошла и съ удивленіемъ увидала въ сѣняхъ другого часового съ ружьемъ. Этотъ часовой и Ральфъ были, повидимому, свои люди, потому что солдатъ съ большой развязностью задалъ Ральфу вопросъ:

— Ну, что, отъ Вашингтона еще не было никакого приказа?

— Нѣтъ, не было, — отвѣчалъ Ральфъ, — и эта проволочка наводитъ меня на мысль, что ничего особенно хорошаго ждать нельзя.

Отворивъ другую дверь, онъ обратился къ Сесили и сказалъ:

— Пожалуйте.

Сесиль послушалась и вошла. Дверь сейчасъ же закрылась за нею, но прежде, чѣмъ молодая женщина успѣла удивиться или испугаться, она увидала себя въ объятіяхъ своего мужа.