Кредиторы эшафота - Алексис Бувье Страница 56

Глава VII

ПОЯВЛЕНИЕ ОСОБЫ В СТРАННОМ КОСТЮМЕ

Утром того же дня, когда Панафье находился с Нисеттой у Баландье, один прохожий остановился над третьей аркой моста Шарантона и стал смотреть в воду. Это не был человек, решившийся лишить себя жизни, — это был просто чиновник, уверявший, что он может предсказать погоду, посмотрев утром на воду. Он постоянно проходил по этому мосту, и все знали о его мании, так что как только он наклонился над парапетом, к нему подошли трое рабочих.

— Ну что? Какая сегодня будет погода?

— Такая же, как вчера. Будет страшная жара.

— Но откуда вы это знаете?

— По туману, расстилающемуся над водой. Через полчаса, когда он опустится, вы увидите, что все лодки покрыты росой.

— Но ведь каждый день бывает так.

— Нет — только в те дни, когда бывает жарко. Посмотрите, туман рассеивается, и видна вода.

Они все вместе наклонились над парапетом.

— Да, это правда.

— А это что такое? — вдруг спросил один, указывая на противоположный берег.

— Это какой-нибудь купальщик.

— Нет, — отвечал тот, что отгадывал погоду. — Это купальщица.

— Это уж слишком.

— Тем не менее это правда. Пойдемте посмотрим скорее.

И четверо любопытных, забыв, что им пора идти на работу, поспешно сбежали с моста.

Прибрежные лодочники, видя бегущих людей, стали выходить из кабаков.

— Что такое? — поинтересовался один из них. — Может быть, кто-то тонет? Скорее, дети мои.

И, оставив наполовину опорожненные бутылки, лодочники побежали за ними. На берегу, заросшем высокими ивами, в том месте, куда они все устремились, среди высокой травы под одним из деревьев сидела какая-то женщина двадцати восьми — тридцати лет. Она была очень хороша собой и восхитительно сложена. Густые распущенные волосы почти полностью покрывали ее. Лоб незнакомки был нахмурен, а глава глядели с испугом. В то же время она смеялась безумным смехом. Когда к ней подошли, она тронулась с места, глядя не на окружающих, а словно сквозь них, как будто взгляд ее был прикован к какому-то предмету, невидимому для всех.

Один из мужчин подошел к ней, но она не замечала его.

— Что с вами, мадам? — спросил он.

Незнакомка не отвечала.

— Вы больны? Вам плохо?

Она бросила на говорившего сердитый взгляд, но снова ничего не сказала.

В эту минуту к толпе подошла какая-то женщина и бросила несчастной простыню, в которую та поспешно завернулась.

— Что вы здесь делаете? — спросила ее женщина.

Незнакомка посмотрела на окружающих, не узнавая никого, закрыла лицо руками и зарыдала.

— Ну, что с вами? — повторила свой вопрос подошедшая женщина.

Несчастная пристально посмотрела на нее и сказала: "Он умер, он умер!"

— Что такое? — вскрикнули присутствующие в один голос.

— Да, — повторила она, — он умер, он умер!

Сказав это, она встала и, закутавшись в простыню, как в саван, побежала к воде, крича: "Да-да! Он умер! Умер!"

Все присутствующие бросились вслед за ней, и им удалось схватить ее в ту минуту, когда она хотела броситься в воду. Никто не знал, что с ней делать, но к берегу прибежало несколько сторожей из сумасшедшего дома, и они узнали в несчастной больную, которую искали с утра. Они рассказали, что она находилась в сумасшедшем доме около года, и единственной фразой, которую она говорила, была: "Он умер! Он умер!" Одним из проявлении ее безумия было желание постоянно оставаться голой; как только на нее надевали платье, она его разрывала.

Затем сторожа, накинув на нее платье, отнесли несчастную в экипаж, ожидавший их неподалеку. Когда сумасшедшую привезли в госпиталь, ее одели и заперли, а вечером по приказанию доктора она получила холодный душ. Бедняжка страшно кричала и наконец упала на пол в нервном припадке. Тогда ее положили в постель, и она сразу же уснула.

На второй день при посещении больной доктор был очень удивлен, увидев, что несчастная совершенно спокойна и отвечает на вопросы, чего с ней ни разу не было за все время пребывания в госпитале.

— Как вы поживаете сегодня? — спросил доктор, беря ее за руки.

— Очень хорошо. Но я была серьезно больна, да? — проговорила она, как бы стараясь восстановить все в памяти.

— О да, очень серьезно.

— Но где же я сейчас?

— В больнице за городом.

— За городом… — проговорила больная.

— Вы ничего не чувствовали сегодня утром?

— У меня голова немного тяжелая, и кроме того, я не могу повернуть шею.

— Именно здесь причина вашей болезни. Может быть, вы вспомните?

— Но что же у меня было?

— В этом месте, где вы теперь чувствуете боль, у вас была воткнута золотая булавка, входившая в тело на два сантиметра.

— Золотая булавка?.. — проговорила молодая женщина, стараясь припомнить.

Доктор был удивлен переменой, происшедшей в состоянии больной и, взяв стул, сел у изголовья.

— И вы не помните ничего? — спросил он.

Молодая женщина закрыла лицо руками и сидела так долго.

— Нет, ничего, — сказала она наконец.

— Имеете ли вы понятие, сколько времени пробыли здесь?

— Нет, не знаю.

— Вы здесь уже год.

— Год? Но кто же приезжает меня навещать?

— Никто.

— Никто?

— Вот в чем дело, дитя мое, — сказал доктор. — Припадок, вследствие которого вы попали сюда, произошел с вами ночью. Однажды утром вы были найдены на улице в очень странном состоянии. Когда вас привезли сюда, от вас ничего не могли добиться, даже вашего имени.

— Вы не знаете моего имени?

В эту минуту вошел в сопровождении секретаря директор больницы, за которым послал доктор. Доктор держал больную за руку и не спускал с нее глаз, внимательно изучая впечатление, которое производили на больную его вопросы.

— Господин директор, — сказал он, не поворачивая головы, — вы видите перед собой радикальное излечение, полученное самым странным образом.

— Неужели?

— Да, только память еще не возвратилась, но насколько я могу судить, она вернется мало-помалу.

Директор посмотрел на больную, которой, казалось, было неприятно присутствие вокруг нее посторонних.

— Дитя мое, — проговорил он, — если доктор ручается за ваше здоровье, то я прикажу перевести вас в более удобное место.

— Да, я ручаюсь за нее, — отозвался доктор.

— Я очень рад, но каким способом вы добились этого чуда?

Доктор громко рассмеялся.

— Способ очень простой, — сказал он, — и был найден самой больной, но я не мог бы прописать его другим нашим больным.

Молодая женщина подняла голову и вопросительно посмотрела на доктора.

— Да, ваша прогулка в костюме Евы — причина вашего выздоровления.

При этих словах доктора молодая женщина покраснела. Стараясь припомнить, она сжимала лоб руками, но все было напрасно.

— Я ничего не помню,