Александр Золототрубов - Зарево над Волгой Страница 6

— Я понял так, что вы не уверены в успехе, — тяжело уронил Сталин. — Поэтому уже сейчас надо организовать в большой излучине Дона прочную оборону, чтобы не дать возможность противнику прорваться к Волге. Нашим войскам может оказать помощь население города. Сегодня же я переговорю по телефону с первым секретарем Сталинградского обкома партии Чуяновым. Следует также на заводах и фабриках, коих там много, увеличить выпуск военной продукции, особенно танков Т-34. Их в Красной армии до обидного мало, хотя эти машины хорошо проявили себя в первых сражениях. Я удивлен, что такие опытные люди, как маршал Тимошенко и начальник Генштаба Жуков, проглядели это дело.

— Мне кажется, товарищ Сталин, что большая вина тут лежит на маршале Ворошилове, — осторожно обронил начальник Генштаба. — Он много лет возглавлял Наркомат обороны.

— У меня появилась хорошая мысль — послать вас в Сталинград, — заявил верховный, словно не слыша то, о чем сказал ему Василевский. — Вместе с Чуяновым и его соратниками обговорите, как надежнее укрепить оборону города. Когда сможете туда поехать?

— Да хоть сейчас, — бодро ответил Василевский.

Кто-то позвонил по телефону внутренней связи. Это был помощник Поскребышев. Он сообщил Сталину, что командующий ВВС Красной армии генерал Новиков просит принять его.

— Пусть приезжает, — отрывисто бросил верховный. Он взглянул на Василевского: — Вопросы есть? Нет? Тогда желаю удачного полета. Да, — спохватился он, — лично побывайте на тракторном заводе и посмотрите, что надлежит предпринять, чтобы увеличить выпуск танков. Я знаю, глаз у вас острый… Ну, идите. — И он пожал Василевскому руку.

Мысли верховного вернулись к командующему ВВС Красной армии. До этого генерал Новиков командовал авиацией Ленинградского фронта и, как говорил вождю секретарь ЦК ВКП(б) Жданов, «чутко откликался» на его просьбы помочь ленинградцам авиацией, нанося удары по врагу с воздуха.

— Вот ты, Андрей, хвалишь моих генералов, а город все еще в блокаде, — осадил Жданова Сталин. — Так что меньше похвал, нужны дела, а не слова. Все мы тут заняты Сталинградом, и особой помощи от нас не жди, полагайся на те силы, коими располагает фронт.

— Понял, Иосиф! — бодро отозвался Жданов на другом конце провода. — Будем биться с фашистами до конца…

Прибыл генерал Новиков, полнолицый, с острым взглядом. Вытянув руки вдоль туловища, тугим голосом доложил о себе. Уголком глаза Сталин заметил, что генерал весь напрягся, словно готовился к прыжку. «Волнуется, оно и понятно, — усмехнулся про себя Иосиф Виссарионович. — Ему ведь неведомо, что скажет товарищ Сталин. Он понимает, что с товарищем Сталиным шутки плохи». Верховный подошел к Новикову, поздоровался, задержав его жилистую руку в своей.

— Что-то я не вижу на вашей груди орденов, а? Что, забыли их надеть или спешили в Кремль?

Новиков покраснел до самых ушей. Что-то хотел сказать, но в это время Сталин отпустил его руку и, садясь к столу, произнес:

— Мы с начальником Генштаба вели разговор, как нам укрепить новый Сталинградский фронт. Вы даете на его пополнение еще двести машин, так?

Новиков подтвердил, что так, добавив:

— Мне звонили из Генштаба, и я назвал эту цифру. 8-я воздушная армия генерала Хрюкина — крепкий кулак, и я надеюсь, что в боях его соколы покажут фрицам кузькину мать. — И он добродушно улыбнулся, отчего под его глазами появилась паутинка морщин.

— Вам тоже придется побывать в Сталинграде, когда там вовсю развернутся события. А вот Василевский уже сегодня вылетает в те края. — Сталин взял со стола трубку и закурил. — Я бы хотел проинформировать вас, какова сейчас ситуация на южном фланге советско-германского фронта. У немцев приказ Гитлера — любой ценой пробиться на Кавказ, но прежде надо форсировать Волгу в районе Сталинграда, захватить город…

Генерал Новиков молча слушал верховного. Война и для него была тяжелой, но опытный авиатор не оплошал, воевал храбро, с достоинством. К концу войны, в сорок пятом, у него на груди будут сиять две Звезды Героя Советского Союза, не говоря уже об орденах и медалях — целая дюжина. Все, что пришлось на его долю, он носил в своем сердце и никогда не жалел о том, какая суровая судьба выпала ему. В боях с врагом гибли его славные сыны-летчики, ему было жаль их, но на войне не ты выбираешь свою судьбу, а она находит тебя, бросает из одного пекла в другое, словно проверяет, на что ты способен.

— Словом, так, — подвел итог своему разговору верховный. — 8-ю армию надо укрепить машинами. Мало там самолетов, очень мало. Туда бы дать еще сотню истребителей. Сможете?

— Вместе с ее командующим генералом Хрюкиным мы решим, как и что сделать, — заверил Новиков.

«Сталин будто надломился, хмурый и злой, в его глазах затаилась глубокая печаль», — размышлял Василевский, возвращаясь к себе в Генштаб. Едва он переговорил с начальником Оперативного управления, есть ли что-то важное с фронтов, как прибыл генерал Жуков. Он шумно вошел в кабинет, толкнул плечом дверь и, когда она закрылась, подошел к столу, за которым сидел Василевский.

— Привет, Саша! — весело воскликнул он.

— Мы уже виделись с тобой, — скупо отозвался друг.

— А чего такой угрюмый? — Жуков провел ладонью по своему утомленному лицу. — Что, Иосиф дал жару?

— Да нет, — грустно вздохнул Василевский. — Ты тогда ушел, а я еще долго был в Ставке. А сейчас вот готовлюсь к отлету в Сталинград. Верховный хотел послать тебя, но я согласился слетать на фронт. Все равно мне нужно там заниматься пополнением войск.

Жуков присел к столу, достал из кармана пачку «Беломорканала» и закурил. Он стал сетовать на то, что и на Западном фронте у него не все ладится: то одно надо, то другое. Сейчас вот он ездил к наркому танковой промышленности Малышеву выбивать для фронта машины.

— А тебе, Саша, сам Бог велел защищать Сталинград, — улыбнулся Георгий Константинович.

— Это почему же? — напружинился Василевский.

— Где народится город? — спросил Жуков и сам же ответил: — На великой русской реке Волге. Помнится мне, ты говаривал, что в твоем родном краю течет твоя любимая речка Елнать и впадает она в Волгу. Так что тебе положено защищать Волгу, чтобы свои грязные сапоги фрицы не мыли в ее чистой воде. Кумекаешь, да?

Жуков так ласково взглянул Василевскому в лицо, что тот не мог не улыбнуться.

— Умеешь ты, Георгий, ублажить мою смятенную душу. — Александр Михайлович закрыл папку с документами. — Тебя что, снова затребовал к себе верховный?

— Да нет, я занимаюсь своим Западным фронтом, — ответил Жуков, — благо мой штаб неподалеку от Москвы…

Разговор прервала «кремлевка». Звонил верховный.

— Вы еще не уехали на аэродром, товарищ Василевский? — спросил он. — Тогда зайдите ко мне, пожалуйста. Я хочу уточнить, какие силы бросил вермахт на Сталинградское направление и кто командует ими. Есть у вас такие данные?

Начальник Генштаба ответил, что сейчас придет в Ставку и даст справку, а тем временем его самолет подготовят к полету.

Жуков между тем попыхивал папиросой.

— Сталину есть о чем задуматься, — наконец заговорил он, гася папиросу. — Потеря Крыма, поражение наших войск под Харьковом, в Донбассе и под Воронежем. От всего, что случилось на фронтах, можно сломаться или потерять голову. Но с Иосифом это не произошло. Его стойкости можно позавидовать. Он рад, что после тяжкого поражения под Москвой немцы уже не могут одновременно наступать на всех направлениях, как это было в сорок первом по плану «Барбаросса».

— Факт, не могут, — согласился Василевский. — Но верховный сознает, что сил у них еще достаточно, чтобы продолжать войну. Нам еще придется с ними горя хлебнуть.

— Я к этому готов. — Жуков встал, одернул китель. — Ну, будь, Сашко. Поеду в штаб. У меня там важное совещание с командармами. Да, а ты долго будешь в Сталинграде?

— Дня три, а может, больше. — Василевский пожал плечами. — Как решит верховный…

— Ну, чем вы меня порадуете? — усмехнувшись, спросил Сталин, едва Василевский вошел к нему.

В его голосе начальник Генштаба уловил добродушные ноты и от этого сам повеселел. Таким был вождь, когда недавно агитировал его принять должность начальника Генштаба. Он упрямо отказывался, даже заявил, что у него нет данных возглавлять такой сложный военный механизм, как Генеральный штаб. Но Сталин настоял на своем, заверил, что будет ему помогать, только бы работа у него спорилась.

— Ну а если вы и вправду не справитесь с новой должностью, найдем вам замену, — сказал верховный. Впрочем, в это мне что-то не верится, дело у вас пойдет на лад.