Алексей Зубков - Плохая война Страница 6

Доспехи участников поединка заметно отличались и по качеству и по внешнему виду. У молодого рыцаря старомодная миланская кираса со следами многочисленных ремонтов, такие уже лет десять, а то и все двадцать, как перестали делать. Шлем, вполне приличный немецкий салад, тоже давным-давно был снят с производства, а хорошее состояние этого экземпляра объяснялось тем, что он недавно был вытащен на свет божий из замкового арсенала, где спокойно лежал последние пару десятков лет. Латные руки в немецкой традиции, когда наплечники, налокотники и наручи соединяются невидимыми снаружи кожаными ремешками. Кисти защищались недавно купленными новыми латными рукавицами, состоящими из десятка узких шарнирно соединенных поперечных полос. Ножные латы были сделаны в миланском стиле, который кардинально не менялся уже лет семьдесят, хотя знающий человек без труда определил бы, что они относятся к тому же периоду, что и кираса.

Другой боец был экипирован не в пример лучше. На нем тот же турнирный доспех от Миссалья, что был во время боя с Бурмайером, выполненный в характерно итальянском стиле, с элегантно закругленными контурами всех деталей и без единого острого угла. Кираса, что характерно для шестнадцатого века, была надета поверх латного ожерелья. Огромные наплечники, требующие немалого мастерства для подгонки таким образом, чтобы не стеснять движения, полностью закрывали проймы кирасы. В конструкцию наплечников входили и вертикальные пасгарды, защищающие шею от горизонтальных ударов. Шарнирные сегментные налокотники не оставляли уязвимых мест даже с внутренней стороны локтя. Тяжелые латные рукавицы имели необходимый минимум деталей и внушали уверенность в своей способности выдержать удар любым оружием. Латные ноги — проверенной миланской конструкции, но качество изготовления заметно выше, чем у противника.

Зато оружие у бойцов было почти одинаковое. Характерные особенности поллэкса (pollaxe) это головка (poll) в виде топора или молота с задним шипом или крюком. Почти всегда есть шип на верхушке оружия, а часто и шип на нижнем конце древка — подток. Помимо этого, древко оснащалось металлическими полосами, называемыми лангетами, спускавшимися от головки оружия вниз по сторонам древка, и предназначенными для защиты его от ударов. Отдельные образцы имели также рондели (металлические диски, насаженные на древко) для защиты кистей рук. По иллюстрациям можно предположить, что длина древка могла изменяться от 150 до 210 см. Специалист по фехтованию древковым оружием Пьетро Монте в 1509 году отдельно отмечал, что поллэкс должен быть на одну ладонь длиннее роста его обладателя.

Поллэкс создавался с целью повредить доспех или нанести оглушающие удары, если доспех нельзя пробить. Повреждение доспеха достигалось протыканием его с помощью верхнего шипа или шипа на задней стороне головки, дробящими ударами топора или молота. Эффективность этого оружия хорошо видна на иллюстрациях к учебнику Талхоффера, где результатом технически правильного удара полэксом по одоспешенному бойцу неизменно считается пробитый доспех и кровавая рана.

Если кто-то думает, что поллэкс — такая штуковина, которую надо тупо поднимать над головой и с силой опускать на противника, то он сильно ошибается. Фехтование древковым оружием в поединке требует не меньшего умения, чем фехтование мечом. Только стиль будет другой, большее значение по сравнению с клинковым фехтованием получают захваты оружия, а также появляются приемы с использованием зацепов противника топором или крюком на обухе.

Бой начался с очень активного и эффектного обмена ударами. Рыцари били друг друга с большого замаха и кололи верхним шипом и подтоком. Сразу обнаружилось, что сеньор Ди Кассано несравнимо сильнее привычной турнирной молодежи, у него за плечами десяток лет опыта и поединки с лучшими бойцами. К тому же, его доспех не только заметно красивее, но и заметно легче, чем старый отцовский, подогнанный под размеры Макса городским кузнецом. Зато на стороне юноши молодость и адреналин, которые иногда значат больше, чем всякие объективные преимущества.

Удары ударами, но взять защиту поллэксом можно ничуть не хуже, чем мечом. До цели дошло меньше четверти ударов и уколов. Доспех от Миссалья выглядит как новый, весь ущерб — пара скромных вмятин. Зато доспех Макса уже безнадежно испорчен — кираса пробита в двух местах, забрало перекошено, левая рукавица смята и не разгибается, левый набедренник пробит, и по ноге под доспехом течет кровь. Если бы герольд разглядел эту рану, он бы остановил бой, но кровь на красных чулках не бросается в глаза, а герольд собирается остановить бой после ещё одного удара в мятое забрало.

Ди Кассано, хотя его доспех и невредим, чувствует себя ничуть не лучше, чем его молодой противник. Всего один удар, пришедшийся сбоку в голову, стал причиной кровавого тумана в глазах, а мысль о том, как бы не наблевать в шлем и тем самым потерять лицо, стала важнее, чем мысль о победе.

В результате, через пару минут после начала поединка, оба бойца по разным причинам пришли к выводу, что не стоит пытаться измотать противника, а лучше раскрыть его хитрым приемом и положить одним верным ударом. Попытка, вторая, третья — ничего. Один очень опытен, другой молод и быстр.

Максу пришлось тяжело — итальянец показал такой уровень мастерства, что только удачей можно было объяснить, что бой ещё продолжается. Руки устали, раненая левая нога еле слушается, в голове уже гудит, нет никаких сил ни парировать удары, ни уворачиваться, ни уж, тем более, принимать удары на доспех. Остается только попробовать силы в борьбе, если, конечно, сеньор ди Кассано изволит подпустить на короткую дистанцию.

Повезло. Оппонент тоже уверен в своих борцовских навыках. В узких прорезях турнирного армета глаза итальянца на долю секунды слегка расширились от удивления самоуверенностью юноши, сразу же удивление сменилось уверенностью в победе. Сцепились, попытка зацепа крюком, захват древка, контрприем, удар древком в забрало, удар подтоком в бедро…

Исход боя решил один-единственный захват даже без броска (из многократно читаных учебников, упомянутых в первой главе). Большой и тяжелый человек в доспехе не может легко и просто перекрутиться, чтобы избежать травмы сустава при болевом удержании. А наплечник, сделанный со знанием средневековой эргономики с целью обеспечить максимальную степень свободы в плечевом суставе, не способен помешать выкручиванию руки. Ди Кассано провёл прием на обезоруживание, Макс, не стараясь удержать свой поллэкс, перехватил правую руку противника левой за локоть, правой за запястье и с силой повернул её против часовой стрелки. Прием уже удался, победа очевидна, герольд бросает жезл. Но Макс не видел герольда и не успел мгновенно остановиться, а, услышав команду, довёл начатое движение до конца. Противник упал с коротким криком боли.

Победа. Ничего более важного сегодня уже не будет. Неожиданно дала знать о себе левая нога под смятым набедренником. Победитель сразу после того, как герольд объявил, что бой окончен победой баронета фон Нидерклаузиц, медленно осел на землю. Перед глазами поплыли цветные круги, шары, красные шары с вертикальными разрезами,… что? Зрение сфокусировалось на находившейся на расстоянии вытянутой руки объемной груди жены профоса.

Фон Хансберг легко поставил Макса на ноги одной рукой.

— Молодец. Отцу твоему я так и сказал, что Ди Кассано силен, но по сравнению с тобой он какой-то сонный. И что он тебя непременно ранит, я тоже угадал. Сейчас наш Густав тобой займется.

— Да-да, непременно, — суетливо залепетал медик с каким-то странным акцентом.

Доктор нетерпеливо присел, ощупывая раненую ногу победителя. Макс сначала одной, потом двумя руками попытался открыть забрало или сложить подбородник,[14] но не смог, настолько были повреждены подвижные детали. Оберст тоже попытался и тоже не смог, потом повернулся к своим спутникам.

— Маркус, поможешь ему снять доспехи и проследишь, чтобы все было в порядке.

— Легко, герр оберст.

Профос не стал пытаться что-то починить прямо на месте. Вместо этого он левой рукой потянул за заднюю часть шлема вниз, а правой вытащил нож, просунул его между шлемом и подбородником и аккуратно разрезал ремешок, после чего спокойно снял шлем. Одновременно его жена присела рядом с доктором и аккуратно расстегнула все крепления набедренника на раненой ноге. Картина, которую увидел Макс, опустив глаза, произвела на него незабываемое впечатление. Марта подняла голову и увидела неприкрытое восхищение в его глазах. Оба одновременно перевели взгляды на Маркуса, держащего острый нож в дюйме от шеи победителя.

4 Глава. "…и ни одного сражения"

Следующее утро. Турнир турниром, а войну никто не отменял. Туман после ночного дождя. Войска построились в поле. Противник уже два часа как готов, но игра не начнется, пока благородные сэры с другой стороны не изволят поставить на доску свои фигуры.