Наталья Павлищева - Жанна д’Арк. «Кто любит меня, за мной!» Страница 6

Хотя живиться давно нечем. Кажется, самый бедный при дворе дофина… сам дофин! Несчастный Карл задолжал всем: придворным, поставщикам, даже поварам и сапожникам! Что держит придворных при нем? Только надежда выманить последнее, что есть – остатки земель Буржского королевства, которых уже совсем немного. Париж в руках у англичан, со всех сторон наседают то они, то бургундцы, рвут у Франции куски, скоро совсем ничего не останется. И рядом с Карлом только те, кому либо бежать некуда, либо есть надежда перед побегом прихватить еще что-то. Дни королевства, как и самого короля, казалось, сочтены.

Но Жанне не до этого, она не задумывалась о богатстве или бедности дофина совсем, она должна добиться встречи с Карлом, чтобы сказать бедолаге, что именно его Господь видит королем Франции. Откуда такая уверенность, Жанна не знала сама. Она рассуждала просто: а как же иначе, ведь единственный королевский сын – Карл, кому же еще быть королем, не англичанину же?

И вдруг эта встреча… Появление поздно вечером знатного господина, даже не назвавшего своего имени… правда, его слуга сказал: «Барон Жиль де Ре», но что это значило?

Было от чего не спать ночь.

В королевском замке шла своя беседа. Дофин все никак не мог решиться позвать ко двору эту деревенскую девчонку, возомнившую себя спасительницей Франции. Было странным, что она не требовала ни денег, ни каких-то поблажек, ничего не обещала, кроме разве главного – спасти всех и короновать самого дофина. Может, это просто хитрая игра? А что, если она связана с англичанами или бургундцами? Этот ее Домреми совсем на краю, вокруг земли Филиппа Бургундского, поди разберись, кто что задумал.

Свои сомнения дофин излагал (в который уже раз!) епископу Реймсскому, бывшему у него канцлером, монсеньору Реньо де Шартру. Если честно, то Реньо до зубовного скрежета надоели сомнения и нерешительность Карла, сам живет словно дохлая рыба и другим действовать не дает! Хотя епископ подозревал, что не все так просто и у дофина под маской вечной сонливости прячется острый ум и сильная хватка. Зачем тогда маскируется? Просто так легче выжидать. А выжидать дофину приходилось: не имея средств, что можно поделать? Деньги давали либо (взаймы) придворные вроде де Тремуйля, либо теща Иоланта Арагонская, взамен требовавшая беспрекословного подчинения, либо их приходилось попросту выбивать из оставшихся немногих и без того разоренных земель. Смешно сказать, дофин вынужден едва ли не устраивать набеги на собственные владения, чтобы заполучить средства для уплаты процентов (всего лишь процентов!) по долгам тому же Тремуйлю. Королева Иоланта денег для Тремуйля не давала категорически, она оплачивала значительную часть расходов на армию и на хоть какую-то жизнь королевского двора, но не больше.

Оставался вопрос: как долго это будет продолжаться? Сам дофин, так и не став королем, мог попросту удрать на юг, превратиться в графа небольшого графства, его там не тронут, а что делать остальным? У Реньо де Шартра его епископство в Реймсе, который в руках у сторонников англичан. Что за епископ без паствы? Откуда в таком случае брать средства на жизнь?

Реньо всеми силами пытался заставить дофина проснуться или хотя бы сделать вид, что проснулся, и освободить часть потерянной территории. Надо сказать, это делал не один епископ, барон Жиль де Ре даже денег дал на пополнение армии. Но если ее держать в Шиноне, не трогаясь с места, то средства барона скоро кончатся, а ничего не изменится. Тут весьма кстати объявилась очередная ясновидящая (или слышащая?), и теперь Реньо настойчиво подталкивал дофина к мысли принять у себя девицу, решив, если Карл согласится, помочь этой красотке произвести на него нужное впечатление.

Дофин сидел в глубоком весьма потрепанном кресле, закинув ногу на ногу, отчего его фигура казалась еще более нелепой. На фоне большой спинки кресла было почти не видно лица, выделялся только знаменитый нос Карла, и из-за подлокотников наружу торчала пара тощих лодыжек в таких же потрепанных туфлях. Епископ мысленно усмехнулся: то ли дело шамбеллан де Тремуйль, под тем не видно самого кресла!

Карл тянул своим сонным голосом:

– Бодрикур из Вокулёра прислал весьма лестные отзывы о ней. В этом городишке все поверили в ее предназначение. Я не должен верить, но и я верю! Простая деревенская девчонка проехала через земли, занятые бургундцами, и не пострадала… Невольно приходит мысль, что все это подстроено. Вдруг это провокация, чтобы оголить Шинон и напасть?

– Да, это возможно, – согласился епископ. – Но вы можете задать ей вопрос и не один, ответ на который знаете только вы.

– Зачем?

– Ваше Высочество, если ее миссия от Господа, то ей будет подсказано о ваших тайных молитвах Господу.

Карл резко поднялся, зашагал по комнате, нелепо выбрасывая тощие ноги. Ни пригожестью, ни изяществом дофин не отличался, скорее напротив. Длинный нос, тощая, нескладная фигура, какая-то забитость во внешнем виде. Неудивительно, если от тебя отрекается собственная мать, объявляя незаконнорожденным, со всех сторон нападают враги, а денег нет даже на то, чтобы оплачивать услуги поставщиков продуктов, и без конца приходится брать в долг у придворных! Столько унижений, сколько перенесли Карл и его супруга Мария, едва ли выпало любому другому монарху. Эти лишения не сделали дофина сильней, он словно согнулся раньше времени, потускнел и явно желал бы стать невидимым…

– Мои тайные молитвы несложно угадать, подозреваю, что вы их все знаете наперечет!

– Я – возможно, мне довольно просто понять, что именно вас заботит, тем более сейчас. А она? Едва ли ваши проблемы столь хорошо известны в деревне на Маасе.

– Об этом можно быстро узнать, прожив здесь пару дней!

– Вы думаете, кто-то из придворных станет беседовать с деревенской девчонкой о денежных проблемах дофина? Кроме того, неужели у вас нет тайной молитвы? Пусть скажет о ней.

Карл метнул на епископа взгляд, явно подтверждающий наличие такой тайной мольбы к Господу. Тот быстро опустил глаза, чтобы дофин не понял, что и о ней прекрасно осведомлен епископ. Чего уж тут, несложно догадаться, что Карл просил стать наконец королем и не являть собой посмешище для всего мира. Реньо знал и еще об одной, той, о которой Карл не говорил даже на исповеди, зато однажды покаялась его супруга Мария. Епископ решил, что пора воспользоваться этим знанием. Совесть из-за использования тайны исповеди де Шартра не мучила, потому что делать это он собирался на благо самого дофина, Франции и, конечно, матери-Церкви.

Дофин осторожно поинтересовался:

– Вы думаете, мне все же стоит ее принять? Может, собрать по этому поводу Совет? Что скажет шамбеллан де Тремуйль?

Что скажет Тремуйль, епископ знал и безо всякого Совета – будет против. Нынешнее положение, при котором долг дофина шамбеллану рос не по дням, а по часам, Тремуйля очень устраивало, он не захочет ничего менять. Даже средства, которые кузен Тремуйля Жиль де Ре барон де Лаваль ссудил дофину на наем и содержание армии, большей частью ушли в карманы шамбеллана. Все это понимал епископ, но открыто возражать ближайшему помощнику дофина смерти подобно, действовать следовало осторожно.

– Ваше Высочество, едва ли стоит по поводу деревенской девчонки собирать Совет, слишком много чести. А вот с шамбелланом посоветоваться, несомненно, стоит. Господин де Тремуйль весьма опытен в делах, к тому же его поддерживает кузен Жиль де Ре…

Упоминание барона Лаваля, благодаря подачке которого Карл смог хоть чуть передохнуть и заплатить долги поварам и обувщикам, было бальзамом на душу дофина. Он кивнул:

– Возможно, нужно посоветоваться и с ним.

Этого только не хватало! Что за дурацкая привычка все превращать в бесконечные советы, сомнения и забалтывание! Невыносимо хотелось взять Карла за плечи и хорошенько встряхнуть, но епископ сдержался и здесь, он совсем не желал привлекать к делу слишком самоуверенного барона, однако выхода не было. Важно кивнув, де Шартр согласился. Получался малый Совет, но это все равно легче, чем множество глупцов, которым нужно долго вдалбливать, что, сидя, сложив руки и вздыхая, вообще ничего не добьешься!

Для себя епископ решил предварительно поговорить с шамбелланом и даже с бароном, чтобы потом не было сюрпризов. А еще поутру отправить к девчонке своих людей, подробно разузнать все, что смогут, тоже во избежание неприятностей. Главное, чтобы она не оказалась ведьмой и не сглазила (прости, Господи!) и без того едва живого Карла!

Бартоломи, выслушав подробный инструктаж своего хозяина и сделав нужные покупки, спешил к той самой деревенщине, которую барону приспичило представить ко двору! За ним шла одна из ловких служанок, прекрасно знавших многие правила двора и способная помочь девчонке превратиться в хоть какое-то подобие придворной дамы.

Они уже повернули на улицу, на которой стояла гостиница, как Бартоломи резко подал назад за угол, потащив за собой и Генриетту.