Аркон Дарол - Тайные общества. Страница 6

Пока сирийская ветвь секты увеличивала свою мощь, на востоке члены Ордена действовали гораздо более скрытно, посылая своих миссионеров в Индию, Афганистан и даже в Памирские горы, расположенные между Китаем и Россией. Там и сегодня можно найти сектантов, исповедующих этот культ.

Саладину удалось победить исмаилитов в Египте, подчинив себе эту исконную землю ассасинов и восстановив там изначальную веру. Отныне у него было достаточно свежих войск и военной добычи, чтобы в течение десяти лет вести войну против крестоносцев в Палестине. Его первой заботой было объединение сил ислама; для этого, в случае надобности, он готов был даже прибегнуть к силе. Синан, глава сирийских исмаилитов, решил дать отпор этому грозному врагу Ордена и подослал к нему троих убийц, которым едва не удалось расправиться с Саладином. С тех пор секта ассасинов стала главной мишенью главы сарацинов. Старец Горы, со своей стороны, не уставал подсылать к нему своих фанатиков.

В 1176 году Саладин решил, что с ассасинами пора кончать. Завоевав их земли, он принялся разорять их; однако предводитель Ордена пообещал ему не мешать больше его борьбе с крестоносцами и прекратить покушения на его жизнь, если Саладин оставит в покое его секту. Эти условия были приняты, и с тех пор ассасины больше не беспокоили султана Саладина.

Что же касается Синана, то он решил делом доказать, что является воплощением божественного начала. Никто никогда не видел, как он ест, пьет, спит или, скажем, сплевывает. От восхода до заката солнца он стоял на вершине скалы, одетый во власяницу, читая проповеди о собственной власти и могуществе толпам разгоряченных фанатиков. Таким образом, в одно и то же время два руководителя Ордена, Хасан в Персии и Синан в Сирии, командовали легионами преданных людей, поклявшихся выполнять приказы своих начальников, и каждый из них заявлял своим последователям, что он и только он является воплощением божества.

После смерти Мохаммеда II его сын и наследник Джалалудин отменил приказ, позволяющий его подданным открыто исповедовать исмаилизм. Ему казалось, что можно добиться большего под прикрытием ортодоксальной религии, поэтому он повсюду разослал послов, заявлявших о возвращении ассасинов в истинную веру. Джалалудин даже публично осудил своих предшественников, чтобы убедить маловеров в том, что члены Ордена вернулись на путь истинный. После всех этих мероприятий, которые мы бы назвали сегодня широкомасштабной пропагандистской кампанией, он был признан большинством мусульманских владык и даже получил - первым из исмаилитов - титул принца.

Джалалудин стоял во главе секты в течение двенадцати лет и умер в 1203 году. Наследником стал его девятилетний сын Алаеддин (Аладин). Слабовольный, бездарный, глупый, Аладин почти не оставил следа в истории. Говорят, что его главной заботой было разведение овец, к которым он был искренне привязан. Новый властитель даже приказал построить в овчарне маленькую хижину, где и проводил большую часть времени. Удивительно жестокий, несмотря на любовь к баранам, он продолжал следовать традициям предков, наводя ужас на взрослых и детей, на неплательщиков дани и на всех, кто не принадлежал к его Ордену.

Руки, уши и глаза ассасинов были повсюду. После завершения обряда посвящения человека могли послать за тысячи километров от родного дома, и он годами жил там в ожидании приказа из Аламута.

Вот история, происшедшая при дворе шаха Хваризма. Посланник исмаилитов провел некоторое время у тамошнего визиря. Однажды после роскошного банкета, где выпитое - в нарушение закона - вино ударило ему в голову, он шепнул визирю, что среди слуг, стражников и других лиц из ближайшего окружения султана немало исмаилитов. Напуганный, но заинтригованный визирь упросил посла назвать их, дав тому свой платок как залог того, что ему не причинят зла. Посланник подал тайный знак, и тут же пятеро из прислуживавших в зале подошли к нему, готовые к беспрекословному повиновению. ‹В определенный день и час, - сказал визирю один из них, индиец, - я должен был убить вас, не боясь наказания; я не сделал этого до сих пор лишь потому, что не получил приказа от моих начальников›. Визирь молил о пощаде… Султан, узнав об этой истории, приказал схватить членов секты и казнить их. ‹Пятеро слуг были брошены в костер, но и, сгорая заживо, они славили судьбу за то, что их сочли достойными принять муки во славу великого Старца Горы›. Но последнее слово осталось за ассасинами, так как вскоре султан получил из Аламута приказ выплатить десять тысяч золотых монет в качестве компенсации за каждого убитого - и выполнил его.

Другим весьма эффективным способом добывания денег для секты был захват в плен известных ученых, чьи знания были неоценимы в военном деле, образовании и т.д. Таким образом ассасины заполучили знаменитых врача, астронома и лучшего художника Персии. Эти люди вынуждены были повиноваться приказам Великого Магистра.

Но вскоре история совершила крутой поворот. Монгольские орды во главе с Халаку, помощником Чингисхана, безжалостно уничтожали все мусульманские города, встречавшиеся им на пути на запад. Рукнеддин, сменивший на троне своего отца Алаеддина, пытался сначала противостоять монгольскому вторжению, но после целого ряда битв и дворцовых интриг был побежден. Он еще пытался как-то ужиться с победителями, но в конце концов был убит по приказу Халаку-хана. Мощь ассасинов в Персии была сломлена; оставшиеся члены секты получили приказ - неизвестно от кого - затаиться и ждать сигнала. Об Аламуте ничего не слышно, и лишь сирийская ветвь Ордена продолжала какое-то подобие деятельности.

Прошло немало лет, прежде чем египетскому султану удалось сдержать монгольское нашествие. И все же в 1260 году он одержал окончательную победу и вновь отдал ассасинам - попрежнему могущественным, несмотря на то что они так долго находились в подполье, - Аламут и другие владения. Те быстро сообразили, что у них всего лишь поменялся хозяин: египтяне стали использовать секту в своих целях. ИбнБатута, великий путешественник XIV века, пишет, что нашел ассасинов в их прежних владениях, но они стали теперь ‹стрелами, при помощи которых султан Египта поражает сво-их врагов›.

Монгольское нашествие не сумело уничтожить исмаилизм. Многие историки утверждали, что секта ассасинов исчезла уже шестьсот лет тому назад; и все же время от времени появлялись все новые доказательства их существования. Вот что писал по этому поводу в XVIII веке английский консул в Алеппо и Сирии: ‹Некоторые авторы считают, что эти люди были полностью истреблены татарами в XIII веке… Но я, так долго проживший в этом аду, позволю себе утверждать, что потомки их по-прежнему живут в окружающих нас горах и нет такого жестокого, варварского и отвратительного поступка, который бы не совершили не задумываясь эти проклятые убийцы›.

Последователи ассасинов распространились по всей Азии. Появление в Индии тайного общества тугов (‹душителей›) произошло вскоре после завоевания Персии монголами. Следует отметить, что по меньшей мере один из знаков, по которым туги узнают друг друга - приветствие ‹Али бхай салам!› - ясно свидетельствует об их родстве с ассасинами, которые особо чтили этого потомка. Пророка исмаилитов можно встретить в таких далеких уголках земли, как Малайзия, Восточная Африка и Цейлон. Вовсе не всегда они считают себя ассасинами, то есть фанатичными сторонниками древних Старцев Горы, но обычно истово чтут потомков властителей Аламута, порой обожествляя их.

Первое в новой истории упоминание об исмаилизме относится к 1810 году, когда французский консул в Алеппо обнаружил, что персидские ассасины признают своим духовным лидером шаха Халилуллу, называющего себя потом ком четвертого Великого Магистра Аламута. Халилулла жил в ту пору в Кехке, маленькой деревне между Исфаханом и Тегераном. Ему ‹поклонялись почти как богу, приписывали чудодейственные способности… Его почитатели дрались за право сохранить состриженные им ногти, вода, в которой он мылся, становилась святой…›

Публика узнала о секте в связи с одним забавным происшествием. В 1866 году в Бомбее, где существовала солидная корпорация торговцев, известных под именем ‹ходжи›, проходил судебный процесс. В судебном отчете говорится: ‹Ага Хан, перс из Мехалата (деревня неподалеку от Кехка) послал своего слугу в Бомбей, чтобы стребовать с ходжей ежегодную дань в сумме около 10 000 фунтов стерлингов. Ходжи отказались, и эмблема Ага Хан обратился в британский суд. Дело было поручено сэру Джозефу Арнольду. Ага Хан представил доказательства того, что он является прямым потомком четвертого Великого Магистра Аламута. Сэр Джозеф признал доказательства подлинными. Позже, во время процесса, выяснилось, что ходжи были членами древней секты ассасинов и предки их перешли в эту веру еще четыреста лет тому назад благодаря усилиям одного исмаилитского миссионера, который написал книгу, признанную ходжами святой›.